за решетку. Если пойдете нам навстречу, ему дадут лет пять. Лусия, он плохой парень. Если вы его простите, он вернется. Он – настоящее животное.
– Ничего я вам не скажу, – с трудом выговорила Лусия Гонсалес. – Ничего.
Денафриа почесал затылок.
– Ну а ваш бармен? Может, он окажется разговорчивее?
– Сомневаюсь, – ответила Лусия.
– Он ваш дружок, так?
– Просто друг.
– Где он сейчас? Здесь, у вас?
Лусия снова покачала головой:
– Нет.
– Дома его нет, – заметил Денафриа. – По пути к вам я заезжал к нему.
– Он уехал в Пи-Ар, – сказала Лусия.
Денафриа нахмурился:
– В Пуэрто-Рико?
Лусия кивнула.
– Очень кстати, – сказал Денафриа. – Большое вам спасибо.
16
Павлик принес закрытую пиццу-кальцоне. Войдя в дом, он увидел, что Декстер Грини, в серых тренировочных штанах и белой футболке, сидит в гостиной, в удобном кресле, и смотрит на видео фильм 1953 года «Кармен Джонс» по мотивам оперы Бизе. На самом Павлике были черная водолазка, серые свободные брюки и черный пиджак. Он поставил пиццу на журнальный стол и тоже стал смотреть фильм. Гарри Белафонте как раз пел, объясняясь в любви Дороти Дейндридж.
– Боже! – воскликнул Павлик, плюхаясь на диван.
Грини нахмурился и потянулся за пультом.
– Обожаю эту арию, – заметил Павлик.
Грини выключил видеомагнитофон.
– Что, Элиш выставила тебя на улицу?
– Ничего подобного, – возразил Павлик. – Я заскочил к тебе по дороге, просто по-дружески.
– То есть тебе что-то от меня нужно, – уточнил Грини.
– Нет. Я собирался зайти еще кое к кому, – сказал Павлик. – Но его не оказалось дома, вот я и зашел к тебе. – Он показал на стоящую на кофейном столике коробку. – Пицца, наверное, уже остыла.
Грини повернулся в кресле лицом к Павлику:
– Вряд ли ты узнаёшь музыку.
– «Кармен». – Павлик пожал плечами. – Ну что, сам откроешь или я? – Он снова показал на пиццу.
– Откуда ты, мать твою, знаешь «Кармен»? – удивился Грини.
– Прослушал курс по музыке, – ответил Павлик. Ему надоело ждать, и он сам открыл коробку.
– Как же, курс он прослушал, – проворчал Грини.
– В самом деле, – кивнул Павлик. – В университете. – Он снял с пиццы фольгу. – У тебя в доме хоть тарелки-то имеются?
– Да пошел ты, – отозвался Грини. – Ешь на салфетке. Какой еще курс? В каком еще университете?
Павлик оторвал кусок пиццы, сунул его в рот и заговорил с набитым ртом:
– «Основы оперного искусства» в университете штата, в Олбани… Курс был факультативный, но я решил, что там смогу познакомиться с какими-нибудь клевыми телками.
Грини поморщился:
– Кто сочинил музыку?
– Бизе, – ответил Павлик.
– Почему ты раньше ни разу не говорил, что разбираешься в опере? Мы проработали вместе восемь лет, а я узнаю такие важные вещи только сейчас!
– Расслабься, братишка. Из-за чего шум? Раньше ты меня ни о чем таком не спрашивал.
– Я и сейчас не спрашивал.
Павлик откусил новый кусок пиццы.
– Нет, спрашивал.
Грини прищурился:
– Ты зачем ко мне заявился?
– Чтобы выспросить у тебя кое о чем, – ответил Павлик. – Насчет того типа, которого убили в Канарси. Кто он такой? Что у вас говорят?
– Он был гомик, – начал рассказывать Грини. – Кажется, снимался в порнофильмах. Как только парни из ФБР пронюхали об убийстве, сразу взяли дело в свои руки. Не для протокола: в убийстве подозревается мафия. Убитый гомик каким-то боком связан с криминальной семьей Виньери. Возможно, он имеет отношение к трупам, которые нашли несколько недель назад у пирса. Поговаривают, что Виньери чистят ряды, избавляются от неугодных.
– Если верить статье Джерри Капечи, так и есть, – кивнул Павлик. – Что еще ты можешь мне рассказать?
– В отделе по борьбе с оргпреступностью работаешь ты, – пожал плечами Грини. – Чем ты там занимаешься целыми днями, автографы раздаешь, что ли?
– Меня не допускают к важной информации, – сказал Павлик и, наклонившись вперед, отломил еще один кусок пиццы. – Ну, назови хотя бы несколько имен. Вечером я встречаюсь с новым напарником. Хочу произвести на него впечатление.
– Какие еще имена? – встрепенулся Грини. – Я ведь в убойном отделе, не забывай. Расследую особо важные дела. Я тоже получил повышение, как и ты, но, в отличие от тебя, везунчик ты наш, не стал любимцем журналистов. Конечно, они ведь почти все белые, как и ты.
– Декс, зависть до добра не доводит.
Грини показал Павлику средний палец.
– Я слышал только фамилию Виньери, – сказал он. – Никаких конкретных имен. Убитый имел какое-то отношение к распространению порнографии. Не знаю, кто из членов семьи Виньери этим занимается. Видимо, он подался в бега, но они его выследили. Он прятался на нелегальной квартире.
Павлик рыгнул в кулак.
– У тебя газировка есть? – спросил он.
Грини ткнул пальцем через плечо:
– Сам знаешь, где кухня.
– Есть какие-нибудь догадки по поводу того, кто его прикончил? – не отставал Павлик.
– Члены криминального клана Виньери, – ответил Грини.
– Спасибо, Декс, ты мне очень помог.
– На что не пойдешь ради друга. Так как насчет оперы? Ты действительно разбираешься в музыке?
– Немного.
Грини бросил взгляд на рекламный буклет Нью-Йоркского университета, в котором предлагались образовательные курсы для взрослых.
– Кто написал «Риголетто»? – спросил он.
– Верди.
– Чего?
– Говорю, композитор Верди.
