— А поконкретнее? — заинтересовалась Зоя.
— Пока что я тебе не скажу. А то ты меня высмеешь, я раскаюсь и все остановлю. И потом буду страдать.
— Ну, ты меня заинтриговала!
— Я хочу поразить Потапова. Удивить его! Развеселить!
— Звучит так, будто ты собираешься сводить его на цирковое представление с морскими котиками.
— Зоя, не приставай! Я все равно не стану вдаваться в подробности. Все, о чем рассказываешь заранее, имеет тенденцию с треском проваливаться.
— Все равно мне как-то не верится в то, что Потапов внезапно одумается и бросит свою новую пассию. У мужчин есть потребность в ярких впечатлениях. Твой Витька и в школе всегда за кем-нибудь волочился. Не думаю, что после того, как вы стали вместе жить, он вдруг резко изменился. Может быть, он при тебе и раньше ходил налево.
— Чушь! — заявила Таня. — Я бы это сразу почувствовала.
Глубоко в душе была уверена, что женщины ближе нее у Потапова никогда не было и не будет. Прямо как в старой песне Татьяны Булановой, которая так трогала Таню, когда она была помоложе: «И поверь, когда-нибудь зимой, может быть, меня уже не будет. Знаю я, любовь тебя осудит: на перекрестке судеб, такой как я, не будет никогда с тобой!»
— Вижу, ты настроена серьезно, — сказала Зоя. — И это хорошо. Потому что тебе придется отбивать Потапова у другой женщины. Проявив при этом выдержку, хладнокровие и ум. Ты способна на подвиги ради любви? Впрочем, что это я спрашиваю? Конечно, ты способна. Будь хитрой, смелой и находчивой.
— И веселой, — подсказала Таня, впрочем, довольно печально.
— Не в последнюю очередь, и веселой. Мужики не любят тоскующих девиц. В общем, будь собранной, будь коварной, будь безжалостной! И тогда, возможно — только возможно! — у тебя что-нибудь получится.
На следующий день после похода в «Валгаллу» Доминик остановил спешащего по коридору Виктора:
— Слушай, давай сегодня вместе поужинаем. Я знаю неплохой пивной ресторанчик.
— Чего это вдруг?
— Хотел с тобой про Таню поговорить. Не торопясь и без свидетелей. Вчера мне не хотелось распространяться при Олеге. Он тоже лицо заинтересованное. Если ты помнишь, конечно.
— Ну что, я в этом виноват? — застонал Виктор. — Я Татьяну у него не крал, все было по-честному. И это давно в прошлом. Зачем все ворошить?
— Попробую объяснить, если сам не понимаешь. Ты же твердишь, что мы друзья. Вот и удели другу вечерок, выслушай.
Заметив, что Виктор собирается что-то возразить, Доминик решительно заявил:
— Только не говори, что вечер у тебя занят. Я не частный детектив, но знаю — по средам ты абсолютно свободен.
— Ну, не всегда.
— Нет, всегда. В большом коллективе, дорогой мой, ничего не скроешь. Вон, хоть у Олега спроси. Он тоже подтвердит, что в любой другой день недели вытащить тебя в кабак невозможно, зато в среду — запросто.
Виктор изумленно уставился на Доминика.
— Ну и озадачил ты меня… По средам я совершенно свободен! Похоже на название какого-нибудь водевиля. Хорошо, посмотрю свой график. Может, ты и прав. А насчет разговора… Не обижайся, но обсуждать свою личную жизнь даже с тобой я не намерен. И про Таню разговаривать не буду. Тем более что ты намерен выступить в качестве ее адвоката. Это написано у тебя на лице.
— Ну, это мы еще посмотрим — будешь ты разговаривать или нет, — крикнул ему в спину Доминик.
Вернувшись в кабинет, Виктор стал листать ежедневник. Через полчаса он устало прикрыл глаза. Получалось действительно нечто странное. Почти каждый вечер, если не было ничего срочного на службе, он проводил с Региной. В те дни, когда она работала, он дожидался окончания ее выступления, и они ехали куда-нибудь ужинать. Если у Регины был выходной, они составляли обширную культурно-развлекательную программу. Но действительно, по средам они по каким-то причинам не виделись. И причины эти, как сейчас вспомнил Виктор, ему всегда озвучивала Регина. По средам, кстати, она никогда не пела в ресторане.
Перед мысленным взором Виктора, словно кадры кинофильма, пронеслись картины измены. У Регины есть кто-то еще. Какой-нибудь «покровитель искусств», седой и представительный, который каждую среду увозит ее на своем лимузине в загородную резиденцию…
Виктор беззвучно выругался. Оказывается, все вокруг обратили внимание на эту маленькую странность, а он, влюбленный дурак, ничего не заметил! Что же делать? Спросить у Регины? Но если это простое совпадение, она засмеет его. Показаться любимой женщине смешным — что может быть ужаснее?
Но и дурачком, который всему слепо верит и которого водят за нос, тоже становиться не хотелось.
Решение нашлось. Оно было старо как мир, но столь же и надежно. Слежка. Сначала Виктор подумал о том, чтобы нанять частного детектива, и даже пробежался по Сети в поисках приемлемых вариантов. Но потом решил — зачем привлекать чужих людей, да еще платить немалые деньги? Он и сам в состоянии проследить за Региной. В самом деле, не шпионка же она, чтобы профессионально шифроваться и ловко уходить от наблюдения.
Позвонив Доминику и клятвенно заверив его, что они обязательно поужинают завтра вечером, Виктор стал готовиться к первой в своей жизни оперативной разработке. Что же, это даже интересно. Немного удачи — и он будет знать правду, какой бы горькой она ни была. О любви он сейчас не думал, в нем проснулся настоящий охотничий азарт.
Однако все, что произошло потом, оказалось более стремительным, грубым и прозаическим. Регина, которая, по ее словам, должна была поехать к заболевшей матери в Лыткарино, привела Виктора от своего дома прямиком в Бутырский следственный изолятор.
Дождавшись, когда она выйдет из темной арки на шумную Новослободскую улицу, он окликнул ее.
— Витя? — изумилась девушка и испуганно отступила назад. — Что ты здесь делаешь?
— Допустим, я тут по делам. А вот что, интересно, ты здесь делаешь? — с трудом сдерживая злость, процедил Виктор. — Насколько я помню, ты должна быть сейчас далеко-далеко отсюда, у мамы в Лыткарино. А я встречаю тебя в столь странном месте…
— Почему в странном? Мама позвонила, сказала, что ей лучше, и я отправилась к моей школьной подруге.
— Твоя подруга — вор в законе?
— Вить, что это за шутки?
— Почему же шутки? Если она сидит в Бутырках, то наверняка крутая уголовница!
— Господи, да ты о чем? — испуганно посмотрела на него Регина.
— Прекрати, дорогая! — Это слово он сдобрил хорошей порцией яда. — Я видел, как ты отдавала передачу и договаривалась о свидании. Скажи честно, к кому ты ходишь сюда каждую среду? К бывшему любовнику?
— Значит, ты меня выслеживал? — внезапно успокоившись, спросила Регина.
— Допустим, — усмехнулся Виктор. — Понимаю, что любимым надо доверять… И все же — кто у тебя там?
— Брат, — спокойно глядя ему в глаза, ответила Регина. — Мой родной брат. Или, если угодно, сводный. У нас одна мать, но разные отцы. Ты удовлетворен?
— Ни в коей мере, — рявкнул Виктор, напугав пожилую супружескую пару, проходившую мимо. — Это так ты отвечаешь на мою откровенность? Я тебе рассказываю абсолютно все, а ты скрываешь, что у тебя брат в тюрьме.
— Ты можешь допустить, что мне не очень приятно об этом рассказывать? К тому же он не в тюрьме, а под следствием.
— Какое важное уточнение, — зло бросил Виктор. — Как мы хорошо, оказывается, разбираемся в тонкостях юриспруденции! Интересно, почему ты скрывала от меня такую важную информацию? Ведь это касается твоей семьи! Или вообще мне не доверяешь? А ведь мы с тобой собираемся пожениться!
