— Там сказано, что на нее лучше не рассчитывать.
К владениям Угримова подъехали в половине двенадцатого, миновав по пути несколько неброских особняков. Вставшие перед ними высокие электрифицированные ворота были снабжены видеокамерами и переговорным устройством. Мило вышел из машины, прошел, похрустывая, по посыпанной гравием дорожке и нажал кнопку.
— Oui? — ответил голос с сильным русским акцентом.
Мило ответил на русском.
— Пожалуйста, передайте Роману, что его хочет видеть Чарльз Александер.
Он оглянулся — сидевший в машине Эйннер подался вперед и напряженно смотрел на него. В динамике щелкнуло.
— Мистер Александер-Уивер? — уточнил Угримов. — Давненько не виделись.
Мило посмотрел в видеокамеру, улыбнулся и помахал рукой.
— Полчаса, не больше. Есть разговор.
— А ваш друг?
— Ему присутствовать необязательно.
— Тогда пусть подождет там.
— Я не против.
Он вернулся к машине и сказал Эйннеру оставаться на месте. Через пару минут по другую сторону ворот появился черный «мерседес». Из него вышли двое. Одного Мило узнал — встречались шесть лет назад.
— Привет, Николай.
Русский сделал вид, что не узнает гостя. Его напарник открыл дверь в воротах, а когда Мило прошел, запер ее на ключ. Все трое сели в «мерседес», причем Мило посадили сзади, и автомобиль медленно покатил назад.
Вопреки ожиданиям, дом Угримова в конце длинной, извилистой дорожки вовсе не походил на шикарный особняк. Вкус у русского оказался скромнее. Машина остановилась перед невысоким, но широким каменным строением в форме буквы «U» с выложенным плитами внутренним двориком и бассейном. Там гостя уже ожидал хозяин — Роман Угримов полулежал в шезлонге, потягивая что-то розовое и пенистое. Тяжело поднявшись, он поставил стакан на стеклянный столик и шагнул навстречу Мило с протянутой рукой. Волосы его за минувшие шесть лет окончательно поседели.
— Давненько не виделись, — повторил русский.
Мило согласно кивнул и опустился на любезно предложенный Угримовым второй шезлонг.
— Выпьете что-нибудь? У Николая неплохо получается грейпфрутовый дайкири.
— Спасибо, нет.
— Как хотите. — Русский тоже сел.
Блеск согретых полуденным солнцем каменных плит резал глаза.
— Мне нужна информация.
— Информация? Это я могу. Информация — мой бизнес. Но вы ведь пришли с миром? Угрожать больше не будете? — спросил с улыбкой Угримов. — В прошлый раз получилось не очень хорошо.
— Вы убили ту девушку. Я сам это видел.
— Нет, мистер Уивер, не видели. На террасу вы не смотрели. Никто ничего не видел. По крайней мере, никто не видел, как она спрыгнула. — Он покачал головой и с притворным сожалением вздохнул. Все в этом человеке было притворное, фальшивое, неискреннее. — Тяжелый был день. Да еще вы с этими вздорными обвинениями.
— Я здесь по другому поводу. Насчет вашей компании, «Угритек».
— Это хорошо. Всегда рад новым инвесторам.
— Кто такой Рольф Винтерберг?
Угримов поджал губы и снова покачал головой.
— Понятия не имею.
— А как насчет трехсот тысяч долларов, положенных Рольфом Винтербергом на счет в «Юнион- банке»? Деньги снял потом Сэмюель Рот. Или встречи с участием суданского министра энергетики? В прошлом году. В этом самом доме.
Русский пристально посмотрел на него поверх стакана и, допив дайкири, поставил стакан на столик.
— Вы вообще-то представляете, чем занимается «Угритек»?
— Не знаю и знать не хочу.
— А следовало бы поинтересоваться, — Угримов погрозил ему пальцем. — Мы делаем добрые дела, Мило. Несем технологии двадцать первого века народам Африки. Другие смотрят на Китай, но я оптимист. Я вижу будущее в нашем прошлом, в том самом черном континенте, из которого мы все когда-то выползли. У Африки есть потенциал. У нее природные ресурсы — руды, нефть, открытые пространства. Ей бы диктовать свои условия, но нет. А почему так происходит? Вы об этом не задумывались?
Шутит или говорит всерьез? Мило не понимал.
— Продажные правительства?
— Верно. Однако коррупция — не причина, а только следствие. Коренная причина всех проблем Африки выражается одним словом: невежество.
Мило потер нос, сел поудобнее.
— Ваши расистские взгляды меня не интересуют.
Русский громко рассмеялся и тут же посерьезнел.
— Только не надо обвинять меня в отсутствии политкорректности. Разумеется, африканцы не дураки. Невежество есть нехватка объективных знаний. И это — проклятие Африки. Почему деревенские жители не верят, что презерватив защитит их от СПИДа?
На это у Мило был ответ.
— Потому что так говорят католические священники.
— Очень хорошо. Получается, католическая церковь поощряет невежество. А почему некоторые верят, что секс с девственницей убивает вирус СПИДа?
— Я вас понял, Роман.
— Поняли. Так вот, «Угритек» — только не обвиняйте меня в эгоизме — есть, по сути, попытка сломать оковы невежества, вытащить континент из тупика. Начинаем мы с компьютеров, подключенных к Интернету. В прошлом году установили две тысячи компьютеров в школах Найроби и крупных поселках.
— А в Хартуме сколько?
— Примерно столько же. Не помню.
— Поэтому к вам и приезжал министр энергетики?
Угримов посмотрел на пустой стакан.
— Николай!
Лысый не заставил себя ждать.
— Не возражаешь?
Николай не возражал и, забрав стакан, удалился.
— Так что? — спросил Мило.
Угримов похлопал ладонями.
— Знаете, Уивер, тут о вас всякое рассказывают. Поговаривают, что вы в бегах. Это правда?
— Да, — ответил после недолгой паузы Мило.
— И вот человек, скрывающийся от своих же, объявляется у моего порога. Странно.
— Вы будете отвечать на мои вопросы? Да или нет?
— Ну что вы так спешите. Попробовали бы лучше дайкири.
— Спасибо, не хочу.
— Вы кого-то убили?
— Нет.
— И, разумеется, я должен верить. А ведь вы так и не поверили, что я не убивал малышку Ингрид, хотя я и объяснил, что бедняжка покончила с собой.
