— Записал.
— Теперь передавай. Думаю, этому донесению там будут рады.
Он оказался прав. Не успев отстучать, радист тут же получил ответную радиограмму.
— Командир, нам приказали прекратить дальнейшую разведку и теперь работать только по неопознанной подлодке!
Штурман выглянул из-за кресла и хлопнул командира по плечу.
— Вот и разгадка нашего полета. А видели мы ее с тобой недели три назад. Ты еще поверил, что мы сняли перевернутую баржу, а мне уже тогда показалось, что не все так просто.
— Ладно, — командир поморщился, нехотя признавая свой промах. — Пошли обратно. Будем ходить галсами над твоей лодкой.
Горизонт поплыл в развороте, и вскоре в своем окне командир увидел белый след, а затем и саму черную сигару, резво рассекающую притихшее море. Он потянулся за биноклем, но неожиданно застыл с протянутой рукой. У странной лодки внезапно появилось тонкое белое щупальце и стремительно потянулось в их сторону.
— Это еще что такое?
— Где? — штурман вытянул шею в направлении руки командира. Что это было — он не понял, но сердце вдруг сжалось в недобром предчувствии. — Командир, уходим!
Уговаривать летчиков дважды не пришлось. Отдав от себя штурвалы, они повисли на ремнях, хрипя от хлынувшей в голову крови. Штурман увидел, как щупальце, среагировав на падение самолета, загнулось в дугу, продолжая стремительно приближаться. Затем самолет тряхнуло и гигантская невидимая бритва отсекла левое крыло. Продолжая еще вращать винтами двух двигателей, крыло мелькнуло черным крестом и исчезло. Самолет закрутило, и штурмана вжало в кресло. Он успел увидеть красные от натуги, растянутые перегрузкой лица летчиков. Они еще не понимали, что произошло, и, уперевшись ногами в приборную доску, давя стеклянные кругляшки приборов, пытались справиться с вышедшим из подчинения самолетом. Затем, как загипнотизированный, он смотрел на стремительно приближающуюся и вращающуюся воду. Внутри все оцепенело. И лишь память вдруг подсказала, как мама твердила строптивому Ульриху:
— Не шел бы ты в летчики, сынок.
— Да, мама. Лучше бы в танкисты, — впервые согласился упрямый Ульрих.
А дальше навалилась абсолютная чернота.
Главный командный пост тяжелого крейсера «Принц Евгений», несмотря на огромные размеры, был переполнен. Гроссадмирал Редер прибыл на корабль со своим штабом, и теперь за его спиной, мешая друг другу, толкались офицеры управления с картами и планшетами для записи указаний в руках. В глазах рябило от золотых погон и кокард. На огромном столе, подсвеченном изнутри, лежала карта Северного моря. Обступившие ее планшетисты отмечали движение каждого корабля ордера. Гроссадмирал сидел в правом, флагманском, обтянутом черной кожей и возвышавшемся на высокой треноге кресле и смотрел на сверкающее море. В левой части ходового поста, в точно таком же кресле, сидел командир крейсера капитан первого ранга Гельмут Бринкман. Редер посмотрел на стоящего между ними и чуть сзади рулевого. Вцепившись в штурвал, матрос боялся даже скосить глаз на командующего. Гроссадмирал удовлетворенно кивнул: форма отутюжена, новая бескозырка, сверкающая золотыми буквами. Несмотря на прекрасную погоду, привязан к штурвалу по-штормовому. Каждый, даже мелкий, штрих свидетельствовал, что на крейсере царит безупречный порядок. Хотя тут же мелькнула мысль, что наверняка матросов переодели в новую форму в связи с его прибытием. Он и сам когда-то был командиром корабля и еще помнил, как все это делается.
— Давненько я не выходил в море, — заметил Редер, обращаясь к командиру. — А ведь это прекраснейшие мгновения жизни.
— Я вас понимаю, господин гроссадмирал, — поддакнул Бринкман. — Любоваться морем с мостика крейсера — это не то что смотреть из рубки подводной лодки и не видеть его красоту.
С таким определением Редер не мог не согласиться. Расположение духа у него было отличное. Все- таки свежий морской воздух — это лучшее лекарство от дурного настроения.
— Кстати, о лодках! — вспомнив, гроссадмирал поднял вверх палец. — Где начальник походного штаба?
От планшета отделился офицер и представился:
— Начальник походного штаба капитан первого ранга Нордман! По вашему приказанию!
— Нордман, где сейчас находятся лодки Деница?
— Господин командующий, согласно утвержденному вами плану, подводные лодки выдвинулись на заданный рубеж вдоль побережья Англии. Их задача — отрезать «Оборотня» от баз англичан.
— Все верно, — Редер удовлетворенно кивнул.
Несмотря на договоренность с Деницем, он не удержался, чтобы не задвинуть подводные лодки на дальние рубежи, выделив для них второстепенные задачи.
Рядом с Нордманом появился офицер связи и протянул радиограмму:
— Господин гроссадмирал, только что получили с самолета-разведчика!
Редер пробежал глазами текст.
— Ну наконец-то объявился наш «Оборотень»! Проверьте, нет ли наших лодок в этом районе? Хотя, если бы это была наша, летчики бы ее опознали. Нордман, передайте мой приказ по кораблям. Эсминцам развернуться фронтом и самым полным ходом следовать в эту точку. Кстати, как далеко она от нас?
— Совсем рядом, господин командующий. Не далее пятидесяти миль. Позволите показать вам?
Редер неохотно сполз с уютного кресла и подошел к карте.
— Это мы, — Нордман ткнул указкой в планшет. — Это место, где разведчик обнаружил неизвестную лодку. Это наши эсминцы. В районе цели они будут через час тридцать, — начальник походного штаба обвел циркулем круг. — Это район, где следует искать нашего «Оборотня». Ко времени прибытия эсминцев он не успеет его покинуть.
— Ну что же, Нордман, — удовлетворенно заметил Редер. — Я вижу, что вполне могу вам доверить ведение операции. Держите все на контроле и докладывайте мне обо всех наших действиях.
— Благодарю вас, господин гроссадмирал! В данный момент эсминцы уже начали движение в район поиска. Предлагаю также поднять в воздух наш самолет с крейсера в помощь береговому разведчику, для усиления их совместной эффективности.
— Действуйте, — Редер довольно кивнул.
«Хороший штабист этот Нордман, — гроссадмирал посмотрел офицеру в лицо, стараясь его запомнить. — Истинная штабная культура. Может, позже вспомню и подтяну в управление флотом».
— А почему «Оборотень» идет надводным ходом? Как думаете, Нордман?
— Малые глубины, господин гроссадмирал! Его высокая скорость говорит о том, что он прорывается в северную часть моря, где гораздо глубже. И очевидно, что ему, так же как и нашим лодкам, необходимы зарядка аккумуляторов, пополнение запасов кислорода и ведение связи.
— Ясно. На все у вас есть ответ. Осталось лишь поймать его и утереть нос приятелю Деницу.
Капитан первого ранга Нордман дипломатично промолчал, не желая ввязываться в соперничество командующих.
Редер вышел на мостик и наблюдал, как на катапульте готовят к взлету поплавковый «Арадо-196». Летчик со стрелком уже сидели в кабине. Самолет чихал, прогревая двигатель и выплевывая из цилиндров скопившуюся сырость.
— Нордман, что передает разведчик? Он держит контакт с целью?
Неотступно следующий на шаг сзади начальник походного штаба ответил:
— Господин гроссадмирал, связь с разведчиком потеряна.
— Что значит — «потеряна»?
— Его непрерывно вызывают, но он не отвечает. Через десять минут в район прибудет наш самолет и прояснит обстановку.
Редер вернулся на ходовой мостик.
— Бринкман! — обратился он к командиру крейсера. — Выжмите из машин все возможное, но к началу работы эсминцев мы должны уже быть в районе поиска.
