что все это комедия. Одна женщина уже делала от него аборт. Анализы показали у него высокий уровень плодовитости. По крайней мере, это спасало его от нападок Клары. А то она вечно обвиняла Анжелу, что та обманула его. Больше всего ему хотелось, чтобы жена перестала изводить его этим.
Мысль об усыновлении она презрительно отбросила. Он не настаивал. Ему тоже не хотелось иметь чужих детей.
– С самого воскресенья, – продолжала Клара, – у меня эта чертова головная боль. Ты знаешь, я на дух не перевариваю эти обеды с твоими родителями и с твоим братцем и его стервозой женой, вечно она хихикает надо мной. Они все время суют мне под нос своих детей. Больше я к ним не пойду. Я так решила.
Он обернулся и сказал:
– Отец любит, чтобы по воскресеньям собиралась вся семья. И когда он зовет нас, Клара, мы идем. Так же как идем к твоим родным. И нечего ворчать по этому поводу.
– Они-то меня понимают, – возразила она. – Это же мои родные. Думаешь, папа не разочарован? Думаешь, ему не хочется внуков?
– За девять лет он и думать забыл о них. – Стивен был груб. Альдо Фабрицци не был ему другом. Уж Клара позаботилась об этом. Но он ходил к Фабрицци на их семейные сборища, и нечего Кларе оскорблять его родных.
– В общем, сегодня я никуда не пойду, – объявила она. – Голова раскалывается. Развлекай своего конгрессмена один.
– Хорошо. – Он не спорил. Хотя ему стало досадно, потому что конгрессмен должен был явиться с женой. Это было ценное знакомство. У них случились неприятности с ФБР по поводу азартных игр, и его интересовали новости и взгляды конгрессмена на этот вопрос. Поговаривали об открытом слушании комиссии сената. Это по-настоящему встревожило Стивена. Им потребовалось пять лет борьбы, чтобы отобрать монополию у старого воина Муссо. Его сын умер от слишком большой порции героина. Фабрицци постарался, чтобы кто-то дал ему смертельную дозу.
Но Муссо собрал своих людей и держался крепко. Он не желал иметь никаких партнеров и сам организовал кое-какие насильственные акции против Фабрицци и Фалькони. В результате погибло несколько второстепенных фигур.
У Фалькони и Фабрицци была такая надежная охрана, что добраться до них было невозможно. Они накупили недвижимости впритык к казино Муссо. Так что теперь он находился под постоянным наблюдением противников; несколько раз в игорных залах начинались пожары. Люди стали избегать их. Влияние Муссо уменьшалось. Он стар, сын его умер. У него случился легкий инфаркт. Внезапно борьба закончилась. Во время встречи, на которой присутствовал Стивен, заключили перемирие. В результате сделки Муссо получил хороший процент от прибыли, а все дела перешли к Фалькони и Фабрицци как к равноправным финансовым партнерам. Управление поручили Стивену. И за последние четыре года он превратил дело в мощное предприятие, имеющее дочерние отели, рестораны и курорты, где азартные игры служили приманкой. Стивену принадлежала и мысль приглашать для развлечения клиентов голливудских звезд. Неприглядная сторона дела была прикрыта налетом респектабельности. Это превратилось в нечто вроде шоу-бизнеса.
Стивен помнил свои впечатления от Монте-Карло. Чтобы привлечь по-настоящему крупных игроков, нужен высокий класс. Вместо прокуренных комнат, в которых домохозяйки ставили по нескольку долларов на кривом колесе, появились салоны с плюшевой мебелью, где служители в смокингах всячески угождали любым прихотям богачей.
Стивен стал большим человеком: он вызывал уважение, восхищение и страх; когда он говорил, его почтительно слушали даже старшие. Он показал, на что способен. У него была голова на плечах. А вокруг сгруппировалось достаточно людей, которые могли при необходимости применить и силу. Лука Фалькони по праву гордился старшим сыном. Он гордился и младшим сыном. Пьеро, с его выводком славных ребятишек. Пусть он не такой умный, как Стивен, зато храбрый и напоминает отцу о прежних временах, когда нужно было быстро соображать и еще быстрее действовать, чтобы остаться в живых. Но то осталось далеко позади. А сейчас у них такой же бизнес, как все другие.
Стивен кончил одеваться. Клара обиженно смотрела на него. Интересно, думала она, позовет ли он с собой другую женщину. У него вечно другие женщины. Ревность угнетала ее не меньше, чем бесплодное чрево.
Нет, решила она. Конгрессмен – семейный человек. Он берет взятки от «семей», но заботится о своей репутации. Так что Стивен не потащит вместо жены какую-нибудь шлюху. Она надеялась, что ей удалось раздосадовать его. Когда-нибудь она заставит его почувствовать такую же боль, какую он причинял ей.
Он взял кошелек, застегнул пиджак и направился к двери.
– Стивен, – ее голос звучал требовательно, – не буди меня, когда вернешься.
– Прими снотворное, – сказал он и вышел.
У него были шофер и телохранитель, который сидел начеку на переднем сиденье. Машина бронирована, окна – пуленепробиваемы.
– "Лез Амбасадер", – сказал им Стивен, когда телохранитель усадил его на заднее сиденье. Он откинулся на спинку, ища сигареты.
Она не захотела ехать с ним. Ну да, она ждала, чтобы ее уговаривали, упрашивали. Она намеревалась исполнить свой долг жены так, как будто делает одолжение. Ну ее к черту. Он мысленно произнес это, закуривая и глядя, как движется и останавливается поток машин. Полтора года назад на его жизнь было покушение. Как раз на дороге, при большом скоплении машин. На перекрестке какой-то автомобиль подъехал вплотную, и тут же его окно открылось и на Стивена нацелили пистолет. Стекло содрогнулось, но выдержало. Шофер не стал рисковать. Он включил фары и газанул. Никто не узнал, чьих рук это дело. В этот период Стивен и Клара переживали особенно сильные нелады. Адская жизнь, а развестись они не могли. Во всяком случае, пока жив Альдо Фабрицци. Вот когда он умрет, Стивен подаст на развод в другом городе, и пусть тогда она катится ко всем чертям. Его отец, да и все Фалькони, ненавидели ее. И не потому, что бездетна, а за желчный язык и вызывающее поведение.
Он перестал думать о жене. Предстоит работа. Может быть, вечер окажется приятным. Ему нравилась еда, которую подавали в «Лез Амбасадер». С течением времени его вкус изменился, и исполинские итальянские трапезы, какими наслаждались его родственники и соотечественники, стали ему не по душе. Клара съедала не больше комочка макарон. Она говорила, что бережет фигуру. Она очень заботилась о своей внешности, не жалела денег на одежду, меха и косметику. Она была красива зрелой женской красотой. Но Стивен больше не мог спать с ней.
Конгрессмена он встретил в баре. Стивен галантно поцеловал руку его белокурой жене. Она сочла, что он очень привлекателен. И к тому же опасен. Это ей понравилось. Мужчины заказали ржаной виски, она предпочла коньячный коктейль. Стивен завел было светскую беседу, извиняясь за отсутствие Клары, но тут он посмотрел в направлении двери и увидел, как в зал вошел пожилой мужчина, а чуть впереди – Анжела. Свет был чуть притушенный, и в воздухе плавали клубы табачного дыма. Но он увидел ее. Она даже задержалась в дверях на какую-то секунду, так что он успел рассмотреть ее и убедиться, что не сошел с ума.
– Мистер Фалькони? – спросила о чем-то жена конгрессмена. Стивен не ответил. Он не слышал ее. Он сидел, во все глаза глядя на мертвую женщину, которая ожила и теперь улыбалась, направляясь к столику в нескольких метрах от них.
– Мистер Фалькони, можно у вас прикурить? Я забыла зажигалку.
Ей пришлось обратиться к нему дважды. Он достал золотой «ронсон» и щелкнул им, поднеся к ее сигарете.
– Извините, – выдавил он. – Я только что увидел старого знакомого. Прошу прощения.
Он не подошел к ней. Он отправился к бармену.
– Вон там сидят мужчина и женщина. Вы их знаете?
– Знаю его. Это мистер Форрест. Он часто здесь бывает. А даму вижу впервые.
– Они заказали обед?
– Наверное. Он попросил меню.
