Вождь прибыл через две недели, с пополнением в пятьдесят человек. Теперь у него было внушительное племя: шестьдесят пять воинов, — хотя в большинстве это была зеленая молодежь, лучшие воины пока оставались в старых племенах.
Сос не знал, как Сол отнесется к потерям: правление советника стоило группе пяти человек. Он вызвал двух свидетелей суда над Наром (третий в день нашествия землероек оказался в охотничьей партии) и приказал доложить о том, ему казалось, давнем уже происшествии.
— Дозор состоял из двух человек? — спросил Сол.
Свидетели кивнули:
— Да, как обычно.
— И второй не доложил, что первый спит?
Сос хлопнул себя ладонью по лбу. Для человека, изощряющего свой ум, так глупо оскандалиться! Виновны были двое, не один! Может быть, у Сола уже был свой опыт наведения порядка?
Вождь и советник удалились для беседы. Сос подробно описал события последних недель, и Сол не пропустил ни слова. На вопросы истории и биологии у него не хватало терпения, но задача построения империи занимала его полностью.
— И ты сможешь сколотить из этих новичков боеспособный отряд, способный принести победу?
— Теперь, когда есть хорошая площадка и достаточно воинов, думаю, это можно сделать в полгода. При условии беспрекословного подчинения моим требованиям.
— Они подчиняются Тилу.
Сос взглянул на вождя обеспокоенно. Он полагал, Сол положит конец этой двусмысленности. — Разве ты не собираешься остаться?
— Завтра я выхожу набирать новых людей. А ты дрессируй этих.
— Но ведь шестьдесят пять воинов! Что-нибудь да случится!
— Ты о Тиле? Он что, хочет быть командиром?
— Он никогда не говорил об этом, всегда был хорошим помощником. — Сос не желал наводить напраслину. — Но он нормальный человек, и не может не думать об этом.
— Что же ты посоветуешь?
Снова все зависело от него. Вера Сола в своего советника подчас обескураживала. Он не мог требовать, чтобы вождь остался здесь: Солу, по всему, нравились походы за новобранцами. Попросить взять с собой Тила? Не было смысла, смена дисциплинарного лидера не устранит проблемы.
— Я не могу упрекнуть Тила в нечестности. Но его нужно заинтересовать, показать, что выгодней быть с тобой, чем отделяться, даже если кто-то за ним пойдет.
— Да я голову ему снесу, если он вздумает пойти против меня!
— И все же ты мог бы назначить его первым воином в свое отсутствие и поставить во главе отдельной группы. Дай ему позабавиться хоть титулом.
— Я хочу, чтобы моими людьми занимался ты.
— Поставь его надо мной, пусть командует. Все равно это послужит общему делу.
Сол поразмыслил.
— Хорошо. А что я должен дать тебе?
— Мне? — Сос оторопел. Вот как вышло! Если для сохранения верности нужно поощрять Тила, то что тогда говорить о нем? Сол прекрасно понимал, что тренировки важнее порядка, что Сос пользуется большей свободой, чем все остальные. Ведь теоретически он мог в любой момент отказаться от имени и уйти. — Я согласился служить тебе год за свое имя. Больше ты мне ничего не должен.
— Мне нравится твоя птица, — сказал вдруг Сол. — Может, подаришь?
Сос скосился на маленького своего приятеля, дремавшего на плече. Птица стала уже частью его жизни, он уже забывал о ее присутствии.
— Глупыш не принадлежит никому. Ты имеешь столько же прав на него, как и я, ты ведь спас его от ястреба. Но он почему-то привязался ко мне, хотя я даже помню, пытался его прогнать. Я не могу подарить его тебе.
— Почти так же я утратил свой браслет. — Сол коснулся обнаженного запястья.
Сос отвел взгляд, почувствовав себя неловко.
— Если ты подаришь Глупыша, а он найдет самку, и она снесет яйцо, я отдам яйцо тебе, — пробормотал Сол.
Взбешенный, не находя слов, Сос зашагал прочь.
Больше они не перекинулись ни единой фразой, и на следующее утро Сол вновь отправился в путь. Сола осталась в лагере.
Тил, похоже был доволен повышением. Как только вождь покинул лагерь, он вызвал Соса:
— Я хочу, чтобы ты эту толпу превратил в боевую силу, которой не будет равных. Кто будет отлынивать — ответит передо мной.
Сос хмуро кивнул и приступил к осуществлению изначального замысла.
Прежде всего он посмотрел каждого воина в круге, ловил стиль, сильные и слабые стороны, делал записи на листках шрифтом старинных книг. Затем распределил воинов по рангам и по оружию: первый меч, второй меч, первый шест, второй шест… Мечей было двадцать, этот инструмент был самый популярный, хотя и грозил увечьем и гибелью. Было шестнадцать булав, двенадцать шестов, десять палиц, шесть кинжалов и одна “звезда”.
Первый месяц ушел на занятия с отдельными группами. Соперники были под рукой, не было необходимости тратить время на поиски. Каждый упражнялся до усталости, пробегал несколько кругов вокруг лагеря, возвращался снова. Лучшие воины верховодили: став командирами, обучали других тонкостям ремесла. Первоначальный состав рангов менялся, с пришедшим мастерством менялось и положение воина. Разгорался дух соперничества, бои превращались в состязания, с болельщиками из других групп, которые аплодировали, подшучивали, в случае надобности — предотвращали опасные действия.
Звездник тренировался с булавщиками. “Утренняя звезда”, диковатая на вид: короткая рукоять и тяжелый, в шипах, шар на цепи, — была особо опасной. Трудная в упражнении, непригодная для защиты, она не могла нанести легкий удар, — поражала цель, корежа плоть и разбивая кости. Сойтись с разъяренным звездником в круге — на это не решались самые опытные воины, хотя неумелый звездник часто калечил и самого себя.
Время шло. Парни превращались в искусных мастеров. По двое, по трое в лагерь прибывали от Сола все новые люди, холостые и с семьями.
Их включали в специальные формирования, определяли ранг, но старожилы говорили, что качество пополнения снижается. К концу первого месяца число воинов перевалило за сотню.
Поначалу было много молодых, — глуповатых, неуклюжих, принятых лишь потому, что попались на пути. Но Сос и советовал Солу не судить по начальному уровню или внешности. Схватывая на тренировках приемы и принципы, они быстро продвигались по лестнице рангов. Некоторым из лучших в обычных условиях не хватило бы жизни, чтоб добиться таких успехов.
Со временем, от поединка к поединку, даже самые неуживчивые и вздорные новички прониклись духом единства. Уже немногие чувствовали, что племя предназначено для больших свершений. Сос собрал самых сообразительных и заговорил о тактике.
— Допустим, в вашей группе шесть хороших воинов, от первого до последнего ранга. Вы встречаете группу из шести, каждый из которых чуть-чуть лучше ваших. В каком порядке лучше сражаться?
— А насколько они лучше? — поинтересовался Тан, булавщик не слишком высокого ранга: большой вес делал его неповоротливым.
Их первый воин побьет твоего первого, второй — твоего второго, но не первого, третий — твоего третьего, но не второго, и так далее.
— А у меня нет такого, который побьет их первого?
— У тебя такого нет, а их вождь настаивает на сражении, и все остальные тоже.
