Первым пулю получил тот секьюрити, что справа, — в него было неудобно стрелять, пришлось потратить секунду на изготовку. Потом получил своё шофер, прямо под подбородок. Нож лишь слегка оцарапал Барбосу кадык. Второй охранник успел навалиться, и переводчик выскочил из машины. Барбосу пришлось потратить ещё два патрона, прежде чем ему удалось выбраться.
Люди господина Абу бежали, казалось, со всех сторон, одинаковые в своих костюмах при неверном свете фонаря. Прикрываясь телом мёртвого секьюрити, Барбос выстрелил ещё раз и бросил револьвер — нужно было освободить руку, чтобы забраться в подплечную кобуру мертвеца. В тело секьюрити впилось сразу несколько пуль, Барбос упал, тут же получил и первую свою: в бедро.
— Сталкеры!! — взревел он, зная, что это бесполезно. — На помощь!
Пальцы наконец нащупали пистолет. Он оказался на предохранителе, и Барбоса достали ещё раз, снова в ногу, а кто-то уже наваливался сзади. Он выстрелил через плечо, перекатился и был совсем близок к тому, чтобы уползти в кусты, когда охранники получили команду и открыли огонь на поражение.
— Вот сволочь! — Вячеслав трясущейся рукой пригладил волосы. — Спецназовец какой-то, что ли?
— Сталкер, — коротко ответил ему господин Абу и так же коротко влепил затрещину.
— А я-то при чём? — вполголоса проворчал переводчик. — Сказали припугнуть, я припугнул…
Сталкеры, шагавшие к «Штям», слышали издали эту перестрелку, но большого значения ей не придали. Так уж вышло, что вернувшийся из Зоны сталкер чувствует себя в обычном мире в преувеличенной безопасности. Особенно если успел выпить сперва «с возвращением», а потом «чтобы Бубна нам головы не оторвал». Да и мало ли кто может палить спьяну в таком городке, как Чернобыль-4? Но даже если бы трое приятелей были ближе и услышали крик Барбоса, сделать бы ничего не смогли — в «Шти» ходят без оружия, нарушители строго наказываются.
Выбора, идти или не идти, у них, по сути, не было. Конечно, пессимиста Гошу пришлось уговаривать и чуть ли не упаивать, но исход был предрешён. Если главный человек в городе хочет тебя видеть — надо идти. Бубна и в Зоне достанет, бывали такие случаи.
— Я думаю, мы вот как скажем! — рассуждал некрепкий на спиртное Насвай, помахивая в такт мыслям полупустой бутылкой водки. — Мы скажем, что на нас химера напала. Мы замешкались в том лесу, отбивались, ну и отстали. А потом погнались, но нас Дезертир остановил.
— Это если он подтвердит… — Гоша брёл, как на плаху. — А что скажет этот гад, неизвестно. А Бубна ему поверит, у Бубны с Дезертиром дела. О которых мы ни черта не знаем…
— Надо побыстрее к тому прибору переходить! — предложил Рябой. — Вот что на берегу произошло — этого Бубна может и не знать.
Возле входа в «Шти» стояли несколько машин, суетились люди. Сталкеры замедлили шаг. На них недружелюбно поглядывали странные плечистые парни в костюмах, но вопросов не задавали. Вдруг сбоку, из совершенно тёмного переулка, послышались чьи-то осторожные шаги. Насвай по привычке вскинул руку, все остановились. Миг — и в круге света от фонарного столба появилась Флер. Она шла прямо на Рябого, угрожающе выставив вперёд длинные крепкие ногти. Увидев «ухажера», просто бросившего её в Зоне ради Норис, Флер забыла об осторожности. И так достаточно терпела последнее время, а тут ещё успела немного выпить с подружками.
— Ах ты сволочь! Пьёшь, гуляешь, гад?!
На её крик обернулся рыжеватый человек и тут же позвал кого-то. Флер не обратила на это никакого внимания, единственной её целью было вцепиться в наглую морду Рябого.
— Флер! — Сталкер тоже обо всём позабыл. — Наконец-то я знаю, что с тобой всё в порядке!
Он обнял её раньше, чем Флер успела исполнить задуманное. С минуту Рябой даже терпел крайне болезненные удары каблуками по стопам, но потом девицу пришлось отпустить. И всё равно он был счастлив.
— Прости, прости! — Он упал на колени. — Прости, Флер, но так было надо!
— Вот той сучке было надо?! Мне не надо — а ей надо, ты и побежал, да? Ах ты, мразь!
Насвай от души веселился, а вот Гоша оставался мрачен. Их неслышно окружили незнакомцы и отпускать без разговора явно не собирались. Один, с тонкими усиками, встал за спиной Флер и внимательно слушал. Она заметила это и поняла, что пора бы сдать назад, пока не поздно. Назад, в тёмный переулок, из которого она так опрометчиво вышла.
— Я тебе всё расскажу! — Рябой на коленях полз за отступающей Флер. — Всё как было!
— Нет, нет! С тобой, — Флер вытянула в его сторону палец, — мне разговаривать больше не о чем!
— Оп!
Рябой никогда не отличался ловкостью рук, но в этот раз действовал как фокусник: миг, и на пальце Флер засиял перстень Шейха. За её спиной ахнул тонкоусый.
— Какой же ты идиот! — в ужасе прошептала Флер. — Какой же ты идиот!
Она сняла перстень и протянула его господину Абу.
— Я не знаю, чьё это! Это вот он принёс!
Абу принял перстень, внимательно рассмотрел. Он хорошо знал эту вещицу. Жестом подозвав переводчика, он о чём-то спросил его по-арабски. Флер нагнулась к Рябому.
— Беги, придурок! Барбос остывает, ты следующий!
Она смогла сказать это так, что Рябой начал выполнять команду, ещё не дослушав её до конца. Наперерез ему прыгнул дюжий секьюрити, но сталкер свернул к кустам. Ему, как и многим, не раз доводилось посещать эти кустики возле бара, с известной целью. Рябой нырнул головой вперёд, перекатился по пропахшей мочой земле, прыгнул и оказался в темноте. Рванувшийся за ним секьюрити замешкался, зацепился за ветки расстегнутым пиджаком.
За Рябым бежали долго, но он упрямо кружил по неосвещенным, узким улочкам, твердо зная: за спиной неминуемая смерть. Охранники Абу не знали местности, а стрелять в темноте боялись: Рябой должен был говорить. Добравшись до «частного сектора», сталкер перемахнул знакомый заборчик, упал в огороде и затих. Он знал, что в этом дворе собаки нет, зато всех остальных друзей человека в районе его преследователи разбудили. Теперь оставалось только успокоить дыхание и подумать, как быть дальше. Времени на это хватало: до самого утра.
Флер, конечно, хотела, чтобы Рябой убежал. Сама она его, может быть, и пришибла бы, но отдавать каким-то заезжим извергам не собиралась. К тому же бегство сталкера весьма пригодилось и ей: часть секьюрити погналась за Рябым, часть принялась резво крутить его товарищей. Флер медленно, неслышно отступила назад, в переулок, и спустя минуту оказалась уже далеко от «Штей».
— Вы! — Вячеслав подошёл к лежащим в позах морских звезд сталкерам. — Кто такие?
— Свободные сталкеры! — с вызовом отозвался Насвай. — Отзови своих псов, пожалеешь!
Первым ему ответил один из секьюрити — крепким ударом ногой под ребро.
— Кто был с вами? — Вячеслав дрожащими пальцами вытащил из пачки сигарету. — Как его зовут, где живёт?
— А соленого не оближешь? — Насвай потерял бодрость духа, но не упрямство.
— Пожалей ребра! — посоветовал ему Гоша, услышав, как от очередного удара всхлипнул приятель. — Мы будем говорить только в присутствии Бубны.
— А если так?
Вячеслав пнул Гошу — неумело, да и обувь у него была для этого неподходящая.
— А если так, стреляй. Нам всё равно.
Гоша, конечно, понимал, что при желании адрес Рябого можно вытрясти и из него, и из Насвая, тем более что в «Штях» этот адрес знает каждый второй. Но если уж сдавать позиции, то не спеша.
Вячеслав, морщась от боли в пальцах ноги, хотел обратиться за помощью к одному из охранников, но на счастье Гоши вернулся господин Абу.
— К Бубне одного! — сказал он по-арабски переводчику. — Второго в машину и обыскать сначала, три раза обыскать! Где женщина?
Вячеслав только оглянулся на пустое место и развёл руками.
— Ты баран! Твой отец баран!
Абу решительно пошёл ко входу в «Шти». Там их уже ждали.
