– Вам легко говорить, – вздохнула Мелинда.
– Вы так думаете? – произнес подполковник неожиданно резким тоном. – У меня, знаете ли, тоже есть семья, есть друзья. Они сидят на кораблях и наземных станциях по всей Лире и сектору Пегаса и ожидают атаки чужаков. Я не могу принять на себя их заботы. И вы тоже не можете.
– Вы правы. Простите меня.
– Не за что, – отозвался Холлоуэй, и голос его снова стал спокойным. – Я служу миротворцем вот уже двадцать лет. И первые десять лет ушли на то, чтобы усвоить простую истину: каждый должен выполнять свои обязанности и не брать на себя чужие. Вы можете еще что-нибудь сказать об этом ломтике сосиски?
– Нет. – Мелинда заставляла себя думать не о Фейлане и Арике, а о насущных задачах. – Мне еще нужно провести биохимический анализ и этой сосиски, и тела завоевателя. Как вы думаете, есть шанс заполучить еще один такой кусочек, желательно – из другой пирамиды? Или завоеватели слишком хорошо охраняют их?
– Интересно, что вы заговорили об этом, – промолвил Холлоуэй. – Группа Джановеца подверглась нападению примерно в трех километрах от пирамиды. Он считает, что попытка снова подойти так близко будет чистой воды самоубийством – если, конечно, мы не снабдим группу хорошим прикрытием с воздуха. А я не намерен так рисковать. Но я только что просматривал видеозапись и заметил, что на всем пути до пирамиды группа только один раз встретила сопротивление. И как только она оказалась у пирамиды, сопротивление прекратилось.
– Судя по всему, завоеватели не хотели подвергать опасности пирамиду, – предположила Мелинда.
– Согласен, – кивнул Холлоуэй. – Еще любопытней то, что группе позволили уйти от пирамиды и никто больше не стрелял.
Мелинда нахмурилась:
– Вы в этом уверены?
– Это четко видно в записи, – ответил подполковник. – По-прежнему отмечались лазерные выстрелы, отсекающие группу от пирамиды, но ни один луч не прошел даже близко от ребят.
– Как-то все это странно, – произнесла Мелинда, глядя во тьму. – Почему завоеватели дали им уйти безнаказанно?
– Я допускаю три возможности, – сказал Холлоуэй. – Во-первых, завоеватели не хотели, чтобы кто- нибудь подошел ближе к их лагерю. Во-вторых, их не волнует, куда мы идем, пока не причиняем вреда их пирамидам. Или, в-третьих, они не хотели повредить кусочек сосиски, который забрала с собой группа. Если бы Джановец попытался пройти еще дальше, вместо того чтобы повернуть назад, мы могли бы выяснить, какая догадка верна. К сожалению, уже слишком поздно.
– Да. – Мелинда помолчала в нерешительности. – Полковник, я ничего такого не имею в виду, но почему вы рассказываете мне все это?
– В основном потому, что вы не состоите на военной службе, – ответил он. – У вас совершенно другой образ мышления, другая точка зрения, и не исключено, что все это поможет вам заметить то, что большинство из нас упускает из виду. – Холлоуэй ненадолго умолк. – Кроме того, именно вы все это вытащили на свет. Вот я и решил, что вы вправе быть в курсе происходящего вокруг тектонической станции.
Несколько секунд Мелинда не могла понять, о чем он говорит, затем вспомнила.
– Так вот куда пытался пробраться Джановец?
– Это была одна из задач его группы, – подтвердил Холлоуэй. – Однако им не удалось подойти даже близко. И до тех пор, пока подкрепление только обещает прибыть сюда, мы не можем повторить попытку. Если подкрепление явится – тогда конечно.
Вот, значит, как. Если на тектонической станции хранится компонент «Цирцеи», то он пробудет там еще некоторое время – недоступный ни для Севкоора, ни для завоевателей.
– Что случится, если враги найдут тайник? Холлоуэй пожал плечами:
– Теоретически, один-единственный элемент не представляет ни малейшей пользы. Однако, если он там и его найдут враги, мы окажемся в патовой ситуации.
Молчание длилось минуту или даже больше.
– Как вы думаете, насколько велики наши шансы на удачу? – спросила наконец Мелинда.
– В войне с завоевателями? – Холлоуэй вновь пожал плечами. – Вероятно, это будет зависеть от того, насколько хорошо мы закрепимся на позициях. Как я уже говорил, они слабоваты в планетарной войне. А если бы они собирались разбомбить или поджарить нас с орбиты, то уже давно сделали бы это.
Мелинда вспомнила короткое сражение, когда завоеватели сбили аэрокар.
– Может быть, «Мокасиновые змеи» просто застали их врасплох, – предположила она.
– Возможно, – кивнул Холлоуэй. – Но если обобщить все, что мы видели из их вооружения и тактических приемов, то картина получается не слишком впечатляющая. Особенно если предположить, что мы имеем дело с отборными войсками первого удара.
– Не исключено, что с их точки зрения мы не заслуживаем атаки элитных войск, – возразила Мелинда, чувствуя, как по спине пробегает холодок. – Может статься, лучшие подразделения заняты где-нибудь в другом месте. На одном из более важных миров Содружества.
– Вполне возможно, – угрюмо сказал Холлоуэй. – И если это так, то мы здесь можем прождать помощи очень долго.
Мелинда сморгнула с глаз навернувшиеся слезы. Ее отец и братья скитаются где-то, разлученные с нею и друг с другом…
– У каждого своя роль в этой драме, – повторила она слова подполковника.
