Так оно и вышло. Воинская субординация и армейская дисциплина перевесили все «найденные» Меркуловым стройматериалы… А может быть здесь сыграла свою роль и пролетевшая мимо Иваныча возможность снятия его с должности командира роты… Ведь за такое чрезвычайное происшествие по головке его точно не погладят…
Прапорщик Меркулов молча вышел из канцелярии роты и пошёл писать очередные объяснения. Провожая его долгим-предолгим взглядом сквозь стекло окон, я не сдержался от крепких выражений. Потом мои слова, но уже более сдержанные, были адресованы уже майору Пуданову.
— Саня! Ну, на кой хрен нам нужен этот мудак?! Это же ходячая проблема! Он если не сегодня, так завтра обязательно принесёт роте какое-нибудь чрезвычайное происшествие! Да его только за эту мину уже можно казнить! Что?!.. Разве не так?
Командир молчал недолго:
— А что с ним делать?
Как я только что понял, товарищ майор не хотел выносить из нашей общей избы любой «взрывоопасный» сор… То есть он не хотел публичной огласки этого случая с миной-сюрпризом. Поэтому от бестолкового прапора следовало избавляться другими способами.
— Да гнать его надо из армии! Собрать побольше объяснительных, потом пару рапортов на него и комбат его пинком выкинет! Потому что такой мудак обязательно нагадит… — Я лишь на секунду перевёл дух. — Лично я такому… Как говорил мой прежний ротный Стариннов, «Накалил бы докрасна один конец лома, а другой — холодный вставил бы ему в задницу…»
— А почему холодный? — рассмеялся Иваныч. — Надо бы наоборот…
Такой вопрос уже был предсказуем и я процитировал дальше слова моего бывшего ротного:
— «А чтоб никто вытащить не смог!» Да и холодный конец лома всё равно ведь тоже нагреется… Кстати!.. Стариннов так хотел поступить с каким-то ВДСным прапором!
— Что?!.. — улыбнулся Пуданов. — И тут собака зарыта? Со склада воздушно-десантной службы?!..
— Да тут похуже будет. — Ответил я. — Этот прапор хотел при сдаче на склад свистнуть один укладочный стол.
— Как это?! — не понял Александр Иванович.
Пуданов пришёл в нашу бригаду спецназа из мотострелецких войск и потому ещё не до конца разбирался во всех тонкостях нашей специфики, особенно в отношении к воздушно-десантной службе с её ушлыми прапорами.
— Ну, укладочный стол — это такое длинное полотнище, на котором парашюты укладывают!
— Видел такие! — сказал Иваныч. — Дальше-то что?!
И я продолжал дальше:
— Стариннов пришёл на склад сдавать укладочные столы. Этот прапор стал забрасывать их по-одному в грузовой контейнер и при этом их считать. Потом столы закончились и вдруг выяснилось, что одного не хватает! Хорошо, что ротный настоял на своём: вытащили все столы обратно и пересчитали их заново. Ведь контейнер до этого был совершенно пустой! Так что потом… Когда каждый стол брали из общей кучи не торопясь и укладывая их в контейнере аккуратным перекрестным штабелем… Пять столов вдоль и пять поперёк! Вот тут-то всё и совпало!
— А как же этот прапор в первый раз умудрился стол не заметить? — спросил Пуданов. — То есть так обсчитаться?!
— А он ведь столы хватает быстро-быстро! — объяснял я. — То есть уже приловчился! И он под видом одного стола схватил два и забросил их в общую кучу! То есть специально так сделал. А когда выяснилось, что одного стола не хватает… «Ой, я тороплюсь! Вы же сами видели и считали! Сами потеряли и на нас хотите свалить!» Ну, и так далее!
— А зачем им эти столы нужны?
— «Хо-хо! Парниша!» — торжествующе рассмеялся я. — «Учитесь жить!» Как говорят в их «Адессе»!.. Во-первых: они сделаны из дорогостоящего авизента, то есть на нашу роту наложили бы начёт в десятикратном размере! Во-вторых: этот «пропавший» стол может чуть погодя «совершенно случайно» объявиться на их складе, а значит по ВДСным бумагам утраты-то и нет! Так что в конечном итоге всю удержанную с нас денжищу можно втихаря поделить между «своими людьми». И в-третьих: из серого или сиреневого авизента можно сшить вечный чехол для легковой машины, а из зелёного — самопальные парашютные сумки. То есть что на том они бабки сделают, что на этом!.. Причём, заметь, фактически из воздуха!
— Нда. — сказал Александр Иванович и почему-то вздохнул.
Он помолчал минуту-другую… А потом всё же ознакомил меня с непрозрачным прошлым одной темноватой личности…
— А ты знаешь, что твой Меркулов раньше служил именно в воздушно-десантной службе?
Я сперва онемел… Но ненадолго.
— И-и-их, ты! — изумился я самым искреннейшим образом. — Вот это да-а! Чего же ты мне раньше не сказал?!
— Ну… — проворчал ротный. — Ты же здесь дольше моего служишь! Должен был его знать…
— Да у них там этих прапоров… — рассмеялся я. — Как собак нерезаных! Да и их очень часто куда-то посылают. То на какие-то сборы, то ещё куда… В общем, дофига их там! Этих бездельников! Всех не упомнишь! А этот Меркулов!.. Ну… Блин!
Всласть поругав «своего» долбанутого прапора ещё минут пять-шесть, я постепенно успокоился. Причём, не просто успокоился. Ведь мне стало намного легче!.. Куда-то бесследно испарилась та повышенная нервозность, которая овладела мной после испытанного сегодня серьёзного стресса. Так что мои уцелевшие нервные клетки были почти спасены. Мало ли на свете дураков?!
Правда в армии их гораздо больше… Раньше я даже иногда думал, что их тут как-то специально разводят и культивируют… Что эдаких дурней выращивают чуть ли не в промышленных масштабах на засекреченных подсобных хозяйствах. Но потом я понял в чём же дело. Просто в размеренной и сытой гражданской жизни им легче и проще маскироваться под среднестатистического умника! А в армии с её жёсткой и бескомпромиссной требовательностью, да ещё и с быстро меняющимися обстоятельствами быта и службы… Тут вся эта глянцевая поверхностная шелуха слетает с дурня практически полностью и тогда природная дурь начинает лезть из него во всей своей красе…
«О, Боже! Пошли нам кто умом дороже…»
Как говорится, от греха подальше … Но от мины нам следовало избавиться и майор Пуданов, повинуясь военным порядкам, приказал мне отдать её без лишнего шума начальнику инженерной службы батальона.
— Он часто возле роты минирования околачивается. Вот и отдашь… Твои же её сделали и нашли… Ты и относи…
Последние фразы были обусловлены моим сопротивлением и нежеланием встречаться с кем-либо из верховного командования. Но приказ есть приказ и вскоре дневальный с передней линейки доложил о появлении на горизонте майора Никульчевского. Пора было идти и сдаваться…
— Товарищ майор! — начал я, откозыряв на всякий случай. — У меня для вас есть кое-что…
Он разочарованно повертел в своих руках «мою» безделушку и недовольным тоном оценил все её заурядные достоинства:
— Ну, мина… Сюрприз… Пластид и электродетонатор… Что тут особенного?
А то как будто я не знал, что там внутри находится… Но я поглубже запрятал свои познания в минно- подрывной подготовке… Ведь начальство так любит наивненьких да глупеньких подчинённых, так и норовящих заглянуть в рот шефу… То есть боссу… Так круче…
— Да ничего… — быстро согласился я. — Хотел сдать её вам… Если её разобрать, то этот пластид с электродетонатором может где и пригодится… Или же в таком виде.
— Ты её сразу на склад не мог отнести? — недовольство «хозяина» инженерных владений увеличивалось. — кому она вообще нужна? Только пацаны могут на такое поддаться! Кто её сделал?
Вот последние его слова оказались мне очень кстати и я не преминул заочно помакать прапора лицом
