Яндолли иногда нарушал правила, но раньше Уолшу всегда удавалось найти с ним общий язык.
Теперь судьба Николаса Кучча стала делом второстепенным. Уолш почувствовал, что на сегодня для него самодеятельности Яндолли хватит. Он велел детективу оставаться на месте.
– Приказываю дождаться меня, – сказал он. – Приказываю вам оставаться на месте преступления. Не двигайтесь! Не смейте никуда уходить!
Вместо ответа, в трубке послышались короткие гудки. Уолш что есть силы хватил кулаком по крыше седана, рядом с которым стоял. И без того плохо, что детектив оборвал разговор и не подчинился приказам. Но еще хуже то, что Уолш понятия не имел, куда направляется Яндолли.
Оставив Гоулда с горничной, Яндолли побежал к расположенному неподалеку бассейну. Потом спустился вниз и обошел все магазинчики на Аппиевой дороге. Увидев вход в крупный торговый центр, Яндолли понял: именно сюда побежал Кучча. Правда, неясно, давно ли сбежал нью-йоркский убийца- мафиозо и в каком направлении он двинулся.
Яндолли вернулся в номер Энтони Рицци – посмотреть, как там горничная. Войдя, он увидел, что Гоулд плачет, сидя на краешке кровати. У его ног лежала горничная. Ее глаза были широко раскрыты; на мертвом лице застыло выражение ужаса.
63
– Когда мы найдем сукина сына, позволь мне выстрелить прямо в его поганую морду, – сказал Гоулд Яндолли.
Они наблюдали за Чарли Пеллеккьей из микроавтобуса, припаркованного через дорогу от дома Саманты Коул. Пеллеккья вышел из такси за квартал от них. Он вел на поводке маленькую белую собачку. В другой руке он нес небольшой контейнер, в которой виднелся большой пластиковый пакет.
– Ты не способен на хладнокровное убийство, – возразил Яндолли. – И я тоже.
Гоулд положил пистолет на колени и вытер потный лоб тыльной стороной ладони.
– Надеюсь, очень надеюсь, что он здесь объявится, – сказал он. – Надеюсь, он еще не убрался из Вегаса.
Яндолли посмотрел в боковые зеркала и зеркало заднего вида.
– Не волнуйся, – сказал он. – Кучча не уедет из Лас-Вегаса, не попытавшись в последний раз прикончить этого беднягу, который выгуливает собачку. Ведь Пеллеккья ему, можно сказать, жизнь поломал.
Гоулд смотрел, как Пеллеккья остановился, чтобы дать щенку помочиться на газоне.
– Думает, что он дома, в Нью-Йорке, – проворчал он.
– Значит, теперь ты о нем лучшего мнения? – спросил Яндолли.
Саманта решила подождать Чарли на крыльце. Был ранний вечер. Она села на верхнюю ступеньку и кивнула полицейскому, сидевшему за рулем патрульной машины, припаркованной перед ее дверью. Она заметила, что на той стороне стоит белый микроавтобус с надписью «Доставка цветов». Может, Чарли послал ей букет?
Слева послышалось тявканье. Саманта неловко повернулась, увидела голову Чарли за кустами и встала, опираясь на костыли. Заметив маленькую белую собачку на поводке, она замахала рукой.
– Как ее зовут? – крикнула она, подманивая собачку к себе.
Чарли взял щенка на руки и понес к крыльцу.
– Смотри, – сказал он щенку, – веди себя хорошо, а то она вышвырнет нас обоих.
– Ты уже дал ей имя? – снова спросила Саманта, хватая щенка и целуя его в нос.
Щенок, вне себя от радости, принялся лизать ей лицо. Ей пришлось отвернуться.
– Риголетто, – ответил Чарли. – Только это не она, а он.
Саманта приподняла щенка, чтобы проверить, какого он пола.
– Ой, – сказала она. – Какое странное имя. Риго… а дальше?
– Риголетто.
Саманта отставила костыли в сторону и села.
– В самом деле есть такое имя? – переспросила она. – Риго… как там?
– Риголетто, – повторил Чарли. – Так называется опера.
– Опера? – Саманта закатила глаза. – Бедный малыш, – заворковала она, лаская щенка. – Да, да, да. Ты моя бедняжечка!
– О господи! – вздохнул Чарли.
В тусклом свете единственной лампочки над зеркалом едва можно было разглядеть карту квартала. Кучча вот уже сорок минут отсиживался в дамской комнате на автозаправочной станции «Тексако». От долгого сидения занемели ноги. Чтобы разогнать кровь, он встал и сделал несколько приседаний.
Он понимал, что на улицах ему показываться опасно. Его изуродованное лицо поневоле привлекает внимание. Сейчас за ним гоняются и копы, и агенты федеральных служб.
Очень болела челюсть. Он провел языком по нёбу и ощутил солоноватый вкус крови. Кучча осторожно раздвинул пальцами губы, желая получше рассмотреть дыру на месте двух выбитых зубов, но увидел только окровавленную марлю. Он вытер губы и подбородок.
Судя по карте, дом Саманты Коул находился примерно в километре от заправочной станции. Кучча чуть приоткрыл дверь и выглянул наружу. Стемнело; пора двигаться.
После того как Чарли Пеллеккья и женщина скрылись в доме, Яндолли сел за руль и перегнал микроавтобус за угол, в такое место, откуда их нельзя было заметить. Из ящика с оборудованием на полке он вынул бинокль ночного видения. Оба детектива вышли и направились к черному ходу.
– Что ты думаешь? – спросил Яндолли у Гоулда.
– По-моему, он попробует вломиться отсюда, но мы слишком далеко от двери.
– По-моему, тоже.
– Мы можем проторчать здесь всю ночь, – сказал Гоулд. – Мы ни с кем не общаемся и не узнаем, нашли его или нет. Возможно, Кучча уже давно мертв.
– Могу попросить Джину не выключать радио, – предложил Яндолли. – Просто на всякий случай.
– Не впутывай сюда жену, – сказал Гоулд. – Поверь мне.
Яндолли улыбнулся.
– Как по-твоему, где нам лучше обосноваться?
– Как можно ближе. Кто из нас специалист по наружке – я или ты?
– Согласен. Он найдет ее по адресу, а когда увидит патрульную машину у подъезда, обойдет дом сзади.
– Ты правда думаешь, что Кучча явится сюда?
– Такая мысль пришла в голову нам обоим.
– Мы с тобой большие умники, – заметил Гоулд.
64
Специальный агент Уолш подошел к Джону Дентону и Лизе Пеллеккья, которые собирались уехать в аэропорт, и показал им свое удостоверение.
– Извините, сэр… мэм… Вы пока не можете покинуть Лас-Вегас.
Лиза, сидевшая в инвалидной коляске, подняла на Дентона недоумевающий взгляд.
– Почему? – спросил Дентон.
