сопротивляться нажиму.
«ПЕЩЕРА ОБЕСПЕЧИВАЕТ МОЮ СОХРАННОСТЬ. ПРИКОВАН К НЕЙ.
СКУЧНО. ЖЕЛАЮ ОБЩЕНИЯ С НЕЗАВИСИМЫМИ СУЩНОСТЯМИ ИНОГО ПОРЯДКА».
Итак, мотив, наконец, выяснился. Оловяшке вздумалось развлечься, а они все служили для него забавой. Гранди это открытие не порадовало, как, впрочем, не радовало его все происходившее в последнее время.
— Но почему бы тебе самому не выбраться отсюда? — не унимался Бинк.
Снова заминка.
«НЕ МОГУ. НУЖДАЮСЬ В ПОДДЕРЖАНИИ ПОСТОЯННОЙ ТЕМПЕРАТУРЫ И ВЛАЖНОСТИ. НА ВНЕШНЮЮ СРЕДУ ВОЗДЕЙСТВУЮ ЛИШЬ ОПОСРЕДОВАННО».
— Но внутри пещеры ты способен изменять реальность.
«ЗДЕСЬ — ДА. МОГУ ПЕРЕПИСАТЬ СЦЕНАРИЙ».
— Как же ты обрел такую невероятную силу? — поинтересовался Бинк.
«СОЗДАН МУЗАМИ ПАРНАСА, — неохотно отпечатал экран, — ПОМОГАТЬ В ИХ РАБОТЕ».
— Почему же ты не с музами? Не на Парнасе?
«КОНСТРУКТИВНАЯ ОШИБКА. МУЗАМ ТРЕБОВАЛОСЬ УСТРОЙСТВО.
СПОСОБНОЕ РЕГИСТРИРОВАТЬ РЕАЛЬНОСТЬ, А НЕ ИЗМЕНЯТЬ ЕЕ. КОГДА ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО Я МОГУ ПОВЕРГАТЬ РАЗУМНЫЕ СУЩЕСТВА В КОНФУЗ И СБИВАТЬ С ПУТИ, МЕНЯ НАЗВАЛИ КОНПУТЕРОМ И ПОМЕСТИЛИ СЮДА. НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ».
Итак, при всем своем могуществе конпутер представлял собой неудачно сконструированное устройство, отложенное за ненадобностью и отчаянно скучавшее в заточении. Не будь Гранди так зол, он, пожалуй, проникся бы сочувствием к мыслящей железяке. Однако голем так и не счистил с себя грязь, а во рту у него все еще ощущался вкус мыла.
— Значит, тебя заботило не столько неудачное высказывание Гранди… — продолжил было Бинк, но тут экран неожиданно засветился ярче.
«РАЗМЫШЛЕНИЕ ЗАВЕРШЕНО, — отпечаталось на нем. — ВЫЗОВ ПРИНЯТ.
СООБЩАЮ УСЛОВИЯ».
— Эй, погоди! — протестующе воскликнул Гранди, уже не рвавшийся состязаться с машиной, способной изменять действительность простым печатанием текста. Знай голем об этой оловяшке побольше, он, конечно, попридержал бы язык. — Я передумал.
«СОСТЯЗАНИЕ СОСТОИТСЯ В ПЕЩЕРЕ, — продолжал высвечивать экран. — ЧЕТЫРЕ ЖИВЫХ СУЩЕСТВА ПРОТИВ МЕРТВОГО РАЗУМА. ЧЕТВЕРО ПЫТАЮТСЯ ПОКИНУТЬ ПЕЩЕРУ. В СЛУЧАЕ УДАЧИ ОНИ СВОБОДНЫ. НЕУДАЧА ОЗНАЧАЕТ ВЕЧНОЕ ЗАТОЧЕНИЕ ЗДЕСЬ».
Все четверо ошалели. Храповик оставался под кроватью, но кровать зашевелилась, выдавая его реакцию. Легко сказать — вечное заточение.
— Нет, так мы не согласны! — воскликнул Бинк. — Мы…
«ЧЕЛОВЕК ПРОТЕСТУЕТ, НО ПОТОМ ВСПОМИНАЕТ, ЧТО СОГЛАСИЛСЯ».
— А ведь и точно, — сказал Бинк. — Теперь я припоминаю, мы согласились.
«ПРЕКРАСНО, — отпечатал конпутер. — СОСТЯЗАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ НЕМЕДЛЕННО».
Бинк, Честер и Гранди переглянулись. Они попали в ловушку — конпутер мог отмести любые возражения, попросту переписать сценарий.
Сейчас ничто не отвлекало его внимание, и он действовал в полную силу.
Но мы не знаем правил, — только и смог произнести Бинк.
«ВВОД. УСТАНОВКА ПАРАМЕТРОВ.
ИСПОЛНЕНИЕ. ПОПЫТКИ ЧЕРЕДУЮТСЯ».
— Какой ввод? О чем ты? — воскликнул голем.
«МОЖЕШЬ ПРЕДПРИНЯТЬ ПЕРВУЮ ПОПЫТКУ», — отпечаталось на экране, после чего он погас. Конпутер сообщил им все, что счел нужным.
Гранди так и остался стоять с раскрытым ртом.
— Кажется, я сообразил, что к чему, — промолвил Бинк. — Предполагается, что это состязание умов. Мы будем устанавливать свои версии реальности, он — свои. Сумев убраться отсюда, мы докажем, что умнее его. В противном случае, он докажет себе, что умнее нас. Думаю, первым делом нам надо договориться о процедурных правилах, чтобы самим себя не запутать.
— О процедурных правилах? — растерянно переспросил Гранди.
— Ну, мы же не можем вводить одновременно каждый свои условия, этак мы станем работать друг против друга. Нам следует действовать заодно. Мне сдается, что машина будет играть честно, все зависит от правильности наших решений. Но команды должен подавать кто-то один.
— И кто же? — подозрительно поинтересовался Гранди.
— Тот, кто у нас главный.
— А кто у нас главный? — спросил голем, досадуя, что Б инк явно перехватывает у него инициативу.
— Я бы сказал, это тот, кто ведет Поиск.
— Но Поиск веду я! — воскликнул Гранди.
— Так оно и есть. Стало быть, тебе и решать. Ты не согласен? — спросил Б инк, повернувшись к Честеру.
Кентавр слегка поколебался, но согласился с другом.
Б инк вдруг начал нравиться Гранди гораздо больше.
— А что будут делать остальные? — промолвил голем.
— Обсуждать возможности, предлагать советы, — пояснил Б инк.
— Ладно. Ну, и что вы мне посоветуете?
— Ну.., может, для начала попробуем открыть выход?
— Здорово! — вскричал голем и повернулся к экрану. — Ввести: «Открыть выход в стене пещеры»! — скомандовал он. — Исполнить.
В каменной стене немедленно появился выход.
Неужто все так просто? Гранди шагнул к выходу. Но тут по экрану побежали слова: «К СОЖАЛЕНИЮ, ОТКРЫТЫЙ ПРОХОД ПРЕГРАЖДАЮТ ХИЩНЫЕ РАСТЕНИЯ».
Голем застыл на месте. В каменном проеме появились жуткого вида цветы с венчиками из шаривших по сторонам щупальцев. Растения истекали соком, а кое-где между листьями, кажется, проглядывали зубы.
— Как-то не хочется туда идти, — пробормотал Честер, пожимая плечами.
— Нам не помешал бы оранжевый агент, — заметил Гранди. — От него и не такие страшилища вянут.
— Почему бы и нет? — сказал Бинк. — Введи соответствующее условие.
Гранди повернулся к конпутеру:
— Ввести: «У путников появился оранжевый агент». Исполнить.
На полу пещеры возник оранжевый агент.
«НО ОРАНЖЕВЫЙ АГЕНТ ДЕЙСТВУЕТ НА ЖИВОТНЫХ ТАК ЖЕ, КАК И НА РАСТЕНИЯ», — отпечаталось на экране.
— Вот те на! — воскликнул Гранди. — Это что, правда? Выходит, если мы используем оранжевого агента против этих страшилок, он повредит и нам.
— Увы, — печально согласился Бинк, — но если до сих пор это и не было правдой, то теперь все обстоит именно так, как утверждает конпутер. Так что лучше нам забыть про этого агента.
Гранди вынужден был согласиться. Он не знал точно, кого можно считать животным, но Храповик наверняка относится к этой категории. И кто знает, не относятся ли к ней и Честер, и он сам, и даже Бинк.
— Надо придумать что-нибудь новенькое, — промолвил он.
— Помнится, будучи в Обыкновении, — задумчиво пробормотал Бинк, — я обнаружил, что тамошние жители пропускают путешественника, куда ему надо, если у него есть особый документ, именуемый паспортом. Интересно, не сработает ли это и здесь.
