бранились и безмятежно радовались жизни. Путникам тут же предложили разделить общее веселье; их стали завлекать в лес, на гору или в озеро.
Панихида приметила, что Джордан поглядывает в сторону дриад, прекрасных обнаженных дев с зелеными волосами, игравших в пятнашки на ветвях могучего дуба. Нимфы гонялись друг за дружкой, визжа от восторга, волосы их вились по ветру, прелестные груди волнующе колыхались.
— Пожалуй, мне пора увеличиться, — угрюмо пробормотала Панихида.
Компания связанных друг с другом лозой горнов взбиралась на гору. Лезть на вершину им было решительно незачем, но это занятие определенно доставляло фавнам удовольствие, и они предавались ему с таким энтузиазмом, словно совершали восхождение впервые в жизни.
Наяды с воднами играли в водное поло. Мяч летал над озером, но соперники не столько стремились к выигрышу, сколько хохотали, плескались и шутливо утаскивали друг дружку под воду.
Неожиданно послышался шум, и из ущелья выступил отряд вооруженных копьями и дубинками гоблинов.
— Ловите самых сочных! — скомандовал вожак. — Ох и славный же у нас будет обед!
Гоблины принялись хватать нимф, те испуганно заверещали, и прилегший было вздремнуть Стэнли навострил уши. Затем он поднялся, выпустил струю пара и затопал навстречу лиходеям.
— Дракон! — завопили гоблины. — Спасайся, кто может!
Отпустив барахтавшихся пленниц, незадачливые охотники со всех ног понеслись к ущелью.
Стэнли выпустил разбойникам вдогонку струю пара, основательно обварив им зады. Как только гоблины исчезли, фавны с нимфами вернулись к своим забавам. Кажется, они тут же забыли о недавней угрозе.
Гранди покачал головой:
— Сдается мне, я понимаю, почему он не может уйти. Фавны и нимфы совершенно беспомощны. Они не только сражаться, но и прятаться толком не умеют. Пугаются, видя зло, но забывают о нем, едва опасность миновала. Если Стэнли уйдет, их всех перебьют — не гоблины, так другие злые твари.
— Да, — согласилась Рапунцель, — забрав дракона, мы оставим этот народ беззащитным.
— Но я обязался доставить Стэнли в замок Ругна. Мой долг довести Поиск до конца.
— Даже такой ценой? — спросила девушка.
— Сам не знаю.
Гранди действительно не знал, что делать, — выбор перед ним стоял нелегкий. Он не мог отступиться, но не хотел лишать фавнов с нимфами единственной защиты от опасных соседей.
Ближе к вечеру обитатели долины натащили всякой вкуснятины, какую только можно было отыскать в лесу, на горе и в озере, и закатили веселый пир. Гостей, естественно, пригласили разделить трапезу, но Гранди кусок в горло не лез. Он ломал голову, пытаясь найти выход из сложившегося положения. Над долиной сгустились сумерки, и Храповик вдруг испуганно заметался.
— Тень! — закричал он по-чудовищному. — Ко мне тянется тень!
— Ну и что? — удивился Гранди. — Ты ведь всегда жил в темноте.
— Я боюсь темноты. Она ужасна.
— Да что с тобой? — растерянно спросил голем.
— Сам не знаю, — признался Храповик. — Знаю только, что меня манит свет, а темнота пугает.
— Но под твоей кроватью темно.
— Кровать! — вскричал Храповик. — Какой кошмар! Мне надо держаться подальше от нее.
— В чем дело? — поинтересовалась Рапунцель.
— Храп, похоже, спятил; Боится темноты и не хочет лезть под кровать.
Девушка рассмеялась:
— Это все наоборотное дерево.
— Ну конечно! — сообразил наконец Гранди. — Выбрось щепку, — сказал он Храповику на его наречии.
Тот сделал, как велено, и тут же скрылся под кроватью, не желая больше оставаться на свету. Подкроватное чудовище снова стало самим собой.
Проверю-ка я, все ли с ним в порядке, — заявила Рапунцель.
Она вскарабкалась на кровать, приняла человеческий рост и свесила ножки вниз. Храповик цапнул ее за лодыжку. Девушка взвизгнула, подтянула ноги и удовлетворенно заявила, что за подкроватное чудовище можно не беспокоиться.
Но ее поступок не укрылся от любопытных нимф.
— Я тоже хочу попробовать! — воскликнула одна реада и, плюхнувшись на кровать, опустила вниз стройные ноги.
Храповик, естественно, ухватил ее за лодыжку.
— 0-о-о-ой! — радостно взвизгнула нимфа, подскакивая на матрасе.
Остальные последовали ее примеру, и вечерняя долина огласилась веселыми криками. Одна дриада, потеряв равновесие, свалилась под кровать.
— Ой, — крикнула она, — он весь из рук!
Послышался звук, подозрительно похожий на поцелуй, и хохочущая нимфа выкатилась наружу.
Подкроватное чудовище явно пользовалось успехом. Зато Стэнли, как приметил голем, сделался в три раза зеленее обычного. Три года дракон находился в центре внимания и сейчас явно испытывал досаду. Гранди засеменил к паровику.
— Уж не знаю, может, тебе и неинтересно, — заговорил он по-драконьи, — но в замке Ругна одна маленькая девочка все глазенки проплакала по пропавшему дракону.
Стэнли вздохнул, выдохнув тучу пара:
— Конечно, я бы не отказался вновь побывать в замке Ругна. Но что будет с этими славными фавнами и нимфами?
На это у Гранди ответа не было. Нимфы к тому времени уже закончили свою игру, и голем вернулся на кровать.
— Уже темно, — воскликнула одна из беззаботных красавиц, — пора спать!
В считанные мгновения фавны и нимфы устроились кому где удобнее. Неуемное веселье сменилось безмятежным покоем. Стэнли улегся поперек тропы, надежно перекрыв доступ в долину, и вскоре тоже задремал.
Джордан с Панихидой укрылись под кроной дуба. К тому времени Панихида уже приняла человеческий рост, но оставалась призрачной.
Чтобы уплотниться, ей требовался еще час.
Кровать осталась в распоряжении Гранди и Рапунцель. Девушка снова уменьшилась. В отличие от Панихиды она не умела менять обличье, зато уменьшалась или увеличивалась мгновенно.
Мало кто в Ксанфе, кроме волшебников и волшебниц, обладал талантом такого уровня. Правда, принц Дольф способен мгновенно принимать любой размер и облик, но он волшебник и вполне может стать королем, если Айви по какой-то причине откажется от престола.
— Эй, Гранди! — позвал из-под кровати Храповик.
— Я здесь, — откликнулся голем.
— Должен заметить, что твоего дракона мы нашли. А как насчет романтического приключения для меня? Помнится, наш уговор включал и это.
Гранди растерянно взглянул на Рапунцель.
— Я догадываюсь, о чем он спрашивает, — промолвила девушка.
— О том самом. Но что ему ответить?
— Правду, конечно. Что-что, а это он заслужил.
— Но…
— Храповик, — решительно заявила Рапунцель, — мне очень жаль, но подкроватных чудовищ женского пола не бывает.
— Как я и подозревал, — пробормотал Храповик, и Гранди перевел его слова девушке. Сам Храповик человечий язык понимал прекрасно, но говорить на нем не умел.
— Но не стоит отчаиваться, — заверила подкроватное чудовище девушка. — Кажется, ты очень
