Прежде всего возникал вопрос: для чего? Простая ли это информация или нечто большее? По мере углубления в анализ у меня складывалась все более твердая уверенность, что сигналы были задуманы как предостережение или даже угроза. Если так, то чья и кому? Направлено это предостережение вообще в космос или специально адресовано Земле? При неслыханно огромном расстоянии, отделившем от нашей Земли тех, кто посылал эти сигналы, едва ли вероятно, чтобы они оттуда могли наблюдать эксперименты с атомными взрывами на нашей планете. Во всяком случае, разрешающая способность наших даже самых гигантских оптических приборов абсолютно бессильна перед такой задачей. Но, может быть, те существа располагают совершенно иными возможностями? Может быть, они в состоянии по отражению посланных ими электромагнитных волн регистрировать радиоактивные облака и радиоактивную пыль, которые — хотя и невидимые для наших глаз, но гибельные и разрушительные — долго парят над Землей после каждого такого эксперимента? А кроме того, — время, время! Сколько же времени прошло между регистрацией взрывов, посылкой электромагнитных волн на Землю и возвращением волн к ним — таинственным сигнализаторам?
Как это часто бывает, чем больше я анализировал и гадал, тем непроницаемее становилась загадка. Поэтому я вынужден был признаться самому себе, что многое, уже как будто выясненное, на деле еще очень нуждается в веских доказательствах, а подчас вообще основано, лишь на предположениях. Но в ту пору я надеялся ревностно копить дальнейшие факты и искать в анализе сигналов незыблемое подтверждение моей гипотезы.
В тетради двадцать восьмой собраны некоторые, пусть с пробелами, попытки доказать ее. Конечно, многое успело ускользнуть из моей памяти. А может, я и в самом деле был тогда безумен, стал жертвой собственного воображения? Даже и подобная мысль мне сейчас не так страшна, как может показаться; ведь я отдаю себе полный отчет в том, что великие истины так или иначе, но обязательно должны восторжествовать. Кроме того, и Крюгер тогда должен быть таким же сумасшедшим, как и я, даже гораздо большим! Ибо в те ночи, что мы вместе проводили на чердаке, он дополнял мои гипотезы своей безудержной, бьющей через край фантазией молодости, помогал мне преодолевать многие сомнения и в конце концов неколебимо поверил в правильность моих выводов.
Встречаясь со мной в институте, он стал одолевать меня просьбами — непременно позволить ему опять приехать вечером в Грюнбах.
— Ваша подруга не согласится долго терпеть такого пренебрежения, а потом это навлечет ее гнев и на меня, — отшучивался я. Однажды я видел, как Крюгер выходил из университета под руку со своей девушкой. Восхитительное черноволосое существо! Складки ее короткой, просторной юбочки красиво вились и скользили вокруг очень стройных ног.
— Нет, Инга не такая. Она у меня все прекрасно понимает, — объявил Крюгер уверенно и гордо.
— Значит, вы ей обо всем рассказали? Вы же обещали молчать, — сказал я с укором и погрозил покрасневшему Крюгеру пальцем.
На какую-то секунду я почувствовал тайный укол в сердце и лишь потому так быстро отделался от этого приступа душевной боли, что восторг открытия все еще переполнял меня и для иных чувств не оставалось места в сердце. Иначе я должен был бы остро позавидовать Крюгеру: обладать такой всепонимающей возлюбленной — это огромное счастье!
Попытаюсь еще раз как можно точнее изложить гипотезу, которую мы — Крюгер и я — в конечном итоге построили о существах, посылавших сигналы.
Откуда шли эти сигналы?
Вначале я еще не осмеливался делать слишком дерзкие предположения и думал о какой-нибудь из планет нашей солнечной системы. Однако весьма маловероятна и, во всяком случае, никем не доказана гипотеза о существовании, скажем, на Марсе или Венере таких же высокоорганизованных форм жизни, как на Земле. Условия там слишком неблагоприятны; они пригодны разве что для низших форм животного и растительного мира. На отдаленных планетах, например на гигантском шаре Юпитера, высокоразвитые формы жизни еще менее вероятны. Атмосфера Юпитера состоит из метана, аммиака и водорода, и в ней неистовствуют страшные бури. Некоторые ученые считают, что возможна жизнь на спутниках Юпитера, хотя там при огромной отдаленности от Солнца должен царить ужасный холод. Что же касается принятых нами радиосигналов, то их источником никак не могли быть планеты солнечной системы или их спутники; в часы приема радиосигналов они находились либо в другой части небосвода, либо были вовсе вне поля зрения.
К сожалению, я никогда не отличался особыми познаниями в астрономии, да и то, что знал, большей частью успел забыть: всегда приходилось уделять главное внимание своей прямой специальности. Ученый- астроном и специальные приборы могли бы очень помочь тогда, но до поры до времени никому не хотелось доверяться. Пришлось поэтому довольствоваться двумя-тремя руководствами по астрономии, взятыми из университетской библиотеки. В качестве астрономического прибора для наблюдений служила мне старая подзорная труба, доставшаяся в наследство от покойного отца. Я установил ее на штативе рядом с антенной.
Можно было также допустить — от такого предположения просто дух захватывало! — что сигналы шли с планет других звездных систем, ближайших к нашей солнечной системе. В самом деле, не слишком ли самонадеянно воображать, будто среди бесконечного множества созвездий только в нашей солнечной системе имеется планета, населенная разумными существами? Предположить что-либо подобное значило бы по меньшей мере повторить ошибку Птолемея, считавшего Землю центром всего мироздания. Лишь один наш Млечный Путь насчитывает приблизительно миллион солнц; вокруг них кружатся планеты, на которых возможна жизнь, как и на нашей Земле. Но расстояние даже до ближайших систем равняется многим световым годам. Ближайшая к нам звезда Проксима в созвездии Центавра отстоит от Земли на 4,3 световых года, сверкающий Сириус — уже на 8,8 световых лет. Однако в результате изучения этого вопроса пришли к выводу, что и там нет обитаемых планет. Английские и американские ученые настраивают поэтому свои гигантские антенны на другие звезды, которые, по их мнению, сулят большие надежды на успех. Удалось же это мне, мне первому!
После долгих наблюдений, измерений и штудирования звездных карт я установил с неколебимой достоверностью, что сигналы шли с той стороны, где расположено созвездие Лиры, а наибольшая интенсивность звука наступала всякий раз, когда антенна была направлена на звезду Вегу. Эта красивая звезда — ярко светящее исполинское солнце — отделена от нас расстоянием приблизительно 26 световых лет! Допустив, что сигналы шли с одной из планет Веги, и приняв во внимание уменьшение интенсивности электромагнитных волн с квадратом расстояния, можно было заключить, что там действовал передатчик такой неслыханной мощности, какую мы при наших технических возможностях даже не в состоянии себе представить.
А может быть, неизвестные существа запустили в космос огромную ракету, которая посредством очень мощного передатчика и посылала свои сигналы?
Я должен повторить еще раз, что и по сегбдняшний день истинная природа этих сигналов мне в точности не известна, но в результате многих опытных проверок и на основании некоторых конкретных данных я смею думать, что правильно угадал их сущность. Они действительно были чем-то вроде предостережения или призыва. В сигналах настойчиво повторялось нечто, что я мог истолковать лишь как указание времени. Это, безусловно, были указания на радиоактивные процессы распада, причем указателями служили атомные номера и массовые числа. Когда я вычислил продолжительность этих процессов, то по нашему время исчислению получилось около восьмидесяти лет. Затем неизменно следовали атомный номер и массовое число, выражающие взрыв атомной бомбы. Восемьдесят лет плюс двадцать шесть лет, потребных на то, чтобы дойти до нас со скоростью света (если мы примем, что они и в самом деле шли с одной из планет Веги), — это давало период лет в сто, а сто лет тому назад на Земле еще не происходило никаких атомных взрывов.
Затем следовали числа, выражающие кремний, железо, кислород, азот, углерод и так далее… Нет, я не хочу углубляться в детали! Короче говоря, я принял за факт, что дело шло о планете или луне, на которой живут или, вернее, жили эти существа! Химический состав их планеты или луны, видимо, был очень схож с составом нашей Земли, с той лишь разницей, что количество углерода в тамошней атмосфере могло быть несколько большим, чем у нас. Соотношение тех или иных химических элементов можно было установить по числу сигналов, которое передавалось перед атомным номером и массовым числом
