никакого новаторства [3]
Глупая гордость, когда гордятся тем, что за последние 50 (к примеру) лет Москва стала неузнаваемой По-настоящему можно гордиться, когда общими усилиями сохраняется 'лицо' города
'Не быть творцом, когда тебя ведет
К прошедшему одно лишь гордое презренье
Дух создал старое лишь в старом он найдет
Основу твердую для нового творенья' [4]
Никто не позволяет себе публично глумиться над родителями, но большевики не задумываясь совершили омерзительный плевок всем нашим славянским предкам тем, что варварски относились к творениям их рук, творениям, в которые они вложили свою душу, и которые заставляли и заставляют изумляться весь мир
Строки популярных большевистских гимнов типа: 'весь мир насилья мы разрушим.', 'мы старый мир разрушим.', 'мы наш, мы новый мир построим' для многих советских руководителей стали программными в их отношениях к русской старине. К церковной - особенно.
Отношение к старине, которая дошла до нас в церковных куполах и монастырских стенах - по сей день остается больным вопросом для советской власти. [5]
Увидеть в 'памятниках устарелого культа' всю их непреходящую красоту и бесценное содержание - трудная, а порой и неразрешимая задача для атеистов. [6]
Церкви, соборы - все то, что по праву называют памятниками Церковной архитектуры, определяют время их возникновения, стиль, иногда - руку мастера, но при этом часто для советских исследователей остается закрытым то, что родило их, эти памятники
Эта 'другая сторона' церковных явлении остается и останется навсегда сокрытой для сознания, отравленного невежеством атеизма
Отрицая реально существующую религиозно-духовную сторону жизненных отправлений человека, они тем самым возводят непреодолимую китайскую стену к познанию внутреннего содержания явлении скрытых за такими словами как церковь икона Этот религиозныи агностицизм для атеиста непреодолим
Наши предки ценили в церковной архитектуре светлость и высокость. Церкви ставили на видных местах украшая ими местность строили с неслыханным, невиданным нигде архитектурным разнообразием. Чуть ли не каждый крупный город Древней Руси создавал свои архитектурные формы свой стиль. Возникали разнообразные типы храмов, звонниц и колоколен. Поражают упорство и напряженность творчества, изобилие таланта, вложенного в эти постройки. И буквально каждое здание, построенное неведомыми мастерами, каждая церковь, часовня, звонница, оставаясь в рамках общего местного стиля, имеет характер, свое неповторимое лицо.
Храмы и монастыри росли постепенно подобно живому организму. Каждое последующее поколение зодчих продолжало замысел своих предшественников. Идущие вслед учитывали размеры, форму, расположение всех построенных до них сооружений с такой степенью точности что сегодняшний зритель воспринимает монастырский ансамбль, возводившийся в течение 400 лет, как единое целое. [7]
На протяжении веков Церковь имела возможность возводить незаурядные по размерам, по форме, строительному материалу и эстетическим достоинствам сооружения, [8] каждое из которых теперь рассматривается, как произведение искусства
Никто в том числе и трезвомыслящие антирелигиозники, не может не признать, что церковное (храмовое) зодчество дореволюционной России, великое, подлинно народное искусство. Оно всегда богаче узкоклассовых утилитарных задач своего времени. [9]
Впрочем, многие и по сей день пытаются оспаривать это и искусственно представляют церковное искусство как некое чисто классовое явление.
Да, таланту и умению древних строителей надо воздать должное, признаются они Но только раньше, спешат они оговориться, вся эта край была орудием духовного гнета 'Они (древние строители - В.С.) не могли по-настоящему оценить подлинную красоту творения рук человеческих' [10]
Вот ведь как создать могли, а оценить не могли. Выходит не знали что делали. А 'оценили по- достоинству' большевики, которые взорвали и разрушили тысячи этих архитектурных жемчужин.
Памятники старины. - Если попытаться разделить по основным группам необозримое многообразие памятников старины уцелевших наших дней то они естественно распадаются на три главных категории:
во-первых, - церковь и монастырь,
во-вторых, - дворец и усадьбы,
в-третьих, - крепость, которая часто бывала и монастырем [11]
Уточним 'в-третьих' монастырь, который в большинстве случаев одновременно являлся и крепостью.
Таким образом, из трех групп памятников старины две чисто церковного характера. А если учесть, что большинство усадеб было разгромлено и сожжено дотла еще во время самой революции то в основном остаются церковные памятники Все, чем может теперь гордиться русский народ, в области памятников архитектуры, - это храмы и монастыри т.е. церковные памятники.
Большинство сохранившихся у нас старинных построек представляет собой не светскую, а церковную архитектуру. [12]
Армения, например. Памятники зодчества Армении от храма к храму, от монастыря к монастырю - Эчмиадзин. Синаин, Ахпат, Гарни, Гегард, Агарцин, Гошованк... [13] Купола на склонах, до снега устланных коврами цветов, купола на фоне горных вершин, купола на пьедестале трогательных холмов, купола на дне зеленой лесной чащи... [14]
Сейчас под контролем государства находится более 20 тысяч памятников архитектуры, из них 13 тысяч, т.е. значительная часть 'были или являются храмами' [15]
Дело обстоит не так, как представляют его советские искусствоведы: будто все это создавалось народом 'по приказу правящих классов'. По приказу у нас в стране 'гонят' план, и потому ничего, кроме серых типовых коробок не создается Все великое рождается от свободного творческого вдохновения, когда человек 'выкладывает' всего себя потому, что так хочет, а не потому, что надо Ленинская свобода в виде 'осознанной необходимости' может родить только бессознательное стадное чувство ответственности перед 'вышестоящими'.
Правда, во время антирелигиозной кампании начала 60-х годов некоторые активисты утверждали, что многие церковные постройки были разобраны и не сохранились потому, что 'не имели большой исторической ценности'. [16] Простим им. Не ведают, что глаголют.
К чему же мы пришли? Новая революционная власть. Новая эра. Власть, обещающая народу 'царство божие' на земле (без Бога).
Послушаем очевидцев.
- Культура гибнет, наша культура, которая насаждалась в нашей бедной и мало просвещенной стране благодаря энергии и громадным затратам со стороны немногих ее приверженцев. Гибнет культура, которая 'прошла веков завистливую даль', которая случайно сохранилась от времени татарского нашествия, Стеньки Разина, Емельки Пугачева, эпохи 1905-1917 годов.
Догорают в дыму пожаров последние 'дворянские гнезда', так ярко изображенные в произведениях А. С. Пушкина, И. С. Тургенева. Л.Н. Толстого и других классических писателей. Вырубаются исторические парки, рвутся на части драгоценные картины, топчутся в пыли и грязи богатейшие библиотеки, расхищаются старинная утварь и оружие.
Нельзя без дрожи и чувства стыда за свой родной русский народ чтать телеграммы и корреспонденции о разрушении таких исторических усадеб, как усадьба покойного 'белого генерала' М.Д. Скобелева в Рязанской губернии и замок последнего представителя древнего литовского рода, 87-летнего старца. Романа Сангушко в Волынской губернии. В первом случае слепая злоба не пощадила памяти своего героя, своего любимого 'белого генерала', по одному манонению руки которого шли на смерть деды и отцы этих безумных погрочщиков. Изломано оружие, быть может то, которым бился этот доблестный русский генерал, воскресивший собой образ древнего русского богатыря, изорваны в клочья его мундиры, окуренные дымом сражений, впитавшие в себя пот героя и пыль далеких славянских земель, за которые он сражался.
