акцентом, недобро улыбаясь:
— Супер Дупер Пупер Скупер[22].
Затем он тоже покинул Иво, а тот все глядел на еще один пример неземного юмора Брада.
Покрытый платиной паровой экскаватор, с полумесяцем на двери и всем миром в пасти. Дружеский шарж на станцию, обладавшую самым чувствительным носом всех времен.
Так что, видимо, они устроили турнир в память о Браде, и победитель получил талисман. Его ценность была, несомненно, очень высока, — и в прямом, и в переносном смысле, — но нужен ли он Иво?
Иво неловко пристроил приз под мышкой и потащил его в свою комнату. Он посчитал, что будет неправильно понят, если вернет приз на место.
Как только он вошел, Афра проснулась и встревоженно спросила его:
— Что вы с этим делаете?
Она была еще в ночной рубашке и забыла одеть тапочки — зрелище довольно необычное, принимая во внимание ее щепетильность в одежде, но ее красота прорывалась через все преграды.
— По-моему, я это выиграл.
— Это вы так ДУМАЕТЕ, — на ее ногах был розовый педикюр.
— Я участвовал в соревновании, а это был приз. Мне что, поставить его назад?
— Помолчите и дайте подумать.
Она нашла тапочки, отряхнула ноги и одела их. Затем начала расхаживать в задумчивости по комнате, причем, по-мужски, делая широкие шаги и резко поворачиваясь. При движении, однако, проступали немужские подробности ее тела. Иво глядел на нее, все еще прижимая к груди SPDS. Он понял, что Афра ему нравится в гневе не меньше. Она сорвала платок, и ее волосы развевались при поворотах. Стопроцентный кавказец, северо-западный европеец, никаких примесей… движения ее тела завораживали — мощная поступь, сильные взмахи рук, ритмичные сокращения диафрагмы. Определенно, она хотела видеть в нем не полиглота — замухрышку. Рожденная в Джорджии…
Внезапно она остановилась — волосы, груди, тапочки, — все замерло.
— Хорошо. Хотя, конечно, ничего хорошего. Нужно воспользоваться случаем. Бегите к Гарольду, я уверена, это он вас сюда впутал, и тащите его сюда срочно. Нет, это оставьте здесь. Ступайте.
Иво поставил статуэтку и поспешно вышел. Ему следовало сначала посоветоваться с Гротоном, зачем он тащился сюда с этим SPDS?
Кого он пытался обмануть, он прекрасно знал, что привело его сюда.
— Вам удалось! — воскликнул Гротон, когда Иво рассказал ему о ходе турнира. — Вы выиграли Скупер!
— Так оно и было. Но Афра вне себя. Она хочет вас видеть, говорит, срочно.
— Хорошо. Умная девочка. Ну все, теперь у нас до черта работы.
Иво раньше не слышал от Гротона подобных выражений и восклицаний, это был еще один признак того, что ситуация серьезная.
— «На них повеяло дыханием войны», — коротко процитировал Иво. История, как обычно, повторялась. Смерть сенатора обрекла макроскоп и все планы исследований в интересах человечества.
Гротон громко окликнул:
— Беатрикс!
— Да, дорогой, — немедленно послышался ответ.
— Надевай скафандр и жди нас возле шлюза — нам нужно будет перевезти кое-какое барахло.
Не дождавшись ее согласия, он потащил Иво в коридор.
— Боже, как я рад, что вам это удалось, — сказал он. — Они уже до нас добрались, это был единственный выход.
— Но я ничего не знаю. О чем вы говорите?
— Нет времени, — бросил Гротон.
Иво опять пожал плечами и последовал за ним. Афра уже была в скафандре, за спиной болтался прозрачный шлем.
— Переодевайтесь, Иво, — скомандовала она. — Гарольд, помоги лучше ему, он тяжел на подъем.
— Я еще раз спрашиваю: что происходит? — воскликнул Иво, в то время как Гротон запихивал его в скафандр. — Зачем вы выставили меня на этот турнир, и почему Афра расстроилась, когда я выиграл?
Похоже, вся станция сошла с ума.
«Дыхание войны…»
— Это все из-за смерти сенатора, — сказал Гротон. Будто эти слова все проясняли. — Борланд важная фигура в политике, и нас обвинят в его убийстве. Этот хлыщ побежал к телетайпу прежде, чем все опомнились и завизжал, что совершено убийство — буквально так. Теперь нам конец.
— Разумеется, будет следствие. Но сенатор сам захотел посмотреть разрушитель и был предупрежден. Это должно стать хорошим алиби.
Гротон остановился на мгновение.
— Но вы же тут недавно! Вы не знакомы с ситуацией?
— Знаю только, что макроскоп находится под покровительством ООН, как и все космические проекты. Брад мне говорил о положении по использованию рабочего времени и финансированию.
На самом деле он не мог понять, почему существование разрушителя вызовет закрытие проекта, особенно после этого происшествия. Но он хотел услышать объяснения Гротона, так как это могло прояснить связь происходящего с турниром и SPDS.
Гротон закончил одевание Иво и начал сам натягивать скафандр. Урывками, в промежутках между движениями, он изложил Иво политическую обстановку, как ее видел человек, который сам не беседовал с сенатором. Эта альтернативная точка зрения показалась Иво любопытной.
Сенатор Борланд, как рассказывал Гротон, не был обычным человеком. У него были солидные связи, даже не столько в Америке, сколько в ООН. За ним стояли влиятельные фигуры и большие деньги. Его похвальба о том, что он знает правительства сотрудников станции лучше, чем они сами (это замечание облетело весь персонал), не была вовсе пустой: он был опытным политическим игроком международного уровня. Правительства и дворы во всем мире знали, что Борланд сможет сделать то-то и то-то, если взамен получит то-то и то-то. Например, Китай хотел иметь влияние на политику США по отношению к фермерам, чтобы изменить баланс в торговле зерном; Россия проявляла интерес к комитету по стандартам в автомотоэкспорте, так как этот комитет устанавливал стандарты не только для автомобилей, но и для других изделий — от прецизионных подшипников до теодолитов; Южная Африка пыталась установить неформальные отношения с корпорацией Бла Поу Инк.
Борланд был всем для всех — и у него это хорошо получалось.
Посредник способен на многое, если он нетривиален. Борланд доказал, что способен делать дело, занимаясь при этом политикой. Он знал многих и обладал обаянием, — после каждой частной встречи у него появлялись новые сторонники.
Припомнив диалог Борланд — Карпентер, Иво согласился с этим. Он сам был таким неофитом.
По мнению Гротона, смерть такого человека всегда, при любых обстоятельствах, означает крупные неприятности. Слишком уж многие проекты висели в воздухе, и кончина жонглера неизбежно приведет к их падению. Обещания больше никому не нужны, а самими проектами заниматься уже некому.
Макроскоп был главной заботой ООН. Здесь, как нигде, сфокусировались интересы многих стран. Борланд знал о могуществе макроскопа и хотел воспользоваться им. Это должно было здорово помочь ему в делах и принести пользу всему миру. По-видимому, он пошел на это из чистого альтруизма (для Иво это было неожиданностью). По-видимому, он не смог сопоставить свои амбиции с возможностями, но кому, как не ему, было знать положение Земли и как ей необходима помощь.
Может, Борланд был как раз тот человек, который способен повернуть Землю с пути планеты Санга, тот, кто смог бы найти практическое применение неземным знаниям. Хотя, кто сейчас может говорить что-то определенное.
Борланд погиб, и при отягчающих обстоятельствах. Он не оставил никаких свидетельств, ведь он не верил до самого конца, что разрушитель погубит его. Он думал, что это блеф — и проиграл. А в ООН будут подозревать, что персонал станции убил его, вероятно умышленно, подставив его под эти лучи смерти из космоса.
