обнародовать.
Особенно варварскими, бесчеловечными были методы церковной политики государства в довоенные годы. После войны приемы отшлифовались, приобрели внешний лоск, за которым не каждый может увидеть печальную действительность. А лицевую, парадную (шоколадную, как говорят в Германии) сторону государственно-церковных отношений у нас показать умеют.
Собственно, трагедия не в том, что Церковь находится в бедственном положении: гонимое положение ее - нормально с позиции истинного смысла и значения Церкви в мире, т.е. со стороны того, что Церковь не от мира (сего) и никогда принята миром быть не может (это может произойти только в том случае, когда она потеряет свою соленость, именно то, что отличает ее от мира), а в том, что социалистическая действительность породила великую историческую неправду (ложь). Это бедственное положение нашей Церкви напрочь отрицается не только нашим государством, но и церковным начальством.
В последнее время апологеты положения Церкви в Советском Союзе нашли еще один, косвенный аргумент в защиту утверждения о чуть ли не райском (по сравнению с западными странами, разумеется) положении Церкви в советской стране. Мол, многочисленные западные гости, делегации, туристы, сами видят открытые двери наших храмов, заполненных верующими, могут видеть богослужения, свободно совершаемые в них, монастыри, живущие нормальной жизнью.
Наивные и оригинальные люди действительно удовлетворяются тем, что видели и, ублажаемые роскошными обедами [9] и приятными подарками, на которые Церковь не скупится, кричат: 'Действительно, мы своими глазами видели (?) свободу (?) вероисповеданий... '
'Нас, как делегацию Сербской Православной Церкви, особенно интересовала религиозная жизнь, - пишет один такой гость, представитель Сербской Церкви на Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1945 года, - и мы каждый день посещали московские храмы. Все виденное нами разоблачает вражескую пропаганду. Дивные и величественные храмы, богато убранные, полны света, отличные хоры в каждой церкви - свидетельство полной свободы, в условиях которой живет Русская Церковь'. [10]
'Мы убедились, что эти слухи (об ущемлении прав верующих в нашей стране - В.С.) не соответствуют действительности' (делегат индийского парламента Мухаммед Юнус Салим). [11]
'Западная, в том числе и религиозная информация, лживо изображает свободу в СССР, печатаются фотографии закрытых церквей (!), говорится, что верующие люди преследуются. Все это - ложь! Я впервые в Советском Союзе, один ходил по прекрасной Москве, посещал церкви, они открыты и нет даже намека на преследование' (епископ Фраменто, Филиппины). [12]
'Мы убедились, что у вас существует свобода вероисповедания' (генеральный секретарь Народного Совета по делам ислама Малайзии Дата Хаджи Бин Панджаг Ариса). [13]
Здесь сознательно приведены высказывания и имена их авторов: недоброжелателей надо знать в лицо. Эти люди - враги верующих людей Советского Союза. Сознательно или подсознательно - вопрос другой. Это благодаря им и им подобным Советы могут безнаказанно упрекать авторов, справедливо пишущих, что 'свободы совести, как ее понимает весь культурный мир и рядовой советский человек, в СССР нет'. Это благодаря им советские идеологи не без успеха камуфлируют отсутствие свободы совести в нашей стране перед зарубежными гостями, а то переходят в контратаку.
Просоветские заявления зарубежных гостей позволяют Советам парировать обвинения, исходящие от западных независимых авторов, об отсутствии свободы совести в СССР, школярским контрвопросом: 'А бывал ли автор в нашей стране, видел ли он, как у нас ущемляются права верующих? И как он может объяснить, что те представители зарубежных Церквей и туристы, которые были в СССР и посещали богослужения, придерживаются иной точки зрения? '. [14] Ах, как много вредят нам эти туристы и гости, либо бесконечно наивные, либо порочно-лукавые, судя по их заявлениям.
Что может увидеть из церковной действительности зарубежный гость, который не удовлетворяется тем, что ему показывают из окошка, а выходит на искусно отделанный уголок советской действительности? - Ровным счетом ничего.
Ему не дают возможности даже заговорить с простым верующим. Надо было видеть, какими уничтожающими взглядами смотрели 'мальчики' из КГБ на старушку, с которой попытался заговорить живо интересовавшийся русской церковной жизнью король бельгийцев Бодуэн во время пребывания в Троице- Сергиевой Лавре в Загорске. Но королю ведь не откажешь в его желании.
А если кому-то из гостей и удастся поговорить с рядовым верующим, то что он может узнать у него? - Опять же ничего: для просто верующего человека вся демократия, религиозная свобода заключается не более, как в возможности беспрепятственно входить в храм. Это ему разрешается. И то не всегда Бывают не единичные случаи, когда школьников, молодежь, физически не пускают в храм отряды милиционеров и дружинников.
Кроме того, знает ли простой верующий, какой ценой достигается функционирование храмов? - Нет, да это его и не интересует. А из тех, кто знает, далеко не каждый осмеливается обнародовать свое знание, даже если у него есть такая возможность У большинства же тех, кто решается на это, нет и ее.
А посмотрели бы уважаемые иностранные гости положение дел, скажем, в обычном приходском храме, на селе, посмотрели бы, с каким произволом гражданских властей сталкиваются настоятели на периферии, посмотрели бы, в какой зависимости они находятся, посмотрели бы, с какими трудностями приходится встречаться самим верующим, как иногда за десятки километров, изнемогая от непосильного путешествия, в прескверную погоду, мороз и слякоть, идут они в ближайший, единственный на весь район храм на службу.
Церкви плохо. Церковь унижаема, заушаема, презираема, гонима. Мы не за то, чтобы ее поставили в условия роскоши. По словам блаженного Иеронима, Церковь росла от преследований, когда же перешла во власть христианских государей, то возвеличилась могуществом и богатством, но ослабела в добродетелях.
Мы против наглой и явной лжи, когда положение Церкви преподносится всему миру в ничего общего не имеющем с действительностью виде.
Архиепископ Волоколамский Питирим, как-то, по поводу всех работ, в какой-то мере разоблачавших ложь советской информации о положении Церкви в Советском Союзе, сказал 'Не люблю я эту критику Критика имеет ценность тогда, когда несет в себе что-то конструктивное, положительное'. [15]
Было бы очень обидно, если бы в этой работе увидели только критику. Ее цель - свидетельство Свидетельство обвинения властей, которым по иронии судьбы автору часто приходится возглашать в храме 'многая лета'
Владимир Степанов. Москва, 1980 г
1) Н. Бердяев 'Философия свободы' М. 1911 с 1 Писать свое, что-то, как писали раньше, сейчас осмеливаются лишь очень и очень немногие В основном пишут о чем то Хотя, конечно, бесспорно прав Н. Бердяев, утверждая, что лучше быть третьесортным Августином рядовым и верном духа 'чего-то', чем первостепенным провозвестником духа 'о чем то', рассматривая это не как право или привилегию а как обязанность См. там же с 1
2) Даже из уст высоких церковных служителей раздаются призывы и предпринимаются попытки внести 'коррективы' в осмысление общественно-церковных событий после 1917 года Архиепископ Волоколамский Питирим на статье архиепископа Лоллия 'Неправедный управитель' ('Украинский Православный благовестник'. 1926, N 18) написал такие слова 'Очень хорошо и по смыслу верно объясняет, но для нашего времени и история требует редактирования'
Вольно или невольно (скорее - вольно) в изображении прошлого обходят порой драматические аспекты сохраняя лишь аромат минувшего, причем аромат фальшивый См. Джордже Маковеску 'Колдовство земли' 'Иностранная литература', 1979, 8, с 84.
Особенно яростными попытками в этом направлении, конечно же, отмечены усилия безбожников.
Задача всех церковных людей - в меру сил противостоять этому антихристианскому натиску сохранить плоды святости равноапостольного князя Владимира и факты истории неповрежденными, не допустить 'редактирования' истории.
3) В работе встречаются материалы, не предназначавшиеся для широкого круга людей некоторые архивные данные благодаря счастливым обстоятельствам ставшие доступными автору. В связи с этим возникла проблема морального порядка имеет ли автор право воспользоваться такой информацией?
