Число и культура

носителями более аморфных, менее вербализованных политических взглядов, с другой. Такая борьба, на наш взгляд, протекала на двух уровнях.

Первый и главный из них обязан столкновению группы 'старых', хорошо знакомых избирателю партий и блоков, обладающих достаточно разработанными и артикулированными программами, с группой новейших, для которых характерны дефицит или размытость политических принципов, аморфность, 'амебообразность' идеологии. Вторая группа образована популистами, или 'центристами', ОВР и 'Единства'; первая – совокупностью КПРФ, СПС, 'Блока Жириновского' и 'Яблока'. Почему приобрела актуальность столь странная, на первый взгляд, оппозиция? – Причина не только в том, что и ОВР, и 'Единство' пребывали под знаком детерминативов 'партий власти', 'партий губернаторов', тогда как все остальные воспринимались в качестве представителей рядовой общественности, обычных людей. Выше уже отмечалось: на фоне климата недоверия к старым политикам в масс-медиа развернулась ожесточенная кампания критики партий как таковых ('мы – не за своекорыстные партии, а за ваши интересы, т.е. за большинство' – лейтмотив популистов). Соответственно, в канун выборов означенная оппозиция оказалась достаточно 'разогретой', существенной для процесса политического формообразования.

Ко второму уровню в сущности того же сражения следует отнести противостояние внутри группы идеологических партий. Самой старой и организованной среди них являлась, разумеется, КПРФ. Помимо солидного стажа, за ней признавалось наличие строго сформулированной и твердой идеологии (независимо от отношения к ней). О своей неприемлющей коммунизма позиции неоднократно объявляли лидеры 'Блока Жириновского', СПС и 'Яблока'. Существуют ли общие черты у членов столь разнородной тройки? – Конечно, а именно относительная новизна (на фоне КПРФ с почти столетней историей) и не до конца откристаллизованная идеологическая ориентация.

Политологи ассоциируют 'Яблоко' с европейской социал-демократией? – Но все же оно не вполне социал-демократично. Вдобавок до сознания российского избирателя пока отчетливо не доведены ключевые особенности программ и целей социал-демократии. В результате – некоторая идейная 'туманность' образа 'Яблока'. СПС продекларировал себя стоящим на одной идеологической доске с английскими консерваторами? – Но такой аналогии недостаточно для формирования строгих концептуальных границ блока, и, кроме того, СПС буквально на глазах перекрасился: еще недавно его ведущие представители пользовались репутацией записных либералов, космополитичных 'чигагских мальчиков'. Силуэт снова расплывается и двоится. У лидера 'Блока Жириновского' и вовсе репутация всероссийского шута, страдающего бесстыдной противоположностью слов и дела. Итог – все три антикоммунистических партии в глазах общества отличаются известной 'неподлинностью': 1) они относительно недавно образовались и, не исключено, скоро сойдут на нет, 2) никак не удается ясно понять, каковы в конечном счете поставленные ими цели, действительные программы.

Таким образом, будированное предвыборной пропагандой и TV противостояние носителей идей и политического стажа, с одной стороны, и многообещающих политических 'новоделов', с другой, привело к расщеплению общего политического поля на двух означенных уровнях. Рассмотрим их по отдельности.

Старые партии во многом дискредитированы, а новые не скупятся на щедрые обещания. От первых уже более-менее понятно, чего ожидать (но эти ожидания, учитывая реальные результаты, избирателей не вполне вдохновляют), вторые – во многом 'кот в мешке', зато льстят тлеющим, готовым вспыхнуть надеждам. В какой парадигме протекало соревнование между ними?

Оно, как сказано, отличалось психологической остротой. Когда группа новых партий взирает на былые и ожидаемые грядущие (предсказанные опросами) успехи старых, она стремится их воспроизвести, старается быть не хуже: b ~ a, где a – характеристический, т.е. электоральный, объем совокупности старых партий, а b – аналогичная величина совокупности новых. В масс-медиа львиная доля внимания – образованиям новым (прежде всего 'Единству' и ОВР), что не может не внушать их оппонентам стремления поменяться ролями. Вдобавок и ОВР, и 'Единство', как сказано, – 'партии власти', а таковой втайне мечтает стать и любая из старых (доступ к фактически неограниченным ресурсам). Но тогда a ~ b. В рузультате перед нами своеобразная 'гонка преследования', когда каждый орентируется на другого:

a ~ b

( 31 )

b ~ a

a + b = c.

Но только ли под такою звездой осуществлялась конкуренция между двумя названными группами? – Несмотря на пропагандистскую громогласность, на распоряжение ресурсами исполнительной власти (федеральной и/или региональной) политические новички, без сомнения, испытывали известный комплекс неполноценности перед лицом старых партий. За последними – превосходящий опыт борьбы за места в парламенте (до сих пор – и в 1993, и в 1995 гг. – 'партиям власти' по спискам удавалось завоевывать лишь вторые места, уступая первенство оппонентам). Власть в целом в России не очень-то любят, поэтому было бы неплохо, если бы на сей раз удалось очаровать избирателя не меньше, чем 'партиям низов'. Последним следует дать решительный бой, опираясь на разжигаемую разочарованность избирателя в деятельности парламента вообще, в старых парламентских партиях в частности. Условия 'жесткой гонки' нам хорошо знакомы, см. (14) из раздела 3.7. Для удобства перепишем их заново, сохранив прежний номер:

a ~ c

( 14 )

b ~ [a + (a – b) ]

a + b = c.

Поскольку, как и в предыдущем случае (соревнование СПС и 'Яблока'), мы имеем дело с одновременно проводящимися в жизнь установками, постольку цели и ценности каждого из участвующих акторов, т.е. правые части пропорций, следует просуммировать:

a ~ (b + c)

b ~ [a + a + (a – b)]

a + b = c.

То есть

a ~ (b + c)

( 32 )

b ~ (3a – b)

a + b = c.

После составления и раскрытия пропорции приходим к квадратному уравнению

3(a/c)2 + 2(a/c) – 2 = 0.

Его положительный корень составляет

(а/с) = (v7 – 1)/3 ? 0,549 = 54,9%.

Если игра двух политических акторов протекает по описанным правилам, то, согласно теории, на долю первого из них должно прийтись 54,9%, а второго – 45,1% голосов. Сравним эти цифры с реальными, воспользовавшись данными таблицы 1.

Вначале возьмем группу относительно старых, идеологических партий (совокупность КПРФ, 'Яблока', 'Блока Жириновского' и СПС) и новых, популистских (ОВР и 'Единства'). Доля первой группы составила: (а/с) = 29,85 + 7,29 + 7,35 + 10,47 = 54,96%. Расхождение с теоретическими 54,9% всего в шесть сотых процента. Расчет, опирающийся на гипотезу, что конечные достижения каждого из политических акторов сообразны реализованным установкам, привел к цифре, на удивление близкой к действительной. Как обстоит дело с семантически изоморфным соревнованием внутри системы идеологических партий?

Последняя, как сказано, образована совокупностью КПРФ, СПС, 'Блока Жириновского' и 'Яблока'. При этом КПРФ противостоит трем антикоммунистическим остальным по признаку превосходящего стажа и наличия твердой, последовательной идеологии. Согласно теории, на долю КПРФ должны прийтись те же 54,9%.

Роль целого с в настоящем случае переходит к суммарной численности электората всех идеологических партий. Мы только что встречались с этой величиной: с = 54,96%, где за 100% принята численность избирателей всех прошедших в Думу объединений, см. табл. 1. Эмпирическая величина а должна быть взята из той же таблицы: у КПРФ – 29,85%. Тогда (а/с) = 29,85 / 54,96 = 0,543 = 54,3%. Несколько более значительное, чем ранее, расхождение с цифрой 54,9% теории (разница – 0,6%), однако для условий натурного эксперимента удовлетворительное соответствие. Использованная гипотеза показывает неплохую работоспособность и здесь.

Итак, в развернувшейся накануне и в ходе выборов политической баталии были выделены три основных зоны сражения. Повторим: 1) в борьбе за голоса политически дезориентированного избирателя сошлись две разновидности популистов – 'Единство' и ОВР, 2) внутри лагеря 'демократов' произошло нелицеприятное столкновение СПС и 'Яблока', наконец, 3) имплицитно протекала борьба носителей достаточно твердых и сформулированных политических взглядов (независимо от окраски), с одной стороны, и более размытых, аморфных, с другой. Третья арена сражения, в свою очередь, расщепилась на две относительно автономные части. В каждом из аспектов игра протекала по своим собственным правилам, поэтому каждому присущи свои закономерности. Рационален ли подобный процесс? – Без сомнения, количественное соответствие теории и реальности дает однозначный ответ. Российское