Она старательно обошла Рика и открыла дверь.
– Мы еще недоговорили.
– Я договорила.
Пока она шла по коридору к их общей спальне, Рик упорно следовал за ней и остановился на секунду у двери офиса.
– Фил, мы будем готовы через четверть часа.
Фил поднял голову от телефонной трубки и рассеянно кивнул.
К тому времени, когда он толкнул дверь ванной, Сэм уже успела раздеться.
– Тебя не приглашали, – отрезала она, встав под душ.
– Да у меня и настроения нет, – фыркнул он, прислонившись к косяку. – Лучше скажи, какого дьявола ты где-то шлялась? Я думал, ты мне доверяешь.
– А я думала, ты доверяешь мне.
– Это не я исчез в самый разгар ограбления.
Дверца душевой кабинки отодвинулась и оттуда высунулась голова Саманты.
– Ты кретин, – бросила она и снова задвинула дверцу.
– А ты по-прежнему прячешь голову в песок. Сначала кино, потом душ. Я не собираюсь дожидаться, пока ты все расскажешь или но крайней мере объяснишь, почему так упорно отмалчиваешься.
Несколько минут ничего не было слышно, кроме шума воды. Она, пожалуй, сумеет протянуть время, тем более что они зашли в тупик. А ведь им еще нужно идти к Риптону и делать заявление для прессы. Черт возьми! Он не станет извиняться и оправдываться, он не сделал ничего плохого.
– Прости, что причинила тебе столько неприятностей.
– Никаких неприятностей. Я всего лишь добиваюсь объяснения. Не извинений.
Рик снова посмотрел на часы.
– Через десять минут нужно ехать в офис Риптона, где он прочтет наше заявление для прессы.
Вода перестала течь, и душевая кабинка снова открылась.
– Я не собираюсь отвечать на вопросы прессы, – отрезала Саманта, заворачиваясь в полотенце.
– И никто не собирается. Мы просто выступим единым?
фронтом, независимо от того, существует он на самом деле или кет.
– Единым фронтом? Против кого?
– Против кого? – удивленно повторил он. – Тебя арестовали. И если полиция не найдет других подозреваемых, мне могут предъявить обвинение в мошенничестве.
Она стала энергично вытирать волосы.
– Можно подумать, тебя посадят за какие-то двенадцать миллионов!
– Люди иногда делают глупости по самым идиотским причинам.
– Может, причины вовсе не так уж глупы, и это ты их просто не понимаешь.
Ричард, разрываясь между изумлением и гневом, выхватил у нее полотенце.
– Пытаешься сказать мне что-то? Тогда нечего ходить вокруг да около!
Саманта вызывающе уперла кулачки в голые бедра.
– Ладно, я это сделала. Украла Хогарта и спрятала в ячейке камеры хранения на Юнион-Стейшн. Патриция действовала заодно со мной. Вот именно, твоя бывшая и я объединили силы.
– Ты…
– Ты хорошо меня понял? Кто бы это ни сделал, я когда-то была одной из них. А всего год назад, не задумываясь, стащила бы твоего Хогарта. Так что не вижу тут никакой глупости. Очевидно, кто-то пожелал иметь твоего Хогарта и украл его именно по этой причине. Если думаешь, что мне очень понравилось проводить утро в наручниках на заднем сиденье патрульной машины, тогда катись в задницу!
Она снова накинула на себя полотенце. И протопала мимо Рика в спальню. Несколько секунд, прежде чем последовать за ней, он провожал взглядом ее покачивающийся голый зад. В первый день их странного знакомства детектив Кастильо пытался надеть на нее наручники. Он до сих пор помнил ледяной ужас в глазах Сэм при мысли о том, что ее поймали.
Этим утром она выдержала допрос и снятие отпечатков, потому что он пообещал прийти за ней. Оба знали, что при желании Сэм сбежала бы. Но она осталась.
– Саманта, – прошептал он, приподняв ее подбородок, – прости меня. Думаю, будет справедливым сказать, что мы оба не в своей тарелке; Пойдем со мной в офис Риптона, а потом закажем еду из китайского ресторанчика. Мир?
В эту минуту он хотел лишь одного – ласкать ее обнаженное тело. Но Саманта, очевидно, еще не угомонилась.
– Думаешь, я позволила бы тебе обвинить меня, даже если бы украла картину? – прошипела ока, сузив зеленые глаза.
Она, возможно, нашла бы способ обелить его, даже если бы это он украл картину.
