успевало за ними.
Первый уровень сознания, подчиненный инстинкту самосохранения, требовал немедленной добычи для восполнения растраченной энергии и ликвидации ранения.
Второй уровень, прощупывая вокруг расстояние гораздо дальше, чем было доступно первому, отчаянно сигналил об одиночестве, окружающем его. Это было опаснее, чем отсутствие необходимой протоплазмы. Это сводило к абсолютному нулю его существование.
Третий уровень пока спал. Предназначенный для приема огромной информации и не получая ее, он находился в безучастно дежурном состоянии и не растрачивал попусту бесценную энергию.
Он вдруг на секунду замер. Впереди малоподвижной массой двигалось множество пятен протоплазмы. Загребая и подбрасывая в воздух комья земли мощными, короткими, трехпалыми лапами, он бросился вперед, набирая скорость.
Вилли, прижав к себе Кармен, стряхнул с головы закрывавший глаза широкий лист. Теперь ему хорошо была видна широкая спина голландца. Немного смущало, что, подглядывая из кустов, он вроде как шпионил за Томасом. Но о том, чтобы выйти и обнаружить себя, нечего было и подумать. Затем чувство смущения сменило удивление. Томас гладил быка за ухом, разговаривал с ним, толстыми короткими пальцами расчесывал челку на лбу. О чем он говорил, Вилли не понял, но, когда Томас поцеловал быка в мокрый нос, Вилли чуть не вывалился из своего укрытия. Он был потрясен. Грубый, будто вырубленный тупым топором из болотной коряги, с обожженным и обветренным лицом, Томас, оказывается, был способен испытывать нежные чувства. И к кому? К рогатому, слюнявому, обросшему жесткой шерстью существу!
Ни о чем не подозревающая Кармен попыталась ослабить его объятия.
– Тише, – зашептал Вилли. – Он сейчас уйдет.
Томас порылся в карманах и достал кусок сахара. Бык тут же смахнул его длинным языком и от удовольствия легонько боднул Томаса в грудь. Томас громко рассмеялся.
Позабыв об осторожности, Вилли залюбовался этой идиллией, когда вдруг рядом снова затрещали ветки. Казалось, танк или как минимум носорог прокладывает себе дорогу. Стволы деревьев раскачивались, как гнущаяся под ветром трава. Раздалось громкое шипение, затем последовал рев. Треснула и повисла на лианах пальма. Вилли не выдержал и, схватив Кармен за руку, потащил ее на открытое место. Томас тоже услышал шум и выскочил из стойла. Он ничуть не удивился при виде Кармен и Вилли. У штурмана даже мелькнула мысль, что телохранитель губернатора знал об их присутствии. Но тут кусты разошлись под мощным напором в стороны, и Вилли в ужасе попятился. Изрыгая гулкое шипение, из джунглей выползло существо с коротким толстым хвостом и гладким зеленым телом. Вместо головы у него был бугор, усыпанный многочисленными, меняющими цвет шестигранниками.
Существо замерло. В нижней части нароста появилась узкая щель, откуда высунулся длинный раздвоенный язык.
Первым опомнился Томас.
– Сеньора, сюда! – выкрикнул он и сгреб Кармен вместе с Вили в охапку, закрыв их своим телом.
Чудовище раздумывало не более двух секунд, затем, приняв решение, отвернулось и, нацелившись на стойло быка, медленно поползло в избранном направлении. Вилли видел, как уперся его нарост в ограждение и толстая доска прогнулась, как тонкий стебель бамбука.
Томас понял, что теперь в опасности его любимец. Выкрикивая голландские ругательства, он бросился искать какое-нибудь бревно, чтобы ударить или хотя бы оттолкнуть чудовище. Но ничего подходящего под ногами не оказалось.
Затрещала ограда. Почувствовав угрозу, бык заметался. Услыхав его жалобное мычание, Томас бросился вперед к чудовищу и, схватив его за короткий хвост, попытался оттащить в сторону. Но пальцы скользили по зеркально гладкой поверхности. Тогда он навалился на него сверху и, обхватив толстое туловище руками, сцепил пальцы в замок. Покраснев от напряжения и жутко скривив лицо, Томас оторвал чудовище от земли. Короткие лапы, как заведенные, продолжали молотить воздух. Томас еще сильнее сдавил выгнувшееся под руками зеленое тело. Его толстые, короткие ноги елозили в навозной жиже, растекшейся вокруг свинарника.
Вилли, как загипнотизированный, смотрел на отливающие лиловым шестигранники и извивающийся тонкий язык. Вдруг существо, потеряв опору и осознав тщетность борьбы, затихло, растопырив перепончатые лапы с тремя когтистыми пальцами на каждой. Затем цвет его кожи начал изменяться. Быстро проскочив светло-желтый и розовый цвета, гладкая змеиная кожа вдруг вспыхнула цветом сочного апельсина.
– А-а!.. Дьявол! – вскрикнул Томас, судорожно разжимая руки. – Оно жжется!
Грузная туша рухнула, обдав его грязными брызгами и подняв тучу мух. Тут же под ней зашипела вода, окутав существо облаком серого пара.
Томас с удивлением смотрел на свои покрасневшие ладони. Но, пока его любимцу угрожала опасность, отступать он и не думал. Вцепившись в толстую жердину ограды, он выдернул ее, готовый к продолжению схватки.
Но чудовище уже потеряло к нему интерес. Выбросив вперед тонкий язык, оно зашипело и, загребая лапами липкую грязь, поползло в сторону сбившихся в кучу свиней. Ограда треснула, и усыпанная лиловыми шестигранниками голова протиснулась в щель, втаскивая вслед неуклюжее тело.
Сбивая друг друга с ног, поросята с визгом бросились врассыпную.
Застывшее на несколько секунд чудовище дернулось и с непредставимой для его массы проворностью бросилось наперерез стаду. Одним броском преодолев несколько разделяющих их метров, оно впилось когтистой лапой в черную, заросшую густой щетиной спину самой крупной свиньи и сбило ее с ног.
Застыл и Томас, так и не успев пустить в ход свою жердину.
Вилли содрогнулся. Он ожидал увидеть что угодно – огромные зубы, разрывающие свою жертву, фонтаны крови из ран. Но зеленое существо неожиданно будто вывернулось наизнанку. Раскрыв неестественно широко беззубую пасть, оно обдало свинью от загривка до розового брюха мутной слизью.
Истошный визг жертвы подстегнул наблюдавших за расправой поросят. Сорвав с петель раскрытую дверь, они бросились внутрь свинарника, ища спасения за хлипкими стенами. Но очень быстро визг начал стихать. Брыкавшиеся в неравной борьбе копыта задергались в конвульсиях. Затем, слабо хрюкнув, свинья затихла.
– О, господи, – прошептал Вилли, закрывая ладонью глаза Кармен.
От того, что он увидел дальше, к горлу у него подкатил приступ тошноты. Туша свиньи на глазах превращалась в кровавый студень. Торчавшие прежде черные уши обвисли бесформенными тряпками и, будто раскисшие, стекали по обезображенной голове. Чудовище припало раскрытой пастью к свиному загривку и с хлюпающим чавканьем всасывало плоть.
Томас перекрестился, шепча голландские молитвы.
Очнувшись, Вилли дернул за руку Кармен и, не разбирая дороги, потянул ее напролом, через кусты.
– Бежим, – осипшим голосом выдохнул он.
Потрясенная Кармен не сопротивлялась.
Когда они наконец остановились, руки у Вилли дрожали крупной дрожью, выкатившиеся от страха глаза блуждали по обступившим вокруг веткам. Тяжело дыша, он пытался отцепиться от впившихся в китель колючек.
– Что это было? – спросила бледная Кармен.
– Я думал, ты мне скажешь, что за твари обитают на вашем острове!
– Вилли, я не знаю, что это, – растерянно ответила девушка.
– Кармен, этот монстр вылез из ваших джунглей! И это ваших свиней он жрет… Ты еще скажи, что это мы вам его привезли.
За деревьями синело море. Он потащил Кармен на песчаный берег. Оглядевшись вокруг, выбирая, в какую сторону бежать дальше, Вилли увидел отчаливающую спасательную шлюпку и в ней старшего помощника с командиром.
– Вот досада! – прижался он вновь к кустам, испуганно соображая, успели их заметить или нет. – Мне нужно скорей назад!
– Идем. Я тебя отведу.
