Ученый снова удивился — второй раз за последние полчаса.
— Сударыня, я не понял ни слова из вашей речи, — сказал он.
— Она из другой страны, — быстро пояснил Дор.
В пределах коридора Айрин находилась под властью заклинания невинеслынеощутимости. Превращаться в видислышиощутимую она могла, только покидая волшебный коридор. Но только там, в волшебном коридоре, ее речь могла быть понятной обыкновенам. Зато Дор понимал ее отлично и там, и там — как-никак в одном замке выросли. И Дор, и Айрин, и обыкновенский ученый — все они говорили вроде на одном языке. Дор, однако, понимал и ученого, и Айрин, но ученый не понимал Айрин, а принцесса не понимала ученого. Чудеса, да и только!
— Не со студии ли явилась сюда эта юная особа? — спросил ученый. — Может, вы ищете материал для съемок исторического фильма?
— Нет, — покачал головой Дор. — Она дочь пропавшего короля Трента.
— А, так это современное королевство! — воскликнул ученый. — Сейчас отыщу более свежий справочник.
— Нет, королевство это средневековое, — вздохнул король Дор. — Видите ли, дело в том... мы считаем, что король Трент находится сейчас в другом времени... мы так думаем.
— Значит, для съемок вам нужно знать о средневековье, — задумчиво произнес ученый. — М-да, я понимаю. Должен вам сказать... у этой чужеземной принцессы великолепные ножки. И много там таких красавиц?
— О чем он говорит? — спросила Айрин у Дора.
— Красивые, говорит, у тебя ноги, — с некоторой обидой перевел Дор.
— А об отце? — не отставала она, пропустив фразу о ногах.
— Говорит, про короля Трента нет в его книге. Но ты не отчаивайся...
— М-да, как-то странно, — пробормотал ученый. — Странно, что вы обращаетесь к барышне на обыкновенском языке, она все понимает, но отвечает на иностранном.
— Это сложно объяснить, — замялся Дор.
— Посоветуюсь с Арнольдом, — сказала Айрин и исчезла.
Ученый снял очки, протер бумажкой и снова надел. К этому времени Айрин вновь появилась.
— Вот, не поленился, протер очки, и опять все видно, — пробормотал ученый.
— Арнольд говорит, — сообщила Айрин, — надо помнить, что король Трент и королева Ирис — особы незаурядные, яркие. Поэтому в истории о них могут быть какие-нибудь упоминания.
— На каком все-таки языке она говорит? — снова спросил ученый, опять уставившись на принцессины ножки.
— На ксанфском, я думаю, — ответил Дор. — Она советует поискать в исторических книгах упоминания о ее родителях, потому что столь яркие личности не могли кануть бесследно.
— И в чем же их яркость?
— Король Трент — волшебник, он умеет превращать, а королева Ирис — чародейка, она умеет создавать видимости.
— Дурак, — прошипела Айрин. — Ни слова о волшебстве!
— Признаюсь, я несколько сбит с толку, — сказал ученый. — О каких превращениях вы говорите? О каких видимостях?
— А, забудьте, — неуклюже вывернулся Дор. — В Обыкновении все равно ничего такого быть не может.
— Но физические законы неизменны везде в подлунном мире. И в стране, где живет наша очаровательная юная госпожа, и где угодно.
— А вот волшебство существует не везде, — брякнул Дор и с ужасом понял, что запутал все еще больше.
— Есть ли предел твоей глупости? — разгневалась Айрин и снова исчезла. Опять помчалась советоваться с архивариусом.
— Странная особа, — произнес ученый, так сказать, ей вслед.
— Ужасная вертихвостка, — промямлил Дор. Ученый подошел к тому месту, где только что стояла Айрин.
— ТУБХВ ДЖММТАПО? — спросил он на обыкновенном языке.
Поскольку ученый вышел из волшебного коридора, Дор перестал его понимать. Ничего не поделаешь. Арнольд со своим коридором должен переместиться, и тогда Дор снова начнет понимать.
Айрин вынырнула под носом у ученого. Бедняга чуть не упал от удивления.
— Ах... вы здесь! — тоже опешила она.
— БНБАДЖОХ! — охнул ученый. — ЖИВТУ ЖОРВНФ...
Айрин вдруг исчезла, а речь ученого прояснилась, — очевидно, архивариус перешел на другое место.
— ...как вы проделываете эти штуки? — спросил обыкновен у пустоты. — О, опять исчезла. Айрин появилась, но чуть в стороне.
— Дор, Арнольд считает, что обыкновену надо обо всем рассказать, — как ни в чем не бывало сообщила она. — О волшебстве и прочем. Да ты и так уже почти все выболтал.
— Не верю глазам и ушам! — охнул ученый.
— В то, что я вам сейчас расскажу, действительно трудно поверить, — осторожно начал Дор.
— Я уже ко всему готов, даже к появлению огнедышащего дракона вкупе с Бабой Ягой!
— Да, в Ксанфе полно огнедышащих драконов. Ксанф — волшебная страна, — согласился Дор.
— Там люди исчезают и появляются, когда пожелают? А я, признаться, подумал, что у меня просто что-то с глазами.
— Некоторые в Ксанфе и в самом деле владеют таким талантом — исчезать. Но Айрин исчезать не умеет. Она умеет...
— Не умеет исчезать? Но почему же она все-таки исчезает?
— Просто она выходит из магического коридора, а потом заходит.
— Из магического коридора?
— Да, из магического коридора, который создается при помощи волшебного таланта одного кентавра... архивариуса...
— Должен заметить, юноша, у вас необыкновенно живой ум. Вы сочиняете небылицы гораздо живее, чем я успеваю их разгадывать.
Дор понял, что обыкновен не поверил ни одному его слову.
— Сейчас я покажу вам мой собственный талант, — решился Дор на отчаянный шаг. Он ткнул пальцем в какую-то книгу и приказал: — Книга, скажи слово.
— А зачем? — устало спросила книга.
— Чревовещание! Фокус! — воскликнул ученый. — Вы, юноша, далеко пойдете.
— Слова, слова... — вздохнула книга.
— А если я попрошу вас... повторить тот же фокус, но... не открывая рта? — предложил ученый.
Дор закрыл рот.
Книга тоже замолчала.
— Так я и думал, — сказал ученый.
— О чем это ты ду-у-мал? — протянула книга. Ученый вздрогнул, посмотрел на книгу, потом на Дора.
— Рот у него закрыт, — пробормотал он, — а книга... Но как?
— Это и есть мой волшебный талант. Я заставляю разговаривать неодушевленные предметы.
— Ну хорошо, допустим на минуту, что вы говорите правду. А тот король, которого вы разыскиваете, тоже владеет... э... магией?
— Сильнейшей магией. Но только в Ксанфе. В Обыкновении он бессилен.
— Король бессилен, потому что рядом с ним нет этого вашего волшебного кентавра? С его... гм... коридором?
— Верно.
