поехал на место преступления, и то, что он там увидел, навсегда изменило его жизнь.
Он допросил всех соседей и живущих поблизости людей. Он тщательно изучал материалы дела. В оперативных материалах обнаружил единственную зацепку – описание внешности подозреваемого, которого видел свидетель, бездомный наркоман.
– Он был похож на школьного учителя, – сообщил Павлику свидетель. – Типичный молодой яппи. Аккуратный парень со светлыми волосами и голубыми глазами.
Следующие двадцать восемь часов Павлик провел в местном отделе образования. Он изучал личные дела всех школьных учителей из расположенных поблизости учебных заведений. Дирекция одной дорогой частной школы наняла почасовика, чья внешность вроде бы подходила под описание, данное бездомным наркоманом. Моложавый тридцатилетний Тимоти Уоллер, коротко стриженный, голубоглазый, некоторое время преподавал в той школе английский за тридцать пять долларов в день.
Ему удалось найти Уоллера по одному из двух контактных адресов, оставленных убийцей в школе для переправки ему чеков. В течение следующих двух дней Павлик следил за Уоллером. Пришлось подключить к делу ФБР, потому что в то же время был похищен десятилетний сын богатых жителей Лонг-Айленда. Воспользовавшись материалами, собранными Павликом, ФБР начало собственное расследование.
Через два дня, примчавшись следом за Тимоти Уоллером в заброшенный квартал в Куинсе, Павлик надеялся лишь на одно: что он не опоздал.
На лестнице брошенного дома были установлены видеокамеры. Услышав шаги у себя над головой, Павлик вытащил пистолет и медленно поднялся на второй этаж. Там, в спальне, Тимоти Уоллер оборудовал частную фотостудию. Когда Павлик туда ворвался, Уоллер как раз убирал задник.
– Где ребенок? – крикнул Павлик.
Уоллер медленно повернулся к Павлику лицом и улыбнулся.
– Нашел ты меня, – пробормотал он. – И похоже, как раз вовремя.
– Где ребенок? – повторил Павлик.
– Он жив, – ответил Уоллер. – Радуйся, детектив. Ты определенно спас ему жизнь.
Павлик стиснул зубы.
– Где он? – еще раз спросил он.
– В подвале, – процедил Уоллер. – Здесь мы уже все отсняли.
В подвале Павлик нашел десятилетнего мальчика – голого, связанного, с кляпом во рту. Замученный ребенок лежал на матрасе на кишащем тараканами полу. Он не сводил затравленного взгляда с двери, вздрагивал при каждом шорохе.
Перед тем как спуститься в подвал, Павлик надел на Уоллера наручники. Когда Павлик увидел, в каком состоянии находится ребенок, его затрясло. Он с трудом заставил себя убрать пистолет в кобуру.
– Он хороший мальчик, – бормотал Уоллер, пока Павлик развязывал малолетнюю жертву. – Плакал только первые минуты. А потом вообще затих. Можно было обойтись и без кляпа…
Именно тогда детектив Павлик совершенно вышел из себя и двадцать две минуты молотил Тимоти Уоллера кулаками. Он сломал педофилу пять ребер, отчего произошло несколько внутренних кровоизлияний. Представители ФБР прибыли вместе с нарядом полиции – перед тем как входить в заброшенный дом, Павлик запросил подкрепление. Фэбээровцы и коллеги из убойного отдела не дали Павлику забить преступника до смерти.
Перед самым приходом Павлика Уоллер успел установить в подвале камеру. Кроме жутких сцен насилия, камера запечатлела и двадцатидвухминутное избиение Уоллера Павликом. Кассету с записью конфисковали представители ФБР.
Та жуткая сцена часто преследовала Павлика по ночам. Бывало, он просыпался в холодном поту. Элиш сидела с ним рядом на кровати с мокрым полотенцем в руках. Как только Павлик вскакивал, она прикладывала к его лбу полотенце.
– Милый, тебе обязательно надо выговориться, – говорила она.
– Не могу, – отвечал Павлик.
– Надо!
– Не могу. И не хочу. Ты не представляешь, что это такое. Эти дети… Ребенок, которого он убил… Не знаю даже, что лучше, что хуже.
– В полиции есть психологи. Почему бы тебе не воспользоваться их услугами? – спрашивала Элиш.
Павлик выпрыгивал из кровати и бежал в ванную. Перед тем как принять холодный душ, он несколько минут смотрел на льющуюся воду…
Кореец выложил на стол две упаковки кокаина, скрестил руки на груди и стал наблюдать, как Транкатта вскрывает один из пакетов перочинным ножом.
Транкатта показал пальцем на большой белый конверт, лежащий на диване.
– Взгляните, вам понравится, – сказал он.
Транкатта совсем недавно вернулся из отделения скорой помощи больницы на Кони-Айленд. Его правая рука была забинтована до локтя; ожог смазали мазью. Поэтому, чтобы пакетик не упал, приходилось придерживать его локтем правой руки.
Кореец вскрыл конверт и улыбнулся, увидев толстую пачку порнографических фотографий. Он вынул их и принялся рассматривать по одной.
– Почему не хотите пускать меня в порнобизнес? – спросил кореец с сильным акцентом. – Я найду дря вас много покупатерей. Сдераю рынок борьше.
– Правда больше? – поинтересовался Транкатта, пальцем очищая зубы.
– Берым нравится порно с азиатскими девушками, – ответил кореец. – И наоборот – корейцам нравится порно с берыми девушками. Азиатки с черными, азиатки с берыми, азиатки с животными, какая разница? Азиатки расширяют рынок.
– Надо подумать, – заметил Транкатта.
Кореец с воодушевлением закивал:
– Хороший бизнес. Расширяем рынок. Азиатские девушки расширяют рынок. – Он повертел в руках фото, на котором чернокожая женщина занималась сексом с двумя белыми мужчинами. – Я рюбрю такое, – признался он. – Черные женщины с берыми мужчинами. Я рюбрю такое.
– Я подарю вам кассету, – пообещал Транкатта. – Что там написано на обороте? Какое имя?
Кореец перевернул снимок и прочел вслух имя, написанное красными чернилами:
– Дорис. Вы знаете Дорис?
– Если будете хорошо себя вести, устрою вам свидание с Дорис, – пообещал Транкатта. – Полчаса в номере наверху.
Кореец улыбнулся.
– Мне нравится Дорис, – сказал он, засовывая снимок в карман брюк. – Я приведу вам корейскую девушку, – пообещал он. – Она берет в рот. Борьшие, вот такие.
Транкатта поднял глаза и увидел, что кореец развел руки в сторону примерно на полметра.
– Здорово, – произнес Транкатта без всякого выражения.
– Борьшой черный мужчина, борьшой берый мужчина, борьшой азиатский мужчина, – продолжал кореец. – Она все берет в рот. Вы снимаете кино. Кино с азиатской девушкой. Азиатку с борьшим негром.
– Фильмов про минет у меня хватает, – остудил его пыл Транкатта. – Их даже слишком много.
– Что у вас с рукой? – поинтересовался кореец.
Транкатта окинул взглядом свою забинтованную руку.
– Ее обжег один псих, – сказал он.
Кореец продолжал рассматривать фотографии.
– Подружка? Вы не доставири ей удоворьствия, и она вас обожгра? – Он поднял один снимок повыше. – Вот она, ваша подружка?
– Очень смешно, – поморщился Транкатта. – Пожалуйста, не перепутайте!
Кореец лизнул фотографию, которую держал в руке. На ней были изображены низкорослая женщина и крупный мужчина. Потом он поднял снимок повыше.
