— Не тебе судить!
— Я как раз думал об этом утром. Ты хорошо знаешь историю?
— Так, чуть-чуть. Чему в школе научили. А что?
— Помнишь, как греки победили при Саламине?
— Учил, наверное, но не помню.
— Так вот, греческий флот оказался заперт в тесной бухте. Охота на край света сбежать. А тут на них персидская армада прет. Ну, командир греков видит, что настроение у людей совсем не боевое, и шлет персам совет, чтоб те все пути к отступлению им, грек ам, отрезали. Смотрят греки утром: без боя не убежать, не увильнуть И дали персам бой. Разбили их флот наголову. — Джим замолчал.
Мимо стали проходить люди — на плитах разогревалась еда.
Мак похлопал ладонью по земле.
— Я понял тебя, Джим. Пока еще не время, но, как знать, вдруг и твой совет пригодится. Мысль хорошая, и грустно добавил: — Я взял тебя сюда, чтобы учить, а, выходит, сам учусь у тебя.
— Чушь!
— Ну, чушь, так чушь! Любопытно, как это люди всегда точно определяют, когда еда готова. Прямо телепатия какая-то. А может, и у людей такое же, как у стервятников, чутье? Видишь, потянулись. Пойдем- ка и мы с тобой, Джим, перекусим.
11
Их ждала фасоль, сваренная в свином сале. Захватив в палатке котелки, Мак и Джим встали в очередь; им плеснули немного варева, они отошли. Джим достал из кармана деревянную лопаточку, ткнул в котелок, попробовал.
— Это невозможно есть.
— Раньше тебя лучше кормили, а? Хочешь — не хочешь, а съешь, сказал Мак, попробовал из своего котелка и тут же выплеснул все наземь. — Выбрось, Джим, от этого наизнанку вывернет, один жир. Да, ребята шум поднимут.
Они посмотрели на сидящих подле палаток — люди давились, но ели. Грозовая туча поглотила зажегшиеся звезды.
— Ну и достанется нашим поварам. Пойдем-ка в палатку к Лондону.
— А где палатка Дейкина, что-то не видно.
— И не увидишь. Его жена забрала все вещи и вернулась в город. И палатку захватила. Чудной парень этот Дейкин: еле-еле душа в теле, а о добре не забывает. Идем разыщем Лондона.
Они пошли вдоль палаточной улочки. Вот и серая палатка Лондона. У него горел свет. Откинув полог. Мак вошел. Лондон сидел на ящике и держал в руке открытую банку сардин. Его невестка, смуглянка Лиза сидела на циновке и кормила малыша. Увидев Джима и Ма ка, она прикрыла его и грудь лоскутом одеяла, улыбнулась гостям и вновь занялась ребенком.
— Вовремя пришли, прямо к обеду! — усмехнулся Мак.
Лондон смутился.
— У меня кое-что осталось…
— Ты пробовал, что нам приготовили?
— Ага.
— Надеюсь, что и у ребят тоже кое-что осталось. Их надо лучше кормить, иначе они на нас бочку покатят.
— А кормить-то их, похоже, больше нечем. У меня есть еще банка сардин. Хотите?
— Не откажемся. — Мак проворно выхватил протянутую банку и мигом открыл. — Доставай-ка нож, Джим. Уговорим на пару эту баночку.
— Как у тебя рука? — спросил Лондон.
— Ничего не чувствует, — ответил Джим.
Снаружи послышались голоса.
— Вот здесь, где свет горит.
Полог приподнялся, и вошел Дик. Волосы аккуратно расчесаны, в руках — серая кепка. Серый костюм — без пятнышка, только слегка помят. И лишь по запыленным башмакам можно догадаться, что он немало прошел по сельским дорогам. Он постоял у входа, огляделся.
— Привет, Мак. Привет, Джим, — потом повернулся к кормящей. — Как дела, крошка?
У той сразу потеплели глаза, зарумянились щеки. Она кокетливо накинула одеяльный лоскут на плечи.
Мак повел рукой.
— Знакомьтесь, это — Лондон, это — Дик.
— Привет, — бросил Дик и приподнял руку. — А в городе все ж таки смекнули, что к чему.
— Не понимаю. Ты-то что здесь делаешь?
Дик вытащил из нагрудного кармана газету, протянул Маку. Тот развернул ее, и Лондон с Джимом вперились в страницу.
— Это утренний выпуск, — пояснил Дик.
— Ишь, пострел, везде поспел! — воскликнул Maк. Заголовок гласил: «Администрация поддерживает забастовку! На общем собрании окружного Совета было единогласно принято решение — обеспечить продовольствием бастующих сборщиков яблок».
— Да, похоже, смекнули, это точно! Ну и как. Дик, есть уже результаты?
— Еще бы!
Вмешался Лондон:
— Думаю, нам брыкаться не след. Хотят нас ветчиной да яйцами кормить — я не возражаю.
— Было бы чему возражать! — язвительно бросил Мак. — Они, видите ли, хотят! А не пишут в газете, что часом позже собрались снова и отменили первое решение.
— Что еще за шутки? — рыкнул Лондон. — Какого черта тогда вся болтовня?
— Знаешь, Лондон, — обратился к нему Мак, — это старый проверенный трюк. Дик бросил клич среди тех, кто нам сочувствует. И стали нам присылать еду, одеяла, деньги. А тут — эта газета. Дик, по привычке — с шапкой по кругу, а ему и говорят: «А с какой стати мы? Вон, округ вас кормит». Дик им: «Вранье все». А ему газету в нос тычут, да упрекают, дескать, ты и сам, небось, на этом руки греешь. Вот как это делается. Лондон, сегодня нам какие-нибудь продукты от округа привозили?
— Нет.
— Ну, вот, и Дик с пустыми руками пришел. Теперь понимаешь? Нас хотят взять измором. И поверь, им это-раз плюнуть, если только нам не помогут. — Он по вернулся к Дику. — Надеюсь, ты хорошо поработал с нашими доброхотами.
— Лучше некуда, — кивнул Дик. — Работа — легче легкого. Чуток бы еще поднажать. Мне от вас, ребята, нужна бумаженция, удостоверяющая, что никаких продуктов вы не получаете. И чтоб подписал самый главный.
— Идет! — согласился Лондон.
— У нас много сторонников в Торгасе. Конечно, ассоциация садовладельцев так настроила местных, что наши радетели и пикнуть в открытую боятся — попрятались, как мыши в норы. Но я до их кладовок доберусь.
— До сих пор у тебя как по маслу все шло.
— Еще бы! Правда, с одной старой девой заминка вышла. Уж очень ей хотелось помочь нашему делу, а помощь — не приведи господь!
Мак рассмеялся.
— Да тебе стоит до съестного добраться — ничто и никто не остановит, куда ж там бедной старой деве. Может, и впрямь она решила последнее отдать для нашего дела?
Дик поежился.
