Энтони Рицци сидел в номере своего отеля, примерно в километре от «Белладжио», и пил «Абсолют» со льдом. Кроме льда и водки, в его бокале были подмешаны валиум и кодеин. После того как Рицци поднялся к себе, он пил уже второй бокал адской смеси и пятый бокал водки с тех пор, как они встретились внизу, в баре, поиграли немного в кости и поужинали в знаменитом ресторане «Вакханалия».
На Нико были только черные трусики-танга в сеточку и такой же лифчик. В прохладном кондиционированном воздухе соски ее набухли. Она изнывала от нетерпения. Когда же толстяк, наконец, заснет?
Она села на край кровати и подалась вперед – чтобы Рицци мог дотянуться до ее груди кончиками пальцев.
– Нико с тобой очень хорошо, – проворковала она.
Рицци отпил глоток своей адской смеси.
– У тебя красивые сиськи, – сказал он, придвигаясь к ней.
Нико отодвинулась. Рицци попытался дотянуться до нее, не удержался и повалился на кровать.
– Ах, чтоб тебя! – вырвалось у Нико, когда она увидела, что Рицци расплескал свой напиток. – Будь аккуратнее, – ворчливо сказала она. – Нечего зря разливать водку.
Она взяла у него бокал, отошла к столу и налила еще. На сей раз она подмешала в «Абсолют» двойную дозу кодеина.
Рицци прошиб пот.
– Почему здесь так жарко?
Нико снова села на кровать и погладила Рицци по щеке, притягивая его к себе. Потом она принялась страстно целовать его. Поцелуй вышел долгим. Отстранившись, китаянка поднесла к его губам стакан и заставила выпить до дна. Рицци, которому приходилось все выше задирать голову, подавился и закашлялся.
Выждав, пока он не оправится, Нико заглянула в его сонные глаза и снова поцеловала. Потом снова поднесла стакан к его губам.
Детективы Гоулд и Яндолли уже подъезжали к «Белладжио», когда услышали сообщение по рации. Несчастный случай с сотрудником полиции. Его доставили в отделение скорой помощи «Санрайз». Гоулд включил сирену и, развернувшись через две сплошные, помчался в больницу.
Врач отделения скорой помощи, который принимал Дональда Джентри, сказал им, что состояние пациента «стабильное».
Гоулда прошиб пот.
– Ему либо очень повезло, либо очень не повезло, – заявил врач.
Детективы переглянулись.
– У него пробито горло, – пояснил врач. – Он никогда не сможет говорить, но жить будет. Пуля прошла буквально на миллиметр от позвоночника и артерии. Просто чудо, что у него нет других серьезных повреждений. Но от голосовых связок ничего не осталось. Тут, как говорится, медицина бессильна. Кроме того, у него обожжены губы – видимо, о ствол пистолета. Скорее всего, тот ожог спас ему жизнь. Сунул дуло в рот, обжегся, дернулся, чуть сдвинул ствол… Поэтому и не убил себя.
Врач на себе показал двум детективам, как прошла пуля:
– Вот здесь, прямо над адамовым яблоком.
– Дерьмово, – сказал Яндолли.
– Наверное, вам уже сообщили про его жену, – продолжал врач. – Скончалась, не приходя в сознание. Четыре выстрела в грудь.
Гоулд без всякого выражения смотрел на двери отделения скорой помощи.
– Что с вами? – уточнил врач.
Яндолли жестом велел ему уйти.
– Если что, я рядом, – сказал врач. Он извинился и вернулся в отделение.
– Тут никто ничего не мог поделать, – сказал Гоулду Яндолли. – Ты должен это понимать.
– Я мог бы посоветовать ей уехать из города, – сказал Гоулд. – Я мог бы приказать Уилксу бежать вместе с ней. Я мог бы предложить на работе, чтобы Джентри отправили в отпуск.
– Ага, – кивнул Яндолли. – Чтобы миссис Джентри по ночам развлекалась с мужем, а не трахалась на стороне с Майклом Уилксом… Эйб, ты ни в чем не виноват. Нечего себя корить.
– За несчастным придурком до конца жизни установят надзор как за неудавшимся самоубийцей.
– Возможно.
– Уилкса уже взяли?
– Его остановили автоинспекторы за превышение скорости. Видимо, собрался мотать отсюда. По крайней мере, направлялся за город. В машине были все его вещички. При нем нашли около десяти кусков.
– Кто им занимается? – спросил Гоулд.
– Сейчас – мы, – ответил Яндолли. – Но скоро его затребуют к себе федералы.
Гоулд покачал головой.
– Ну не подлость ли? Почему нам, хорошим парням, всегда не везет?
– Самореализующийся кошмар, вот как это называется.
Гоулд махнул рукой в сторону выхода.
– Ты иди, – сказал он. – Я еще немного здесь побуду.
– Ты как, в порядке?
– Со мной ведь ничего не случилось.
– Точно? А то давай я посижу здесь с тобой. Беседа с придурками из Нью-Йорка подождет.
– Езжай, – сказал Гоулд. – Я присоединюсь к тебе попозже.
42
Чарли решил сначала завезти Джона Дентона на такси в больницу, а потом вернуться к Саманте. Он звонил ей из таксофона в «Белладжио», но она не сняла трубку.
Всю дорогу до больницы Дентон молчал. Чарли вдруг стало жаль любовника жены.
– Если хочешь, я заявлю, что тебя там не было, – сказал он Дентону. – Если боишься, что у тебя отберут лицензию.
– Меня засекли камеры на входе в отель, как и тебя, – возразил Дентон. – И потом, мне кажется, тот тип прав. Вряд ли они что-нибудь с нами сделают, пока у нас есть снимки.
– Почему бы вам с ней не убраться из Лас-Вегаса сегодня же? – спросил Чарли.
– Ей пока нельзя лететь, – сказал Дентон. – И потом, мне кажется, она захочет убедиться в том, что тебе ничто не угрожает.
– С чего ты взял?
– Чарли, она тебя не ненавидит.
Чарли кивнул и посмотрел на часы.
– В Калифорнии тоже есть больницы, – заметил он.
Такси свернуло на больничную стоянку.
– Поднимешься к ней? – спросил Дентон.
– Она не хочет меня видеть, – ответил Чарли.
– Ты ошибаешься. Она еще тогда хотела тебя видеть. По-моему, для того, чтобы извиниться.
Чарли потер стертые костяшки пальцев.
– Тут никто не виноват, – сказал он. – Послушай меня, я точно знаю. Такое дерьмо иногда случается.
Дентон протянул Чарли руку. Чарли несколько секунд смотрел на нее, а потом пожал.
– Не забудь проявить, – напомнил он Дентону, показывая на целлофановый пакет с одноразовой камерой. – Как бы ни повел себя наш мафиозо, фотографии – все, что у нас есть.
