— Секунду, Логан. — Дэн повернулся. Они не представлялись друг другу. — Вы не опоздали на собеседование. Вы как раз посередине него.
Логан потерял дар речи.
— Доктор Шейн? — выдавил он наконец.
Тот кивнул.
— Зовите меня Сеф. Прекрасный день, у меня сегодня полно свободного времени, и я решил, что сам выйду навстречу вам.
Невольно Дэн улыбнулся. День-то был пасмурный и противно холодный. Как у руководителя клинической онкологической программы Американского института рака у Шейна, возможно, было меньше свободного времени, чем у того типа на другой стороне реки в овальном офисе.
— Ну, так что теперь? — спросил Логан.
Шейн поднялся и кивнул в сторону административного здания.
— Вон туда.
Его кабинет оказался огромным, не таким, конечно, как лаборатория на первом этаже в больнице в Клермонте, где Логан работал вместе с двадцатью коллегами, но Шейн, казалось, заполнял его целиком.
— Итак… — сказал он, опускаясь в старинное крутящееся деревянное кресло и закидывая ноги на стол. — Расскажите мне о работе с Грейнером.
Логан нерешительно сел в старое, с потертой обивкой, кресло в конце стола и утонул в нем. Он оказался так низко, что кипа бумаг и журналов на столе заслонила Шейна и он едва видел его макушку.
— Ну, — начал он, пытаясь устроиться так, чтобы лучше видеть собеседника, — мы пытаемся выявить гены, которые самовыражались бы в глиобластоме.
— Да не суетитесь, ради Бога. Чертово кресло, прямо как венерина мухоловка, знаете, есть такое растение.
— Да, не слишком удобное.
— Да вставайте вы, садитесь вот сюда. — Он махнул на обычный деревянный стул возле себя. — Итак?
— Итак, — продолжал Логан, — проблема заключалась в том, чтобы взять ДНК, расщепить с помощью фермента и соединить с вирусом. Тогда можно получить…
— Правильно, — прервал Шейн, — тогда вы можете получить этот проклятый вирус, инфицированный бактерией, и так далее и тому подобное. — Он замолчал и кивнул в сторону кипы журналов на столе.
— Я читал все это несколько лет назад в «Трудах Национальной академии наук». Просто хотел услышать это от вас. Хорошо.
Логан посмотрел на него с любопытством.
— Вы удивились бы, узнав, как много народу пытается меня обмануть. — Он хмыкнул. — Можете себе представить — меня?
Но Логана не удивило, что Шейн так кичится собственным «я».
Определенная надменность всегда присуща преуспевающим ученым, он это знал. Он также понимал, что в данном случае это оправданно. Шейн считается одним из самых одаренных исследователей в своей области.
— Итак, — добавил он, — на улице вы успели рассказать, как научились четко выполнять все указания еще в медицинской школе.
Дэн кивнул.
— Боюсь, что так.
— Боюсь, что так. Ну и что вы имеете против этого? Что, по-вашему, кроме дисциплины, способно заставить функционировать любую организацию?
Логан в нерешительности замолчал. Куда клонит Шейн? А что он, собственно, теряет? И чисто импульсивно Дэн выдал все, что столько раз обдумывал.
— Да, это так. Но медицина — не армия. И как исследователь разве вы должны все время подчиняться и уступать тому, кто стоит выше? А если он… ну, знаете…
— Дрянь, вы хотите сказать, Логан, или дерьмо?
— Я не хочу сказать…
— Да хотите. Я бы сам предпочел — дерьмо. Для чего осторожничать? — Он помолчал. — У вас, наверное, было немало хороших предложений? Не так ли?
И Логан снова решил играть в открытую.
— Несколько.
Шейн кивнул.
— Правильно. У Карпэ хорошая практика. И большая. Со временем ваше имя появилось бы в статьях о медицине.
Дэн пристально посмотрел на Шейна. Интересно, есть хоть что-то, что ему неизвестно?
— Знаете что? — Это был не то вопрос, не то вызов.
— Что?
— Вы пойдете не к Карпэ, а сюда. Вы будете помогать нам лечить рак.
— Что?! — Логан даже не был уверен, правильно ли до него дошел смысл. — Я… принят?
— Мне не нужны те, кто лижет задницу, Логан. Какого черта? О какой работе может идти с ними речь?
— Но, доктор Шейн…
— Сеф.
— А вы имеете право… — он запнулся. — Я должен вам сказать, что доктор Ларсен…
— Ларсен дурак. Так ведь? Он вас наверняка спросил, женаты ли вы?
Логан кивнул.
— Да, спросил.
Шейн усмехнулся.
— Вы не черный, не еврей, не женщина. Голубые тоже, сами понимаете… — Он вдруг заговорил с немецким акцентом: — Это сохранит рейх.
— Я не голубой.
— Послушайте, Ларсен как раз знает, что вы — тот парень, что мне подойдет, и поэтому делает все, чтобы защитить свои интересы. Вы сами все увидите.
Логан растерялся.
— Похоже, атмосфера для работы не слишком…
— Не слишком? — Шейн умолк. — Ну, это зависит от взгляда. По мне, так о человеке лучше судить по его врагам, чем по друзьям.
Логан кивнул. Теперь, когда шок, кажется, прошел, он ощутил нарастающее возбуждение и с большим трудом пытался подавить его. Хотелось обсудить, обговорить все это.
— Послушайте, — начал он ровным голосом, — я не могу даже выразить, как это почетно…
— Не надо так легко поддаваться на лесть, — отрезал Шейн, который, очевидно, чувствовал себя обязанным заканчивать каждую начатую фразу. — Вы любите бейсбол?
— Да. — Логан попытался не показаться растерянным.
— Тогда вам повезло, потому что у АИРа есть ложа на стадионе. — Он помолчал. — Итак, речь идет о проекте, ясно? И вы всего лишь кандидат для участия в нем. Хороший кандидат. Но пока только кандидат. Я даже не могу обещать, что вы доберетесь до испытательного срока.
— Слушайте… — Логан попытался начать все снова. — Но я уже почти согласился работать на Карпэ. И там прекрасные возможности для научных исследований.
— Правильно. Болезни богачей. Бьюсь об заклад, будет полно страдающих хроническим переутомлением и геморроем. Хорошая работа — заглянуть кому-нибудь в задницу и вытащить две сотни баксов.
— Ну, в общем-то, там на самом деле много больных раком.
Шейн запыхтел.
