Число и культура

2 ), и К.Лоренц цитирует: 'Если бы какое-то вероучение на самом деле охватило весь мир, – пишет Эрих фон Хольст, – оно бы тотчас же раскололось по крайней мере на два резко враждебных толкования (одно истинное, другое еретическое), и вражда и борьба процветали бы, как и раньше: ибо человечество, к сожалению, таково, каково оно есть' [там же]. По сходному поводу К.Юнг не раз говорил о необходимой канализации коллективной психической энергии в регламентированных формах, которые не противоречат нашему сознанию, и если в подобных каналах образуются закупорки, человек вступает в войну с самим собой (см. [391, с. 210]). Впрочем, даже такой войне не обязательно быть горячей, ибо она, в свою очередь, может вестись по писаным или, скорее, неписаным правилам. Добавим лишь, что с регуляцией бессознательной психической энергии удобнее справляться посредством бессознательных же направляющих сил, и, коль ослабла функция религии, вполне уместна помощь бессознательных рациональных комплексов (неосознанных исходно или ставших таковыми в современных условиях).

Как побочный эффект центральной, подчинившей себе все другие оппозиции ХХ в. – противостояния либеральной и социалистической доктрин (в таком 'глобальном' виде она предстает, в частности, у Ф.Хайека [356]) – выступает идеологема так называемого 'третьего пути'. В ее орбиту оказались вовлечены различные страны от Швеции до Ливии, и теперь, на гребне очередной левой (социалистической, социал-демократической) волны в Европе, она, кажется, обретает второе дыхание. По крайней мере, мэр Москвы и один из видных федеральных политиков Ю.М.Лужков поспешил присягнуть этой идее во время визита в лейбористскую Британию [212]. 'Третий путь' придает концептуальной системе логическую завершенность, не лишенную и эсхатологических отголосков. О последних у нас еще будет случай поговорить.

Созданная И.Валлерстайном школа занимается исследованием самых общих закономерностей развития современной мир-системы (СМС). Отправляясь от факта неравномерности распределения богатств по разным регионам планеты, а в теории – от французской исторической школы 'Анналы', прежде всего Ф.Броделя, И.Валлерстайн использует дескриптивную модель, опирающуюся на понятия о центре (ядре) мир-системы, ее периферии и полупериферии, занимающей промежуточное положение по степени индустриализации, концентрации капитала, уровню жизни населения [444, 445], см. также [353]. Данная тройка, представляющая собой геометрический парафраз идеологемы о первом (Запад), втором (Восток) и 'третьем' мирах, по-прежнему опирается на дистинктивную силу, присущую и числу, при этом И.Валлерстайн постоянно подчеркивает, что речь идет о принципиально целостной системе.

Как и в случае с богатым-средним-бедным классами, каждое из звеньев, включая иерархически нижнее, периферию, неистребимо; феномен отсталости, бедности стран неустраним: если каким-то из них и удается пробиться ближе к ядру, то только за счет других [353, с. 46]. Мир- системная модель концептуально поддерживает и репродуцирует саму себя, диктуя свою волю и логику реальной действительности. И это ей удается благодаря спекулятивно-априорному характеру самой дескрипции.

Стоит сказать несколько слов об известной русской идеологеме ХIХ – начала ХХ в.: начиная с С.С.Уварова, министра народного просвещения при Николае I, основными столпами государства признавались православие, самодержавие и народность. Как известно, диада 'Церковь – монархия' составляла главный нерв высшей политической жизни со средневековья, а в варианте жрец или шаман, с одной стороны, и царь или вождь, с другой, уходила вглубь тысячелетий. С.С.Уваров, прошедший штудии немецкой классической философии, не только дополняет былую пару в духе нового времени (напомним, народ – фигурант Великой французской революции, Отечественной войны 1812 г., учений просветителей и немецких романтиков, имя 'народ' – на устах Войны за независимость Соединенных Штатов, их конституции, а также декабристских обществ в России), но и придает расширенной таким образом группе характерную логическую завершенность. Уже в ХХ в. Таиланд перенимает триадную формулу – см. государственная идеология 'трех принципов': чат, сатсана, манакесат (нация, религия, монархия) [10,с. 71], – а затем к ней присоединяется и кхмерский Сангнум: джати, сасана, махахшатр [там же, с. 80].

В начале раздела была затронута система философских и грамматических времен, теперь обратимся к иным темпоральным классификациям. В ХVIII в. эволюционизм проникает в представления о человеческом обществе, и в 1768 г. шотландский философ А.Фергюссон подразделяет историю на эпохи дикости, варварства и цивилизации, различающиеся между собой характером хозяйства и степенью развития отношений собственности. Аналогичные взгляды развивались французскими просветителями, в частности Антуаном Кондорсе, стремившимся детально описать общественное устройство в каждую из таких эпох [246, с. 6].

Зачем вообще делить историю на счетное число единиц? – По-видимому, для того, чтобы лучше ее понять. Деление и последующее соединение (ср. анализ и синтез) позволяет увидеть в ней систему, причем систему рациональную.

Почему эпох именно три? – Не объясняется ли это тем, что исследователи стремились предложить целостную классификацию? По пунктам: 'полную', т.е. охватывающую все этапы реальной истории; 'замкнутую', ибо история на глазах превращалась в самостоятельную дисциплину и ее методологический инструментарий был призван объяснять развитие как эндогенное (в том числе в гносеологическом смысле: все исторические феномены являются предметом исторической науки, и все объяснения должны принадлежать ей самой, а не, скажем, мифу или другим наукам, будь то теология или механика); 'связную', поскольку эпохи определялись в отношении между собой и история никогда не прерывалась, etc. Далее: история становилась действительно наукой – и не только потому, что стала открыто прибегать к эмпирическим методам, в частности археологическим, документальным, собирая свидетельства с их по возможности точными датировками, уже не удовлетворяясь задами Священного Писания. Она превращалась в науку, поскольку избрала в качестве проводника рассудок, рационально-логический инструментарий, который поставила выше любых авторитетов и откровений.(22)

Каким образом статуировались названные эпохи? – По принципу большей или, напротив, меньшей степени развитости. Такая операция сравнения бинарна, n = 2, и значит, эпох должно быть три и именно три. Бессмысленно искать подтверждений или опровержений последнего факта в рамках самой истории, например, ожидая, что какой-то исследователь эмпирически, с наглядными свидетельствами на руках докажет, что не было эпохи дикости или что эпохе цивилизации преемствует некая 'сверхцивилизация'. Подобные классификации самодостаточны, они априорно, тавтологически справедливы. Отказаться в таких случаях от трехчастности невозможно, не покусившись на саму исходную установку. Не потому ли они столь заразительны, и идея Фергюссона была тут же с энтузиазмом подхвачена?

При этом возникает видимый парадокс. Прежняя категориальная и грамматическая классификация включала три области времени: прошлое, настоящее, будущее, – т.е. покрывала всю хронологическую ось. Наука история будущее не рассматривает, но конституирующих звеньев, тем не менее, у нее оказывается не одно (прошлое), не два (прошлое вместе с настоящим, своеобразный перфект), а опять-таки три! Из целостности и бинарности в любом случае вытекает трехчастность – независимо от предмета, который наделяется названными свойствами.

В 1836 г. датчанин Кристиан Томсен рассматривает уже исключительно глубокую древность, и в его классификации появляются каменный, бронзовый, железный века [246, с. 6]. Нет, вероятно, необходимости объяснять, почему их снова три. Вызывает улыбку простодушное замечание специалиста: 'Томсен ‹…› обосновал археологическим материалом систему трех веков' [там же; курсив мой. – А.С.]. Подобным материалом можно разве что наполнить рациональную схему, происхождение которой отнюдь не в археологии, которая принадлежит всем и никому в отдельности, ибо родом она из того рационального бессознательного, иллюстрациями которого мы только и заняты. Самый длинный каменный век впоследствии был разделен на древний каменный, т.е. палеолит, средний – мезолит и новый каменный век, неолит, каждый из которых, в свою очередь, отличался своим типом хозяйства и применяемыми орудиями. Приведенные схемы эвристичны, феноменологичны, и по-прежнему лишен смысла вопрос, на самом ли деле система такова. Если кто-то предложит модель с другим количеством звеньев, он должен