Когда вся немецкая шайка-лейка уселась пить свой эрзац-кофе… Когда Васков услышал-таки предсмертный вскрик Сонечки Гурвич… А два военных Дауна в гитлеровской форме даже не заметили ни топота нашего старшины с напарницей, ни его кровожадных приготовлений к возмездию над супостатами…
— Если не хотите смотреть… — продолжал командир роты. — Идите в нашу третью палатку… Там бойцы сейчас какую-нибудь видеокассету крутят…
Но капитана Варапаева и меня вместе с ним совершенно не прельщали иностранные блокбастеры или триллеры… Нам хотелось отдохнуть душой… Причём за сто-первым просмотром одного и того же кинофильма… Чтобы находить очень существенные несовпадения или неточности… А то и несоответствия… И посмеяться над этим от всего сердца…[12]
А на экране уже вовсю шёл жестокий бой… Упрямый командир фашистской развед-диверсионной группы орал своим тринадцати подчиненным «Форверст!», то есть посылал их вперёд… В атаку… На два трофейных автомата и четыре винтовки-трёхлинейки… Но бесполезно… В ход пошли ручные гранаты!.. Наши!..
— Зря старались гитлеровские гадёныши! — сумрачно советовал им капитан Варапаев. — Смываться надо было втихаря! И без лишнего шума топать к Беломоро-Балтийскому каналу… Раз уж вас засекли, то ноги в руки и вперёд… К поставленной цели… А не отвлекаться на мелкие неприятности…
— А ведь может быть, что они хотели лишних свидетелей убрать?! — отвечал ему Иваныч. — Видишь?.. И своих тяжелораненых добили!.. И лапником закидали…
После минутной паузы послышался вкрадчивый голос Игоря, подобравшего очень подходящее сравнение:
— Саня! А когда ты от пожара сматывался… Ну, ночью-то… Ты не забыл свою постель заправить?
Я невольно залился почти беззвучным смехом…
— Так! Товарищи командиры! Шагом марш отсюдова! — приказывал вконец рассерженный майор Пуданов. — Куда угодно… Лишь бы мне не мешали… Вперёд-вперёд!.. Форверст!
Но его подчинённые осмелились остаться на своих местах, однако режим полного молчания всё-таки был включен… Чтобы это непослушание сошло им с рук…
По-мог-ло…
И весьма забавный эпизод… Когда немцы сами приступили к прочесыванию карельских лесов… Так и остался без соответствующей критической оценки… Затем ополоумевшие германцы бросились играть в догонялки с местным лешаком Федоткой, отлично знавшим свои владения… Тоже безрезультатно… Опять наша взяла…
И дневной бой на речных перекатах… Когда диверсанты смогли бы беспрепятственно перескочить этот брод тёмной ночью… И даже подстреленный у колодца немчик… Попытавшийся было испить нашей советской водички…
Но когда рассвирепевший старшина Васков опять прирезал зазевавшегося гитлеровца… Охранявшего под проливным дождём избушку со спящими коллегами…
Тут капитан Варапаев не сдержался… И крик его измаявшейся души прорвался наружу…
— Вот чего он его автомат не взял? А попёрся с последним патроном в револьвере? И с одним только корпусом гранаты! У часового ведь автомат был!.. И немецкие гранаты-колотушки!
Но за нашего парня на экране было кому заступиться в местной палатке…
— Он ранен! — угрюмо ворчал Иваныч. — Позабыл про всё!
А старшина Васков уже пристрелил своей единственной пулей слишком уж шустрого диверсанта… И теперь вовсю стращал перепуганных фашистов корпусом гранаты Ф-1… Но без запала… И плакал… И кричал… Про убитых девчонок…
— Сильный момент… — вздохнул я, протирая повлажневшие веки. — Аж за душу берёт!.. Сколько раз смотрю… А всё равно прошибает…
— Да-а… — утвердительно произнёс командир роты. — Хороший фильм! После него на подвиги тянет!.. Если уж девчата такое смогли совершить!.. То и мужикам подавно!
Но капитан Варапаев опять оказался настроен более чем скептически…
— И кино красивое! И артисты классные! И на подвиги призывают… Но только у нас вечно всё получается через одно место! Из-за раздолбайства одних мудаков страдают очень хорошие люди! Причём совсем невиновные…
Командир роты смотрел на экран, где навстречу Васкову и пленным фашистам уже бежали наши военные дяденьки и тётеньки…
— Ну, Игорь! Хватит! Нечего тут демагогию разводить!
Капитан лишь иронично усмехнулся от слов ротного:
— Какая демагогия! Посмотри повнимательней на всё! Трусость и головотяпство одних военачальников приводит к тому, что их недостатки вынуждены устранять другие командиры! Только рангом чуть пониже… И подвиг младшего командного состава вместе с солдатским героизмом — это прямое следствие непрофессионализма и тупости нашего начальства!.. Которое только и умеет: сказать вышестоящим боссам «Есть!», взять под козырёк и побежать исполнять!.. Ведь не им же рисковать своими жизнями и здоровьем! А нижестоящим…
Тут в беседу вступил военный философ Альберт Маратович:
— Увы… Но Игорь прав!.. Наша Россия — это Родина потенциальных Героев! И буквально каждый коренной россиянин с юношеских лет готов к совершению подвига… Но… К сожалению… Героизм приходится проявлять тогда, когда необходимо ликвидировать чью-то оплошность… Грозящую остальным людям!
Однако командир роты уже не был настроен на бурные дискуссии. Он встал и надвинул шапку на лоб.
— Эх… Вы-и… — заявил Иваныч. — Такой отличный фильм шёл! А вы всё это время языками чесали… Пошли!.. На ужин опоздали… Может успеем?
По дороге обсуждение сюжета фильма продолжилось. Мы с Варапаевым считали, что реальные разведывательно-диверсионные группы немцев практически ничем не уступали нашим спецподразделениям, хотя фашисты действовали на чужой земле. Советским военным разведчикам затем тоже довелось «поработать» на германской территории, причём очень даже неплохо… И с нашей уже устоявшейся точки зрения в данной киноленте было допущено немало ошибок при демонстрации тактики действий диверсантов в глубоком тылу…
— Врагов надо показывать с предельной точностью! — доказывал я ротному. — Чтобы точно знать с кем же придётся встречаться… Уж лучше настраиваться против сильного противника и победить его, несмотря ни на что! Чем готовиться к бою со слабым! А он неожиданно окажется сильнее… И даст прикурить на всю катушку!.. Это же ещё хуже получается…
— Чего вы докопались? — возражал ротный. — Это же гражданский фильм! Для широкого потребления… А не для специализированного просмотра…
— Обидно за «коллег»! — пошутил Варапаев. — А то получается, что таких упитанных бюргеров к нам закинули на парашютах!.. В самом конце… Когда толстый пленный всё оборачивался на Васкова… Тогда ведь таких парашютов не было!.. Чтобы эдаких кабанов десантировать!..
— Ох… Как же вы мне надоели! — вздохнул Пуданов и стал стряхивать грязь с обуви. — Это ведь художественное кино! А вы!..
На наше оголодавшее счастье в офицерской столовой что-то ещё оставалось… И мы не зря торопились… А из столовой мы подались в разные стороны… Командир роты — на вечернее совещание к комбату. Капитан Варапаев — в свою третью палатку… А я — обратно, то есть в гостеприимную третью роту…
Но по телевизору уже ничего хорошего не показывали и я завалился спать… Полностью не раздеваясь и не влезая под чужое одеяло… А так… Лишь сняв ботинки, да укрывшись своим же бушлатом…
Время было раннее — около двадцати одного часа… И сон всё не шёл…
По недавно приобретенной привычке я стал прокручивать в памяти все события сегодняшнего дня, чтобы внимательно проанализировать как свои поступки и высказывания… Так и действия других людей, с которыми мне довелось общаться в течении нынешнего дня…
