Клуб для своих
Обличители жидовствуюших неизменно подчеркивали широкий масштаб еретического движения. Один из сподвижников архиепископа Геннадия — Тимофей Вениаминов — сообщает о том, что «мнози священники и диакони и от простых людий диаки явилися сквернители на веру непорочную». Сам Геннадий указывает, что «та прелесть здесе распрострелася, не токмо в граде, но и по селом». Немного позднее Иосиф Волоцкий писал суздальскому епископу Нифонту: «…отступиша убо мнози от православный и непорочныя… веры». Однако в письмах владыки Геннадия и сочинениях игумена Иосифа, соборных постановлениях 1488 и 1490-х годов упоминается всего 27 имен. Практически все упомянутые — представители белого духовенства. При этом указывается приходская принадлежность 11 новгородских священнослужителей:
свящ. Алексей Михайловский
дьяк Гридя Борисоглебский
свящ. Макар Никольский
дьяк Самуха Никольский
свящ. Максим Ивановский
свящ. Василий Покровский
свящ. Федор Покровский
свящ. Григорий Семеновский
свящ. Яков Апостольский
свящ. Иван Воскресенский
свящ. Гавриил Софийский
Церковь Архангела Михаила в Новгороде находится к юго-востоку от Ярославова дворища, почти на берегу Волхова на Витковом переулке. Неподалеку от церкви и Михайловой улицы находился и первый в Новгороде иностранный торговый двор — Готский, открытый еще в XI веке, просуществовавший до середины XVI века. Церковь Бориса и Глеба расположена на Торговой стороне в Плотницком конце.
Николо-дворищенский собор в Новгороде основан в 1113 году на правом берегу Волхова на Ярославовом дворище. В XIV–XV веках собор как патрональный храм городского веча играл заметную роль в политической и церковной жизни города. На Торговой стороне мы находим две «Ивановские» церкви. Церковь Иоанна Крестителя на Опоках на Ярославовом дворище в 1453 голу была построена заново возле немецкого двора. Церковь Иоанна Богослова в Радковицах располагалась за Борисоглебским храмом у впадения речки Витки в Волхов.
На противоположном берегу Волхова — Кремлевской стороне Новгорода — располагается женский Зверин монастырь, впервые он упоминается в летописи под 1148 годом, когда молния ударила в церковь и подожгла ее. Название местности — «Зверинец» — пошло от княжеского заповедника, который располагался здесь раньше и в котором князь охотился. На территории монастыря находились Покровский собор и церковь Симеона Богоприимца. Последняя основана целым городом по случаю великого мора, случившегося в 1467 году и известного в Новгороде и Пскове под именем Симеоновского. На Кремлевской стороне также расположены Яково-Апостольская церковь и Воскресенская церковь в Мячиной слободе.
Еретик Гавриил — у Иосифа «Гавриил Съфейский» — занимал важную должность протоиерея Св. Софии. Геннадий, очевидно, стеснялся того обстоятельства, что вероотступник служил настоятелем кафедрального храма, духовного центра епархии, и поименовал его Гавриилом «с Михайловой улицы».
Из перечисленных нами выше 11 духовных лиц шестеро — Алексей Михайловский, Гридя Борисоглебский, Макар и Самуха Никольские, Максим Ивановский и Гавриил Софийский — связаны с Торговой стороной, они служили на Ярославовом дворище или в непосредственной близости от него. Своего рода филиал еретического кружка обосновался на другом берегу Волхова в Зверином монастыре — к нему причислим Василия и Федора Покровских и Григория Семеновского.
Еще трое новгородцев, обвиненных в еретичестве, приходятся родственниками упомянутым иереям — это дьяк Самсон, сын Григория Семеновского, Иван Максимов, зять Алексея Михайловского и сын Максима Ивановского, и наконец, дьяк Васюк, зять попа Дениса. В каком приходе служил Денис, источники не указывают, но судя по тому, что изобличители жидовствующих неизменно упоминают Дениса рядом с Алексеем Михайловским, его приход также располагался в районе Ярославова Двора.
Эти факты свидетельствуют в пользу того, что новгородская ересь имела характер закрытого клуба, в который входили хорошие знакомые, соседи и родственники. Узок круг этих еретиков, и хотя они и не были страшно далеки от народа, сомнительно, чтобы они горели желанием нести эзотерические знания в массы. Сами изобличители, опровергая свой тезис о стремлении злоумышленников, по словам Иосифа Волоцкого, «всех православных привести в жидовство», постоянно упирают на конспиративные ухищрения еретиков, на их умение скрыть свои взгляды. Тактика прозелитизма супротивников сводится к тому, чтобы кропотливо и постепенно подталкивать намеченную жертву в расставленные сети.
«Да егда где будут в православных, и они таковы же себя являют. Аще ли видят кого от простых, и они готова себе имеют на лов… Аще ли… кто от православных во обличение всхощет стати на них про их ереси, и они отметници бывают своих ересей, да и проклинают всех тако творящих, да и ротятся без страха, а сами то творят, да и греха себе в той клятве не ставят», — сообщал владыка Геннадий. Эти характеристики никак не сообразуются с задачей перерастания в массовое движение. Даже А. В. Карташев, как правило, некритично воспринимающий сообщения ересегонителей, резюмирует: «Как общество тайное, движение жидовствующих не могло быть движением массовым».
В самом начале 1480 года Денис и Алексей перебрались в Москву. Исследователи без комментариев приводят сообщения прп. Иосифа о том, что во время пребывания Ивана III в Новгороде он познакомился с означенными иереями и пригласил их в Москву. На наш взгляд, сообщение это представляется совершенно неправдоподобным. Первое: скоропалительные кадровые решения совершенно не в духе той эпохи и самого Ивана III. Тем паче если относятся они к церковной сфере. Иван III не занимался трудоустройством священников, пусть даже речь шла о настоятелях кремлевских соборов. Подобные назначения вызвали бы неминуемый конфликт с митрополитом.
Фрондирующий Геронтий, прерогативы которого были бы в таком случае грубейшим образом нарушены, не преминул бы устроить скандал. Тем паче речь шла о кафедральном Успенском соборе. Однако о реакции главы церкви на появление в Кремле новгородских протопопов ничего не известно. Второе. Государь отличался не столько веротерпимостью, сколько равнодушием к вопросам веры — за исключением последних лет жизни. Надо иметь очень богатое воображение, чтобы представить Ивана III, который заслушался толкования провинциальных приходских батюшек о лунных знамениях и настолько загорелся энтузиазмом, что, оказалось, не видит их нигде иначе, как подле себя в Московском Кремле.
Третье, самое важное. Не стоит забывать, при каких обстоятельствах великий князь появился в Новгороде. Король Казимир и хан Ахмат готовились к совместной войне против Москвы. Отношения с братьями обострились до предела. И тут еще появились сведения о готовящемся выступлении новгородской оппозиции. Основной и по сути единственной задачей государевой командировки на берега Волхова была задача репрессивная — изобличить заговорщиков и пресечь заговор. Тут не до душеспасительных бесед с попами окрестных церквей.
В это время Кремль, а точнее дипломатическая разведка во главе с Федором Курицыным, затеяла большую игру с целью развала антимосковской коалиции и расстройства ее далеко идущих планов. Полученные данные о новгородском заговоре были либо неполными, либо недостаточно конкретными. Вероятно, москвичи испытывали дефицит осведомителей, а в более широком смысле — людей, на которых они могли положиться. Тогда Схария мог порекомендовать своих давних знакомцев Алексея и Дениса — не как единомышленников, а как авторитетных горожан, которые способны оказать важные услуги Кремлю.
