довольно быстро. Вскоре чудовищные шаги стихли. Путники находились в глубине пещеры, достаточно далеко от гиганта, у которого, видимо, достало ума не ходить в гору.
Неожиданно тоннель закончился, и перед глазами путешественников предстал просторный освещенный зал с гладкими полированными стенами. Посреди зала стоял металлический ящик со множеством кнопок спереди и стеклянной панелью сверху.
«ПРИВЕТСТВУЮ», — отпечаталось на панели.
Бинк и Гранди слезли с кентавра.
— И тебе привет, ржавая жестянка, — промолвил Гранди.
«ТВОЙ ГОЛОС ОПОЗНАЕТСЯ. КАК ТЫ ИДЕНТИФИЦИРУЕШЬСЯ?»
— Ты смотри, — удивился голем, — никак эта штуковина с нами разговаривает. — Обычно неодушевленные предметы могли общаться с кем бы то ни было лишь в присутствии короля Дора, — их побуждал к этому его магический талант. Гранди мог говорить с любым живым существом, но металлический ящик явно таковым не являлся.
«ОТВЕЧАЙ НА ВОПРОС», — отпечаталось на экране.
— Я — голем Гранди, — фыркнул голем. — А ты кто таков, рожа с буковками?
«ГОЛЕМ ГРАНДИ, — побежали по экрану строки. — ТОТ САМЫЙ, КОТОРЫЙ ЗАЯВИЛ, БУДТО У КОНПУТЕРА ВЫКУПИЛИ ОБЪЕДИНЕННЫЙ ПАРАДОКС?»
— Может, и так. А тебе-то что, железяка?
«ДАННОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ ЯВЛЯЕТСЯ КЛЕВЕТНИЧЕСКИМ. ИМЕЕТСЯ ОСНОВАНИЕ ДЛЯ СУДЕБНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ».
— Не нравится мне все это, — пробормотал Честер. — Как-то здесь жутковато.
— О чем ты толкуешь, стеклянный глаз? — поинтересовался Гранди.
«Я — КОНПУТЕР. ГОТОВ ПРИНЯТЬ ИЗВИНЕНИЯ».
— Еще чего! — негодующе воскликнул Гранди. — С какой стати мне просить прощения у дурацкой коробки? И за что? За чушь, которую ляпнул, только чтобы отделаться от быков и медведей?
«ТЫ ОКЛЕВЕТАЛ МЕНЯ, — отпечаталось на экране. — НИКТО НЕ ВЫКУПАЛ МОИХ ПАРАДОКСОВ».
— Ох, Гранди, — пробормотал Бинк, — лучше бы тебе…
Но голем уже основательно разозлился:
— Ах ты кастрюля бестолковая! А ну прекрати печатать всякий вздор, не то я тебе как двину… — И он занес ногу, чтобы ударить по стеклянной панели.
Буквы побежали по экрану с удвоенной скоростью: «ГОЛЕМ ЗАМАХИВАЕТСЯ НОГОЙ. СКОЛЬЗИТ НА ЖИРНОМ ПЯТНЕ. ПАДАЕТ НА ЗАД».
В тот же миг Гранди поскользнулся на невесть откуда взявшемся жирном пятне и шлепнулся на ягодицы.
— Ух! — воскликнул он. — Что такое?
«Я ИЗМЕНИЛ СЦЕНАРИЙ», — сообщил конпутер.
Гранди поднялся на ноги, почесывая задницу. Встряска при падении прояснила его память — он сообразил, что говорил «компотер», а не «конпутер». Выходило, что, по существу, голем вовсе не обижал эту штуковину, однако теперь он был обижен сам и не собирался вдаваться в объяснения.
— Пустобрех оловянный! — взъярился он. — Ящик с начинкой из…
«У ГАДКОГО ГОЛЕМА ПОЛОН РОТ МЫЛА», — высветилось на экране.
В то же мгновение Гранди ощутил во рту весьма и весьма противный вкус.
— Что за чертовщина? — пробулькал Гранди, пуская изо рта мыльные пузыри. — Воды!
Дайте прополоскать рот!
К счастью, у Бинка имелась фляга, и он поднес ее голему так, чтобы тот мог пригубить. Размером фляжка была чуть ли не с самого Гранди, и ему в который раз пришлось ощутить неудобство своего роста.
«ПОНЯТИЕ „ЧЕРТОВЩИНА“ НЕ ИДЕНТИФИЦИРУЕТСЯ, — весело печатал между тем конпутер. — СЛУЧИВШЕЕСЯ НАДЛЕЖИТ ОПРЕДЕЛИТЬ КАК АКТ СПРАВЕДЛИВОСТИ».
— Справедливости! — вскричал Гранди, едва успев прополоскать рот. — Ты, трещотка железная…
Тише! — шикнул на него Бинк, но поздно.
По экрану уже бежали буквы:
«НЕВОСПИТАННЫЙ ГОЛЕМ ЛЕТИТ ВВЕРХ ТОРМАШКАМИ ПРЯМИКОМ В ГРЯЗНУЮ ЛУЖУ».
И Гранди шлепнулся в грязь, которой за миг до этого не было и в помине.
— Эта штука изменяет действительность! — воскликнул Честер. — Все, что печатается на экране, происходит на самом деле.
«ТЫ ГОТОВ ИЗВИНИТЬСЯ, БАШКА ДЕРЕВЯННАЯ?» — поинтересовался конпутер, в то время как Гранди пытался счистить налипшую грязь.
— Гранди, я думаю, что и вправду было бы лучше… — начал Бинк.
— Извиниться?! — вне себя от гнева завопил голем. — Перед дурацким сундуком со стеклянной крышкой? Да за кого он меня принимает?
«ЗА БОЛТЛИВОГО, ПУСТОГОЛОВОГО, НАДУТОГО, САМОДОВОЛЬНОГО, НИКЧЕМНОГО НЕВЕЖУ», — немедленно отреагировал конпутер.
— В точку попал, — пробормотал Честер, надеясь, что Гранди не услышит. Но тот, к сожалению, услышал, и ярость его усилилась.
— Сам ты невежа, мусорный бачок с кнопками! — прокричал голем. — Будь ты живым, я вызвал бы тебя на…
— На?.. — живо заинтересовался конпутер.
— Гранди, лучше бы тебе не заводиться, — пробормотал Бинк.
Но голем был настолько взбешен, что попытка урезонить его лишь подлила масла в огонь.
— На состязание! — выпалил он. — Берусь доказать, что я умнее тебя, хвастливая железяка.
Возомнил о себе невесть что, а торчишь в пещере, сам ничего не делаешь и мешаешь тем, у кого есть важные дела.
«ИНТЕРЕСНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ, — высветилось на экране. — ТРЕБУЕТСЯ ОБДУМАТЬ».
Стеклянная панель затуманилась, и лишь в углу осталась мерцающая надпись «РАЗМЫШЛЕНИЕ».
— Голем имел в виду совсем не это, — вмешался Бинк. — Никто не собирается бросать тебе вызов. Мы попали сюда случайно и…
Экран засветился.
«ВАС ЗАГНАЛ СЮДА НЕВИДИМЫЙ ВЕЛИКАН», — отпечаталось на нем, слово «РАЗМЫШЛЕНИЕ» по- прежнему оставалось в углу. По всей видимости, конпутер мог общаться и размышлять одновременно.
На сей раз заинтересовался Бинк:
— Выходит, ты знал, что мы попадем сюда.
Может, ты сам это устроил? Что ты вообще собой представляешь?
«НЕВАЖНО», — ответил конпутер.
— Очень даже важно, — возразил Бинк. — Раз уж мы собрались состязаться, то имеем право знать с кем. Знать, кто ты такой и как действуешь.
Экран замигал. Судя по всему, конпутеру было трудно одновременно обдумывать вызов Гранди и отвечать Бинку. Решая несколько задач сразу, механический разум не мог действовать в полную силу. О чем Бинк, кажется, догадывался. Гранди тоже смекнул, что к чему, и решил предоставить Бинку действовать по его усмотрению. Тот, похоже, не был совсем уж безнадежным тугодумом.
— Как тебе удалось завлечь нас сюда, если ты не в состоянии покинуть пещеру? — спросил Бинк.
Экран некоторое время мигал, потом, наконец, отпечатал ответ:
«ИЛЛЮЗИЯ НА ТРОПЕ. ОБХОД.
ШАГИ НЕВИДИМОГО ВЕЛИКАНА.
МОЯ ПЕЩЕРА».
Гранди хлопнул себя по лбу. Надо же, они клюнули на иллюзию! Мало того, что сделали такой крюк, так еще и на крючок попались.
— Но зачем тебе завлекать сюда безобидных путников? — продолжал расспрашивать Бинк.
Конпутер снова помедлил, словно не хотел отвечать, но раздвоенность сознания мешала ему
