Передо мной стоял участник одной из экспедиций Л. А. Кулика — Константин Дмитриевич Янковский. О том, что он примет участие в предстоящей метеоритной экспедиции, я узнал еще в Москве. Это был уже немолодой, но бодрый человек и, как выяснилось впоследствии, неутомимый путешественник.
(Моя память сохранила с детства сенсации 1927 года, когда на поиски Тунгусского метеорита в труднодоступную тайгу отправился смелый исследователь Л. А. Кулик. Напечатанные в журналах того времени фотографии демонстрировали следы ужасной катастрофы среди безлюдных пространств Сибири. Многим тогда казалось, что это где-то там, на краю света, где люди уже не могут жить...)
Наконец пришла подвода за моей киноаппаратурой, и мы с Янковским отправились в поселок.
В этот день мы не разлучались. Константин Дмитриевич знакомил меня с Ванаварой и фактически сам знакомился заново с поселком, в котором не бывал с 1930 года. Он помнил только несколько захудалых домов, каким-то чудом уцелевших до наших дней. О старой Ванаваре напоминал и стоящий в центре поселка деревянный столб с вырезанной надписью: «Астрорадиопункт 1929 года».
На все остальные строения Янковский смотрел удивленными глазами и беспрестанно восклицал:
— Этих домов здесь не было! Здесь я собирал голубику!
На краю Ванавары, там, где на высоком берегу Подкаменной Тунгуски красуются дома больничного городка, он сказал:
— Вот отмахали! Ведь здесь была непролазная чаща!
На реке послышались протяжные гудки. На берег бежали дети, за ними спешили взрослые. Опираясь на палки, шли старики. Со всех сторон были слышны голоса:
— Пришла самоходка!
— Товары прибыли!
На берегу Подкаменной Тунгуски собралось почти все население Ванавары. Направились туда и мы.
К ровному, но круто обрывающемуся к реке луговому берегу причаливал караван илимок с большой самоходной баржей и катером. На борту самоходки белело название «Хакасия»; катер назывался «Кузбасс».
— Вы видите, что происходит, — сказал Константин Дмитриевич, — теперь до Ванавары плавают самоходка и катер, а при Кулике-то илимки тянули вверх только лямкой.
Началась разгрузка. Через час берег был уставлен ящиками, бочками, мешками, тюками.
Для населения Ванавары этот день был праздником. Один раз в год, весной, когда грозные пороги на Подкаменной Тунгуске скрыты большой водой, караван илимок и самоходная баржа из Красноярска привозят в Ванавару все необходимые товары и продовольствие. Таким способом далекий район обеспечивается на весь год продуктами первой необходимости.
К этому рейсу жители Ванавары проявляют большой интерес: какой товар прибыл в эту навигацию, что можно будет купить на зиму?
Капитан самоходки, плотный, небольшого роста человек, сосредоточенно поглядывал на размеченную рейку, стоящую в воде у берега, и покрикивал, обращаясь к грузчикам:
— Навались, ребята: вода падает! Застрянем на порогах!
Один из грузчиков шутя отвечал:
— Постараемся, капитан! С тебя магарыч!
— Будет!
От Ванавары до того места, где Подкаменная Тунгуска впадает в Енисей, по реке больше тысячи километров. Спад уровня воды грозит каравану многими неприятностями на порогах.
Разгрузка продолжалась до самого позднего часа, благо июньские ночи в северных широтах достаточно светлые. Мы с Янковским ушли с берега в полночь.
С Ванаварой я продолжал знакомиться и на другой день. Более подробные сведения о поселке я получил в райисполкоме, когда приступил к съемке.
Ванавара как центр Тунгусско-Чунского района начала строиться в 1935 году. До этого райцентр находился в селе Стрелке на реке Чуне, в более глухом, оторванном от селений районе. Теперь же Ванавара — большой населенный пункт. В самом центре его находится просторная площадь, которую окружают здания Дома культуры, райкома КПСС, исполкома райсовета, заготконторы, столовой, почты, банка, магазина, школы.
Еще в тридцатых годах трактор был здесь диковинкой, а теперь на улицах Ванавары можно видеть мотоциклы, грузовые и легковые автомашины. В наши дни на Подкаменной Тунгуске очень редко увидишь лодку, на которой, как в старину, передвигались бы с помощью шеста. Многие жители села имеют собственные лодочные моторы.
В Ванаваре, как и всюду в нашей стране, ни на день не прекращается строительство. Поселок быстро разрастается от берега в глубь тайги.
Подрастает и новое поколение. Глядя на жизнерадостные лица детей, веришь, что люди здесь живут счастливо.
Немало молодых специалистов со всех концов страны работают в Ванаваре. Здесь им есть где приложить руки: в качестве врачей в районной поликлинике, учителей в средней школе, зоотехников в колхозе «Северная искра», воспитателей в интернате, специалистов по пушнине в заготконторе, метеорологов на метеостанции, работников печати в редакции районной газеты «Чунский колхозник»... Ежегодно сюда приезжает молодежь, окончившая учебные заведения. Многим из них полюбилась своеобразная сибирская природа и этот далекий таежный поселок.
Вот что такое Ванавара сегодня.
Через два дня метеоритная экспедиция в полном составе собралась в Ванаваре. Только теперь я по- настоящему познакомился со всеми ее участниками.
Руководил экспедицией кандидат геолого-минералогических наук К. П. Флоренский, бывалый путешественник и ученый. Его заместителем был опытный геолог, посвятивший много лет своей жизни исследованиям Колымы, крепкий старик, маститый таежный следопыт, лауреат Государственной премии Борис Иванович Вронский. Он давно уже на пенсии, но, как только наступает лето, ему не сидится в городской духоте, его неудержимо тянет в тайгу, к походной и палаточной жизни.
В экспедиции принимал участие доктор химических наук Петр Николаевич Палей, пожилой человек, страстный охотник и любитель таежных походов.
Эти трое опытных путешественников вместе с К. Д. Янковским составляли, так сказать, основной костяк экспедиции. Остальные ее участники — молодые специалисты; среди них были астроном, минералог, химик, физик...
Особое внимание привлекал к себе Кирилл Павлович Флоренский со своей черной окладистой бородой, закрывающей половину груди, с умными глазами под очками.
В один из вечеров в присутствии всех ведущих участников экспедиции Кирилл Павлович спросил меня:
— Вы бывали в тайге?
— По правде говоря, могу похвалиться только единственным походом на север Урала, к истоку Печоры.
— Ну что ж, это неплохо. Но здесь будет потруднее.
— Тунгусский комар самый лютый, — сказал Борис Иванович, потирая свою лысую голову.
Меня рассмешил этот жест. «Ох и достанется же этой лысине от комаров!» — невольно подумал я.
— Да и болот в здешней тайге порядочно, — добавил Янковский.
— А стрелять дичь и удить рыбу вы умеете? — спросил меня Палей.
— У меня с собой двустволка и спиннинг,— ответил я.
Как профессор, довольный ответом студента на экзамене, Петр Николаевич одобрительно кивнул головой.
Было ясно, что обо мне беспокоятся. Опытные путешественники, они имели на это право, так как не знали, достаточно ли я вынослив в суровых таежных условиях.
Пришлось заявить моим спутникам, что я вполне готов для трудной экспедиции.
— Пожалуй, самое главное — это когда чувствуешь себя готовым к любому походу, — сказал
