в его же лужицу…
— Да это прапорщик Меркулов! Собрал её месяц назад и позабыл. Хорошо, что мы нашли её…
Про своих молодых бойцов и про себя лично я не собирался рассказывать, чтобы не травмировать тонкую чувствительную натуру Никульчевского… Ведь при массовых ранениях и тяжёлых минно-взрывных увечьях ему бы тоже «насовали полный рот карамелек»…
— Ну, и выбросил бы её куда-нибудь! — раздражённо бухтел товарищ майор. — А ты её мне притащил.
Но здесь с меня взятки были гладки:
— Мне командир роты приказал. Вот я и принёс.
— Ну, ладно… Иди… — высочайше позволил Никульчевский. Больше ничего такого мне не приноси… сами их уничтожайте…
Я ещё раз козырнул и пошёл в роту. Летом, когда я сопровождал команду солдат из Ростовской бригады сюда в этот батальон, майор Никульчевский летел вместе с нами. Для него это была первая поездка в Чечню и тогда он казался другим…
«А ведь таким рубахой-парнем был! Угощал всех сигаретами… По плечу хлопал да анекдоты вовсю травил… А теперь?! Сначала пообвыкся, затем возмужал… Ну, и заматерел… Так сказать, зажрался…» — думал я, невольно вспоминая недавнее прошлое и сравнивая его с настоящим.
Да… Война людей меняет по всем направлениям… Согласно упорнейшим слухам этот инженер-майор должен был вот-вот получить внеочередное повышение в звании и стать аж подполковником… И видимо он заранее готовился к этому…
«Что ж… пора, брат, пора… Хоть раз бы поехал туда, где гора! Хоть один разик… Увы…»
После того, как рота ветеранов построилась на ужин, были объявлены результаты проведённого внутреннего расследования с указанием фамилии «умельца». Всё вроде бы закончилось… Но…
Поздним вечером в наш вагончик кто-то постучался.
— Яковлев. — проворчал я, словно отзываясь на этот звук.
Я уже по стуку стал узнавать предстоящее вторжение этого контрактника. Но командир роты мне не поверил…
Кто там? — громко спросил Пуданов.
В приоткрывшуюся дверную щель просунулась голова… И заговорила!..
— Товарищ майор! Разрешите войти? Дежурный по роте сержант Яковлев!
— Заходи. — разрешил ротный.
Контрактник быстро вошёл, заправился и поднял руку к виску:
— Товарищ майор! Разрешите обратиться? Дежурный по роте сержант Яковлев!
— Ну, говори побыстрее! — в нетерпении сказал командир, которому уже самому начали надоедать все эти уставные штучки-дрючки. — Ну…
Яковлев сделал натужно-страдальческое лицо и начал издалека:
— Товарищ майор! А мне ничего не будет?
Тут уже и я насторожился… мало ли что ещё может случиться… а от Пуданова уже вовсю исходил пар…
— Ну, давай… — затараторил ротный. — Выкладывай! Ну! Что там у тебя?!
Сержант Яковлев, наблюдая такую чересчур возбуждённую реакцию ротного, видимо уже и сам был не рад своей затее. Но отступать оказалось слишком поздно… Да и некуда! Ведь живым бы он от нас всё равно не ушёл…
— Говори!.. — вразнобой приказали два командира.
— А мне точно ничего не будет? — он опять начал «мять писю».
Эти его попытки выхлопотать себе гарантированное всепрощение вызвали у нас ещё большее подозрение…
— За что?! — уже хором закричали мы с Иванычем.
— За то, что я сейчас вам принесу?.. Вот прямо сейчас…
Выдав нам свою страшную новость, сержант смотрел на нас молча и выжидающе. Лично у меня опять похолодело в груди… Насчёт командира роты не знаю… Но внешне он также не выражал никакого абсолютного счастья или же хотя бы неземной радости…
— Товарищ майор! Разрешите идти? — робко спросил Яковлев. — Принести!?. Это… что-то?..
— Иди! И неси! — помертвевшим тоном разрешил Пуданов и тяжело вздохнул.
Предвестник грядущей беды исчез… Но было ясно, что лишь на время… А ведь ожидание неизбежной катастрофы в сто раз хуже самой катастрофы… Но там всё уже заранее известно! И можно хотя бы представить размеры и сущность надвигающейся неприятности… А здесь?! Ожидание неминуемого да ещё и совершенно неизвестного нам катаклизма казалось в тысячу раз хуже… Ведь фантазия человека так многогранна! Но и она — цветочки… По сравнению с буйным размахом воображений российского командира в «радостном предвкушении долгожданной встречи» с пока ещё таинственными результатами деятельности своих подчинённых…
Майор Пуданов по-прежнему сидел за столом… Но в вагончике было отчётливо слышно, как «чьи-то» пальцы нервно барабанят по твёрдой поверхности. Ожидание затягивалось…
«Да… Теперь мне понятно почему в старину отрубали головы гонцам с плохой новостью… Они наверное точно также хотели предварительно вымолить себе прощение… Перестарались видать, горемыки…»
Наблюдая за медленно ползущей секундной стрелкой, я не выдержал и грустно вздохнул:
— Что там ещё может быть? А-а?…
Честно говоря, мне уже мерещился завёрнутый в полиэтилен СОЧник…, [29] которых в роте сейчас насчитывалось человек шесть-семь… Может сам себя лишил жизни, или же подорвался случайно… Или ещё чего?!.. А потом дружки со страху припрятали, заявили командирам о его «бегстве», а теперь вот под сегодняшний шумок решили возвратить армии…
Барабанная дробь внезапно прекратилась.
— Чему быть, того не избежать… Сейчас посмотрим… — уже философствовал Иваныч. — Хорошо, что…
Тут дверь широко распахнулась и в неё бочком протиснулся Яковлев, тащивший за собой нечто громоздкое и тяжёлое. Вот он пятясь задом вперёд доволок свой груз до середины вагончика, развернулся и горделиво продемонстрировал нам своё «что-то».
— Вот!
— Обалдеть! — только это и смог произнести я.
Контрактник гордо придерживал рукой верхнюю часть деревянного черенка от совковой лопаты. Самое же интересное было внизу…
Я присел рядом и стал осторожно разглядывать очередное творение рук наших военнослужащих… К нижнему концу черенка было примотано скотчем следующее: четыре большие металлические банки из-под запалов УЗРГм, плотно набитые жёлтым пластидом; а также вышибной пороховой заряд и сама кумулятивная граната ПГ-7ВМ; ну, и пять-шесть осветительных ракет, которые заполняли собой образовавшиеся при сборке пустоты… Часть взрывчатки была для большей надёжности обмотана толстым полиэтиленом… Но самой любопытной деталью оказалась промышленно-изготовленная зажигательная трубка ЗТП-150, уже воткнутая детонатором в жёлтую массу пластида…
Данный «боеприпас» хоть и являлся самодельным, но он уже был полностью готов к применению… Одного пластида здесь набиралось килограмм шесть-семь, что составляло больше десяти килограммов тротилового эквивалента… Кумулятивная граната тоже не из пороха сделана. Хорошо, что на её взрывателе всё ещё имелся металлический колпачок-предохранитель с белой ленточкой… Вышибной заряд и ракетницы можно в счёт не брать. Но зажигательная трубка требовала к себе повышенного внимания, поскольку от её капсюля-детонатора вся эта «композиция» могла сработать с чрезвычайным шумом и треском… Стоило лишь выдернуть чеку и через сто пятьдесят секунд от нашего вагончика остались бы одни рожки да ножки.
— Что будем с ней делать? — я повернул голову к ротному.
— Выдернуть капсюль и выбросить всё к чёртовой матери. — усмехнулся он.
Так мне опять пришлось заниматься боевым разминированием. Первым делом я очень осторожно и
