– Если действовать магией, – уточнил болотопроходец. – Но тот чародей действительно не отличался большим умом или понадеялся, что тетки уничтожат друг друга. Обычно высоколобые стараются не пересекаться с кикиморами. У нас в народе говорят: на всякий случай лучше уступи дорогу даме – вдруг она окажется остроносой?
После того как пропала резь в глазах, исчез бесконечный насморк и отступила непреодолимая тяга начхать на каждый камыш, путешествие по болоту предстало в совершенно ином свете, даже несмотря на то, что мне на голову задом наперед нахлобучили капюшон и все происходившее я мог видеть лишь сквозь узкие щелки прорезей. Так нам с Брякуном посоветовала сделать Карпылина.
– Пусть думают, что вы страхолюдины из Черноомутья. Гости они тут редкие, мало кому известные. К тому же им в срединных болотах запрещено лицо показывать.
Пришлось срочно переделывать костюмы, но оно того стоило. Уже через пару часов мы двигались по прорубленной в камыше широкой дороге, выложенной из стволов похожего на бамбук растения.
После полудня камышовый тракт наполнился путешественниками. В основном на нашем пути встречались болотопроходцы. Однако не только они топали по пустотелым стволам. Мы встретили трех невысоких мужичков со спутанными бородами, которые, сгорбившись, тащили здоровенные мешки. Пияр сказал, что это камышатники несут растительный пух на базар. Видели мы и пузатого водяного, восседавшего в портшезе. В качестве носильщиков он использовал четверых соплеменников нашего гида. Вообще в это время по своим делам тут двигалось множество диковинных представителей болота.
И вдруг всех переполошил чей-то грозный рев.
Едва не сбивая нас с ног, перепуганные существа бросились в обратную сторону. Они бежали, не замечая перед собой ничего, и нам пришлось сойти с настила, чтобы не быть раздавленными.
– Твои гости? – Степенный болотопроходец, которого торопливо несли четверо соплеменников, заметил нас и приказал носильщикам остановиться рядом с Пияром.
– Мои, господин гуртовой.
– На дороге сумасшедший тигр. Пусть они покажут ему свои лица. Я разрешаю.
– Сейчас сделаем.
Гуртовой отошел на сотню шагов, желая лично понаблюдать за исполнением распоряжения. Нам пришлось подчиниться.
– Страхолюдины вызывают ужас у большинства обитателей болот. Только сколопендра да синий тукреб не боятся жителей Черноомутья.
– Мне показать личико вашему тигру?
– Попробуй, но учти: камышовый тигр никогда не нападает лоб в лоб. Или со спины, или сбоку. Если начнет метаться из стороны в сторону – сразу беги. Хотя… – Пияр запнулся, – чиновник назвал его сумасшедшим. Наверное, потому что зверь выскочил на дорогу.
– Значит, этот может сделать исключение из своих правил?
– Не знаю. Вон он бежит, приготовься. Я буду… почти рядом.
Времени оглядываться, насколько близко от нас с Брякуном расположится бывший агент, не было, но звук удалявшихся шагов не смолкал долго. Или мне так показалось?
– Крупная киска, – прокомментировал гранчанин. Его рука потянулась к поясу.
– Брякун, не спеши. Может, действительно удастся договориться мирно. Чем мы хуже страхолюдин?
– Не надо обобщать, – не мог промолчать Брякун.
Я снял капюшон и, улыбаясь во всю пасть, сделал шаг навстречу.
Зверь остановился. Он действительно походил на тигра, но имел более длинные конечности, приплюснутое, как у гончей, тело и зеленые полоски на коротком меху песочного цвета.
– У меня сегодня тоже был нелегкий день. И все же я предлагаю разойтись без драки. Хорошие киски по пешеходным дорожкам не шастают.
Хищник оглянулся назад, словно хотел убедиться, не стоял ли кто за его спиной. Ни хороших, ни плохих «кисок» позади себя он не обнаружил. Однако что-то все же привлекло его внимание в камышах справа, и тигр грозно оскалился.
Я посмотрел туда же, но увидел лишь отдаленное колыхание камышей. Кто-то быстро убегал прочь от дороги. «И почему бы тебе не пуститься вдогонку?» – промелькнула эгоистичная мыслишка. Однако зверь не спешил в заросли. Наоборот, он двинулся вперед.
– Но-но, только без глупостей! Я ведь и покусать могу. – В подтверждение своих слов я так сильно клацнул зубами, что у меня отдалось в ушах.
Тигр опустил голову и приготовился к прыжку. Похоже, он не внял голосу разума.
– Брякун, теперь можешь доставать плеть. Мы с ним не договорились.
Для зверюги мои слова стали сигналом к атаке, и она прыгнула… Точнее, попыталась это сделать. В самый неподходящий момент задняя лапа животного отыскала брешь в дорожном покрытии и провалилась. Кошка, оттолкнувшись, дернулась вверх, мгновенно рухнула вниз и завыла так, что сердце защемило.
– Ага, попалась, тварь полосатая! – На хищника с победным криком первобытного человека устремился гранчанин. Он даже успел два раза щелкнуть своим любимым оружием прежде, чем зверь бесследно исчез.
– Ты что сделал? Где животное?
– Это не животное. – Сейчас в голосе друга не было ни капли задора.
– А кто?
– Оборотник.
– Может, оборотень?
– Нет. Оборотни среди бела дня не бегают, да и превращаться они могут только в одно какое-то животное. А этот сначала был тигром, а как в беду попал, стал крысой – и деру.
– Выходит, в болотах еще и оборотники водятся? Пияр нам о них ничего не рассказывал. Опять темнит?
– Пияр тут ни при чем. Оборотник где хочешь может появиться. Только вот нападает он не на каждого.
– Ну так мы с тобой здесь гости нечастые, вот он и выделил пришельцев среди прочих.
– Еще раз говорю. Не надо обобщать. Тигру был нужен только ты.
Я увидел возвращавшегося болотопроходца с Руеном. За ними шел гуртовой и еще несколько аборигенов.
– Пора маскироваться. Где мой капюшон?
Головной убор с прорезями валялся на дороге, и я поспешил спрятать лицо.
– Благодарю вас, почтенные, за оказанную услугу. – Гуртовой протянул три монеты. – Надеюсь, моя благодарность более чем сполна возместит причиненные неудобства.
За спиной сановника Пияр отчаянно жестикулировал. Я понял по его знакам, что нам нельзя открывать рта, и одну монету следует вернуть обратно. Так я и сделал.
Высокий чиновник состроил кислую физиономию, словно я его обокрал, но ничего не сказал. Он забрался в портшез и подал сигнал своим носильщикам.
– Что за условности? Он что, не мог дать нам две монеты?
– Мог и одну, если совсем жадный. Дело в том, что у нас любая благодарность, проявленная стоящим выше по положению, считается чрезмерным благом. Поэтому ты и должен был возвратить часть обратно. Причем я-то пытался объяснить, что оставить себе следует одну монету, а две – вернуть.
– Мы, значит, ограбили «доброго» гуртового?! – усмехнулся Брякун.
– Конечно, – на полном серьезе ответил болотопроходец. – Гуртовой навел порядок на центральной дороге королевства с привлечением провинциальных жителей. Такая работа оплачивается тремя монетами. Из государственной казны. А лично ему вы вернули всего одну.
– Действительно – ограбили парня. А почему с ним нельзя было разговаривать?
– Чиновники опасаются заговорного слова от страхолюдины.
– Ты же говорил, что начальству магия не страшна.
– Так то – магия, а то – дурной наговор, который шлейфом будет следовать за человеком. Простому болотопроходцу наговор не страшен, а чиновник может должность потерять.
