очаровательной и милой. Надеюсь, ты найдешь в себе силы снова обратить на нее внимание?
— Непременно, — бодро подтвердил Ройс.
Наградой за самоотверженность стала чудесная благодарная улыбка, словно он только что спас ребенка от неминуемой смерти.
Мисс Притчард отдала аккуратно упакованные ленты лакею и подождала, пока тот положил на стол остальные покупки и убрал сверток в карман.
— Ну вот! — беззаботно прощебетала она. — Я готова. Теперь можно спокойно ждать экипаж. Отсюда мы сразу его заметим.
Она направилась к окну, а Ройс пошел следом. Ветер задувал в щели рам и ощущался даже в магазине. Лиза затянула шнурок на ридикюле.
— Куда намерен направиться?
— На аукцион «Таттерсоллз». Хочу посмотреть распродажу Милфорда. Он проигрался в карты и вынужден расстаться с лошадьми. Говорят, можно купить за бесценок.
— А я слышала, что у них короткий шаг, да и выносливости не хватает. Тоже хотела прицениться, но потом решила, что одного обмана в год вполне достаточно.
— И когда же тебя умудрились обмануть?
— Когда покупала упряжку серых у графа Холмонфорда. Помнишь эту историю?
— Да-да, конечно. Конь странно взбрыкивал в галопе.
— И во время первой поездки едва меня не опрокинул. Ройс смотрел, как Лиза привычным жестом убрала с лица непослушную прядь. Пышные волнистые волосы удивительным образом отказывались подчиняться. Почему-то захотелось увидеть, как локоны ведут себя в свободном, не угнетенном состоянии, когда осмеливаются беспрепятственно спускаться по спине. Буйное воображение шагнуло дальше и лишило мисс Притчард одежды. Она была прекрасно сложена: высокая, тонкая, с длинными руками и ногами, высокой грудью, нежной гладкой кожей… нет, хватит. Этим мыслям необходимо положить конец.
Лорд Пемберли неловко переступил с ноги на ногу и попытался вспомнить, о чем только что шла речь. Ах да, о лошадях.
— И что же ты сделала с неудачным конем? Отправила на сыромятню?
— Нет, разве можно! Стоит в конюшне, с аппетитом ест и толстеет не по дням, а по часам. Никак не могу придумать ему достойное применение. Прекрасное животное. Но хотя конюх регулярно выводит его на прогулку, движения все равно не хватает.
— Ну, так продай.
— Коня с неровным аллюром? Скорее отрежу себе руку. В отличие от тебя я не способна игнорировать угрызения совести.
— И когда же это я игнорировал угрызения совести?
— Прошлым летом, когда играл в карты с графиней д'Авиан. Сосчитал тузы и сообразил, что ей не удастся получить необходимую для выигрыша карту.
— Считать карты не запрещается. Это не обман.
— Правильно. Но ведь ты прекрасно знал, что она не сможет заплатить долг, и все же позволил поставить огромную сумму. А потом, после проигрыша, предложил отработать… — Щеки Лизы расцвели очаровательным румянцем. — Слышала разговоры и знаю, что было дальше.
Проклятие! Кто же ей об этом рассказал? Ройс отвел взгляд.
— Не следует слушать сплетни, — заметил он и поморщился, потому что слова прозвучали совсем по-стариковски. А предстать в глазах Лизы пожилым моралистом казалось страшнее смерти.
— Ты же меня знаешь. — Соблазнительные губы изогнулись в смущенной и в то же время озорной улыбке. — Люблю хорошую сплетню. Порой удается услышать восхитительно пикантные подробности.
Сэр Пемберли удивился, почему прежде никогда не замечал, как симпатично она краснеет. Впредь надо будет смущать ее почаще.
— Того, кто посвятил тебя в эту нелепую историю, необходимо пристрелить.
— О, а ты ведь даже не пытаешься это отрицать. Признайся, что поступил с бедной графиней бессовестно.
Да, он действительно поступил бессовестно. Но Регина вовсе не сожалела о случившемся. Более того, огромная ставка и проигрыш добавили последующим свиданиям особую остроту. Встречи продолжались и после того, как долг был отработан.
В ожидании экипажа Лиза посмотрела в окно.
— И это не единственный случай, когда совести пришлось замолчать. Достаточно вспомнить ту актрису, которую ты попросил…
— Но мы ведь говорили вовсе не обо мне, — поспешил возразить Ройс. — Речь шла о твоем коне — том самом, который целыми днями ест и толстеет. Не забыла?
Лиза улыбнулась:
— Принни — прекрасный зверь.
— Принни? Ты назвала его в честь самого принца?
— Пришлось как-то назвать. Холмонфорд дал бедняге совершенно неприличное имя.
— Какое?
К восторгу Ройса, Лиза снова зарделась, на этот раз еще ярче.
— Не скажу, — твердо заявила она. — Хватит и того, что Принни звучит значительно лучше. — Она лукаво улыбнулась. — Во всяком случае, пока не услышит сам принц. А это произойдет лишь в том случае, если он зайдет в мою конюшню и спросит.
Сэр Пемберли попытался определить, в чем именно заключалась уникальность Лизы. Неповторимость трудно было свести лишь к экстравагантности в одежде, хотя и это обстоятельство добавляло своеобразия и оригинальности. Существовало нечто большее. Возможно, впечатление создавали светящийся в глазах острый ум и забавная манера смеяться. Слова не могли точно передать секрет обаяния, рождавший желание смотреть, радоваться и постоянно улыбаться.
Но сама Лиза сейчас не улыбалась. Напротив, казалась погруженной в глубокие размышления.
— Наверное, придется купить поместье за городом. Тогда у Принни будет достаточно места для прогулок на свежем воздухе. Думаю, там ему понравится больше, чем в тесной конюшне.
— Неужели имеет смысл покупать целое поместье ради одной толстой лошади?
— Думаешь, не стоит? — Мисс Притчард терялась в сомнениях. — Бедный Принни! — Внезапно она что-то придумала. — О, наверное, можно будет попросить лорда Дарема приютить моего коня. У него огромные угодья, и он так мил.
— Я сам возьму.
Ройс не верил собственным ушам. Неужели он предложил забрать толстое, ленивое, неуклюжее животное? Да, предложил — потому что готов на все, лишь бы избавить мисс Притчард от обращения к лорду Дарему.
По идее Лизе следовало бы выглядеть счастливой и благодарной. Однако она посмотрела недоверчиво.
— Ты возьмешь мою лошадь?
— Конечно. В Ротервуде полно отличных пастбищ. Думаю, главный конюх только обрадуется пополнению. Сейчас в его хозяйстве всего лишь несколько гунтеров.
Вот теперь впечатление оказалось по-настоящему сильным.
— Но это же лучший выход! Так благородно ты еще никогда не поступал. Не заболел, случайно?
Лорд Пемберли сердито хмыкнул:
— Разумеется, не заболел. Какие сомнения? А что касается благородных поступков, то вспомни хотя бы, как я возил тебя в Брайтон к совершенно мне неведомой миссис Терранс. Ты умирала от нетерпения, а никто не хотел помочь.
— Мою подругу зовут Лилит Терранс, а ее муж — адмирал. Если мне не изменяет память, согласился ты лишь потому, что сам искал повод туда поехать. Речь шла о женщине по имени… ммм… кажется, Оливия?
Ройс хотел возразить, но в глубине сознания возникло смутное воспоминание. Да, было дело. Прекрасная Оливия. Теперь-то он понимал, что ничего серьезного она собой не представляла.
