Записки сельского священника
Быт и нужды православного духовенства
I.
Литература наша, в последнее время, стала нередко касаться духовенства. Много является повестей и лёгких рассказов, а есть статьи и с явными претензиями на серьёзность. Но, к сожалению, многое, что пишется о духовенстве, пишется односторонне, без знания дела, а иногда и с явным желанием унизить духовенство в глазах читающего міра.
В одном уважаемом и распространённом журнале о духовенстве однажды писалось так: «духовенство наше неразвито, тупо, глупо и даже безнравственно. Оно не удовлетворяет требованиям современного общества. Оно, своим умственным развитием, стоит гораздо ниже даже среднего уровня современного общества. Дети духовенства, видя грязное, отупелое и безнравственное состояние отцов, не хотят быть в этой тине и вылазят из неё во что бы то ни стало, подвергаясь всевозможным лишениям», и пр., и пр.
А так как известно, что многие из так называемых высших слоёв общества гораздо лучше знают каких- нибудь зулусов, чем своего русского мужичка, и лучше знают Париж, Неаполь и Ниццу, чем Москву, Новгород и Казань, то, читая такие отзывы о своём русском духовенстве, невольно подумают: «Да что же это за народ такой — это наше православное духовенство? Зачем терпят его? Почему не заменят его людьми умными, развитыми, свежими, чистыми от всякой плесени и грязи, нравственными, с благородным направлением? Людьми, имеющими сильное влияние на всё общество, пользующимися всеобщей любовью, людьми из другой, чистой сферы, из светского общества? Стоит ли возиться с этой изгарью, когда в запасе целые десятки миллионов сил свежих, могущих и желающих, по первому знаку, заменить это отупелое племя? Что это за отупелое племя, которое, живя среди просвещённого, чистого, благородного, высоконравственного общества, при всех усилиях общества к облагорожению его, коснеет в своём невежестве и никакие меры не действуют на него?»
Явление это было бы и грустно и даже непонятно, если б духовенство было действительно таким, какой даёт о нём отзыв наша литература. Читая такие отзывы о духовенстве, я думал, что духовная наша литература скажет своё правдивое слово. В особенности я надеялся, что она ответит на тот отзыв о духовенстве одного из уважаемых и наиболее распространённых журналов, из которого я сейчас сделал выписку; но ни в одном из духовных журналов ответа не было. А человеку, встречающему часто такие отзывы о духовенстве в светской литературе и не встречающему опровержений со стороны литературы духовной, естественно должно придти убеждение, что всё, что пишется о духовенстве в светской литературе, есть неоспоримая и неотразимая истина. А отсюда неизбежны презрение к духовенству и холодность к великому делу его служения.
Правда, в «Церковно-общественном Вестнике», весьма почтенном издании А. И. Поповицкого, очень часто помещаются небольшие статейки в защиту духовенства; но из них всё-таки нельзя составить полного понятия ни о жизни духовенства в самом себе, ни об отношениях его к обществу и ни об отношениях самого общества к духовенству.
На статью, из которой я делаю небольшую выдержку, я долго ждал, как я уже сказал, ответа от духовной литературы; не дождался и, наконец, забыл о ней сам. Но недавно, случайно, она попалась мне опять и мне вздумалось ответить на неё. При этом я нахожу не лишним сказать, что я живу не в столице, где иногда пишутся идеальные проекты для деревень людьми, не бывшими дальше какого-нибудь Парголова или Кушелевки и совершенно не знающими быта и жизни народа. Я и не фельетонист, зачастую описывающий деревенскую жизнь, сам не бывши нигде, во весь свой век, дальше какой-нибудь Коломяги. Я родился в деревне, вырос в деревне, и живу в деревне священником более 30-ти лет. Кроме того, будучи сельским священником сам, я имею особенные случаи всматриваться в жизнь моих собратий, других священников. Имею нередкие, и частные и официальные, сношения с людьми светскими всех сословий; имею честь быть знакомым лично со многими лицами так называемого лучшего общества нашего многолюдного города; бывал в городах и кроме своего. Могу сказать, поэтому, что людей я видывал, и потому смотрю на жизнь, как мне кажется, так, какова она есть, без всяких предубеждений, и, следовательно, могу сказать правдивое слово. Защищать духовенство я совсем не имею надобности.
Хроникёр того же журнала, из которого я привёл выписку, говорит: «наше духовенство не удовлетворяет требованиям современного общества». Но при этом он не потрудился сказать: кого разумеет он под словом: «общество» и «какие его требования», что сказать, однако ж, было бы необходимо. Ведь наша матушка Россия велика и общество — её население — слишком разнообразно и по званию, и по состоянию, и по образованию, и по характеру, и по образу жизни, и даже по роду и племени. Какую массу вы встретите тут разнообразнейших вкусов и характеров, талантов и бездарности, труда и лености, простоты и чванства, прямодушия и подлости, разума и нелепости, мотовства и скряжничества, доброты и злости, горя и радости, довольства и нищеты, прогресса и отсталости, добродетели и порока, благородства и цинизма!... Чему тут прикажете подражать и чьим вкусам прикажете «удовлетворять»? Ведь всё это присуще «современному обществу»! По нашему мнению, дело было бы осмысленнее, если бы было сказано, что духовенство не удовлетворяет требованиям современного известного класса людей, положим — дворян, вместо того, чтобы говорить огулом: «общество». Дворяне-де и по образованию, и по нравственности, и по влиянию на остальных членов общества, и пр., и пр., выше всех других сословий. Оно всеми другими сословиями уважаемо и любимо; берите пример с него и старайтесь удовлетворять его требованиям. Но так ли это на самом деле?... Много лиц из дворян, пред которыми, за их благородство души, ум, государственную и общественную деятельность, невольно с благоговением преклоняешь свою голову; но ещё более и таких, которые не стоят не только подражания, но и никакого уважения, по их необразованности и непорядочности жизни. Значит, что дворяне, всем своим сословием, не могут служить идеалом совершенства и быть образцом для духовенства. Следовательно, духовенству и не следует стараться удовлетворять требованиям современного сословия дворян. Притом дворяне — не «общество», — они только небольшая крупица в нашем обширном государстве; за ними ещё много миллионов лиц других сословий. Притом, никто и никогда не требовал и не потребует, чтобы духовенство удовлетворяло требованиям только дворян.
Если дворяне не могут быть идеалом для духовенства, то может быть — чиновники? Опуская многое- многое из их быта, мы спросили бы г. хроникёра: случалось ли ему, как говорится, ходить по судам? Имел ли он дела в департаментах, окружных судах, полицейских управлениях, консисториях?... Если он не имел к ним лично соприкосновений и близко не знает их, то мы скажем ему: от таких идеалов да сохранит Господь и ваших и наших!
Может быть — купцы? Но если взять газеты хоть только за последние три года, то и не перечесть одних только злостных банкротств, не говоря уже о других добродетелях.
Идеал, стало быть, и здесь плохой и подражать им — дело неподходящее.
Может быть, хроникёр представит нам интеллигенцию своего круга — литераторов, журналистов, фельетонистов и прочий мыслящий и пишущий люд? Но на это мы скажем ему: если только десятая доля того верна, что они друг о друге пишут и печатают во всеобщее сведение, то согласитесь, что хорош же этот круг и есть с чего брать образец!
После этого укажите мне на сословие, которое бы, всем своим составом, удовлетворяло всем требованиям всего остального общества, — во всех концах России. Укажите, что такое-то сословие дошло до такого состояния, что усовершенствований более уже не требует. Указать этого нельзя. Укажите хоть на одно лицо в свете, из времён минувших и настоящего, которым были бы довольны все. Не укажете и этого. Укажите, наконец, на два лица, которые были бы довольны друг другом во всём. Конечно, не укажете и этого. Если всё это невозможно, то как же возможно то, чтобы несколько десятков тысяч личностей, разнообразных и по образованию и по характеру, и по образу жизни, удовлетворяли требованиям миллионов людей, ещё более разнородных и разнообразнейших между собою и с бесчисленно разнообразнейшими их требованиями!
Между тем, среди духовенства, лиц высокообразованных и высоконравственных, по относительному
