жители Мандении, которые неслись сломя голову, с дикими криками стали падать в настоящий Провал. Всадник, очевидно, забыл о существовании пропасти, что было вполне естественно, а сами карфагеняне о Провале ничего не знали.
Всадник мгновенно сориентировался и остановил остальных жителей Мандении, заново построив их в колонну. Но люди из Мандении в любом случае уже потеряли еще тридцать человек. Теперь в карфагенском отряде оставалось сто пятьдесят человек, и это уже не сулило столь быстрой победы. Резко потянув повод, Всадник раздраженно дернул рукой, и при этом на его руке зазвенели браслеты.
Аймбри было особенно приятно видеть, что Всаднику не удалось поймать дневного коня. Эту лошадь Всадник, очевидно, забрал у одного из своих подчиненных. Удастся ли ему доехать на этой лошади до самого замка Ругна в ночное время? Казалось, что вроде бы он не сможет, так как лошадь была уставшей. Но, с другой стороны, у жителей Мандении было вполне достаточно лошадей вплоть до того момента, когда королеве Ирис удалось их разогнать, и Всадник вполне мог воспользоваться в своих целях любой лошадью, хотя, как известно, дороги, на которых было наиболее удобно использовать копытных, были в Ксанте не самыми короткими и, естественно, далеко не самыми безопасными. А были вообще такие пути, по которым только человек и мог пройти. Поэтому на свой вопрос Аймбри так не смогла найти подходящего и убедительного ответа. Хотя, подумала ночная кобылка, самой большой и волнующей тайной было сейчас не то, как удавалось Всаднику путешествовать с такой скоростью, а как побыстрее расколдовать шестерых королей.
— Ну что, дурак карфагенский? — злорадно спросила Ирис, видя, как Всадник в ярости потрясает кулаком. — Мне уж ты ничего не сделаешь, дурак! Я использую все свое умение, и постепенно выбью всех твоих солдат, прежде чем они смогут дойти до замка! — торжествующе проговорила королева. Она тут же явила перед Всадником очередную иллюзию, изображавшую куст малины, который грозно зашумел у него за спиной.
Раздраженный Всадник направил свою лошадь прямо на иллюзию и тут же с размаху угодил в ствол железного дерева, перед которым королева разместила малиновый куст. Лошадь встала, как вкопанная, и Всадник перелетел через ее голову. Ему повезло — о дерево он не ударился, но зато полетел прямо в грязь. Он остался невредим, но поднялся облепленный липкой грязью и невероятно разозленный.
— О, мамочка, как здорово! — захлопала в ладоши Айрин.
Теперь королева явила перед Всадником изображение своего собственного лица, которое смеялось над ним. Сама она продолжала наблюдать за ним.
Всадник увидел ее. Он сделал угрожающий жест руками — и иллюзия сразу же исчезла.
Встревоженная Айрин тут же взглянула на мать:
— Мама, ты что... — И вдруг завизжала.
Теперь всем стало понятно — королева Ирис показалась врагу, и он своим волшебством немедленно лишил рассудка и ее.
Через некоторое время, показавшееся всем вечностью, Аймбри сказала девушке:
— Ну, а какова ваша программа, королева Айрин?
Айрин впала в некоторое замешательство:
— А что я? Но я... Я не могу! Я...
— Но король Арнольд объявил тебя волшебницей, и теперь пришел твой черед унаследовать трон Ксанта. Ты должна стать восьмой королевой. Тебе нужно немедленно приступать к государственным делам и постараться отвести угрозу от Ксанта. Ваше величество, вы нужны государству сейчас, как никогда! К тому же не переживайте так сильно — ведь вы знаете, что ваша мать находится в безопасности, она в тыкве!
Плечи девушки на мгновенье перестали вздрагивать. Постепенно она взяла себя в руки.
— О да, — проговорила она, — сейчас она вместе с отцом, очевидно, в первый раз за все это время. Во всяком случае, до тех пор, пока ее тело тоже находится здесь в безопасности. Но стоит только жителям Мандении проникнуть в замок, все тогда пропало. Тогда карфагеняне изрубят на мелкие кусочки тела наших королей, и все они будут вынуждены навеки остаться в тыкве, если там с ними не случится что- нибудь еще более ужасное. Мы и сами находимся сейчас просто в плачевной ситуации — ведь у нас сейчас нет магических сил, которые дали бы нам возможность поражать врагов издали, не приближаясь к ним. — Айрин на мгновение замолчала, переводя дух: — А кто станет королем после меня?
— Хамфри тогда сказал, что всего во время осады должно быть десять королей, — напомнила ей Аймбри, — но ты последняя наша волшебница. Нам ни в коем случае нельзя допустить, чтобы, воспользовавшись отсутствием в нашем королевстве волшебников, на трон вдруг стал бы претендовать Всадник. Мне кажется, что было бы лучше, если бы ты заранее назначила себе преемника, пусть не волшебника в полном смысле этого слова, но все-таки кое-что в этом понимающего. Это так, на всякий случай!
Королева Айрин кивнула в знак согласия. Затем она развернулась и стала внимательно оглядывать находившихся в зале. Тем временем Хамелеон помогала старому солдату Кромби уносить тело королевы Ирис в палату к остальным королям, теперь она должна была стать седьмой.
— Это будет Хамелеон! — решила Айрин.
Хамелеон, услышав, что Айрин произнесла ее имя, остановилась. Аймбри вновь пришлось привыкать к новому образу Хамелеон — теперь от ее недавнего очарования и следа не осталось. Было бы слишком грубо назвать ее отвратительной, но все-таки это было тем самым направлением, в котором сейчас Хамелеон изменялась.
— Я слушаю вас, ваше величество? — вопросительно сказала она, и Аймбри почудилось, что даже голос ее подруги стал каким-то скрипучим.
— Ты станешь королем номер девять! — коротко и ясно проговорила Айрин.
— Что? — удивленно воскликнула Хамелеон, свободной рукой убирая прикрывавшую ухо прядь волос.
— Ты ведь мать одного короля и супруга другого короля, к тому же сейчас у тебя наступает период особенной сообразительности. У нас больше не остается волшебников, поэтому нам теперь придется бороться с людьми из Мандении нашим интеллектом. Король Арнольд показал нам всем, что может творить развитый ум — он изменил порядок престолонаследия и узнал, где искать души наших королей. Он сделал для Ксанта гораздо больше, чем мог сделать какой-нибудь волшебник. А ты становишься все более и более смышленой. Может быть, тебе удастся разгадать тайну Всадника до того, как... — Айрин красноречиво пожала плечами.
— До того, как ему удастся стать десятым королем! — спокойно сказала Хамелеон. Сейчас она моментально схватывала чужие мысли, очевидно, успев прийти в себя после того небольшого потрясения, которое она пережила, узнав, что ей вскоре придется взойти на престол.
Аймбри подумала, что заметное поумнение Хамелеон — вещь весьма своевременная. Она хоть и знала, что все это одна и та же женщина, но все-таки ей трудно было поверить, как быстро изменилась женщина- красавица с тех пор, когда кобылка возила ее на север Ксанта в разведку. Другая Хамелеон нравилась ей несколько больше.
Танди подошла, чтобы помочь вместо Хамелеон старому солдату Кромби отнести тело королевы Ирис в соседнюю палату, где она могла бы спокойно отдыхать. Хамелеон тем временем стала беседовать с Айрин:
— Мне понятна логика твоих рассуждений, — сказала она убедительно, — но ведь я даже не волшебница, а в Ксанте полно еще людей, которые знакомы с волшебством намного лучше меня. Но здесь, сейчас, часто оказывается так, что сила ума оказывается действеннее силы магии. Эту силу я, пожалуй, смогу обеспечить. — Тут Хамелеон улыбнулась, сознавая, что если бы она взошла на трон Ксанта несколько раньше, до начала периода поумнения, то волшебное королевство оказалось бы в самой плачевной ситуации, какую только можно себе представить. Когда женщина, подобная Хамелеон, блещет красотой, то ей лучше совсем не браться за государственные дела. — Я уж позабочусь о том, чтобы Всаднику не удалось стать десятым королем Ксанта, я использую для этого все, что только смогу! — При этом Хамелеон снова выказала свой ум, не став оспаривать тот факт, что Всадник рано или поздно лишит рассудка и Айрин — все знали это, все сознавали, что цепочка теряемых королей все еще продолжается.
— Но вот в случае, если вам придется лицом к лицу встретиться с этим Всадником... — начала
