У Мишки не было времени на изучение соперника, но он успел заметить слабые места в его доспехах. И первым в списке шел именно шлем, который неплотно сидел на голове хвастуна. Вторым являлась открытая шнуровка доспехов с обоих боков: пластины, прикрывавшие грудь и спину, плотно удерживались на грузном теле лишь за счет стяжки по бокам. Верхнее крепление на плечах почему-то отсутствовало.
«Странное обмундирование у этих ребят», – пришел к выводу Сомов, устремляясь к противнику…
Дубинка пострадала первой. Затем хвастливому воину не помог и топор, поскольку первый же удар меча по рогам шлема развернул его на девяносто градусов. Прорези для глаз сдвинулись к ушам, лишив бойца зрения. Дальше последовал небольшой стриптиз с падением тяжелой стальной пластины на ногу, оглушительный рев, проклятия… Наконец воин избавился от мешавшего ему шлема.
Лучше бы он этого не делал. Лицо незнакомца лишь отдаленно напоминало человеческое. Приблизительно так же, как морда его скакуна – лошадиную. Два глаза, два уха, нос и рот… Пожалуй, на этом сходство и заканчивалось. Подбородков было сразу три, и не один под одним, как это иногда бывает у людей, а слева и справа. Лоб практически отсутствовал, его заменяла одна густая бровь над глазами, от которой сразу начинался лысый череп.
– Ну что, есть у меня шансы выжить в Темьграде? – спросил Мишка.
– Есть, – прорычал соперник, – только добраться туда тебе не светит.
Он что-то шепнул своему топору, и его оружие, как амеба, дважды размножилось делением.
Четыре топора дружно набросились на парня. Практически без участия хозяина.
– Зря ты так!
Сначала Сомов перерубил первое топорище, затем второе, а два других отправил обратно к хозяину. Они по очереди воткнулись возле ног владельца.
– Ты чей будешь? – испуганно спросил моментально утихомирившийся задира.
Трюк с его собственным оружием стал для желавшего размяться чем-то вроде холодного душа.
– Что значит – чей? Я свой собственный.
– А клеймо на шее? Я же вижу! Значит, ты чей-то! – не отступал темьградец.
– Клеймо? С ним я еще разберусь. Не проводите нас в город?
– Почему бы и нет? Добро пожаловать! – оскалился «красавец».
Мишка очень удивился, что обладатель трех подбородков знает такие слова.
Город, издалека выглядевший крайне хмуро, вблизи оказался еще мрачнее. Темные унылые здания, мостовые, выложенные черными булыжниками, полное отсутствие хоть какой-то растительности на серой земле и неприветливые взгляды прохожих…
Как оказалось, не все обитатели Темьграда походили на Мишкиного соперника. Встречались тут и люди, которых можно было отличить от остальных по ошейникам. Кольев, о которых упоминал Зерг, пока на глаза не попадалось.
– Веселый у них городишко, – заметил Гога.
– А мне вот что-то смеяться не хочется, – поежился Марицкий.
– Я всегда подозревал, что с чувством юмора у тебя проблемы.
Скальнов перебрасывался фразами со студентом, чтобы взбодрить себя звуком собственного голоса. У него буквально мурашки по коже бегали от увиденного.
Когда парни проезжали через ворота, их заставили расстегнуть рубахи. Не обнаружив ошейников, стражники долго перешептывались, бросая на людей недобрые взгляды. Если бы не подкова седого и некоторые объяснения сопровождающих, неизвестно куда бы их отправили.
Всадники проехали две улицы и свернули на третью. Сопровождавшие отстали от них только здесь – видимо, не каждому было дозволено посещать эту часть города. Судя по роскошным особнякам, отсюда начинались кварталы богатых темьградцев. На прощание воин с согнутым рогом на шлеме даже рукой помахал.
– Нам туда, – указал Сомов на здание с четырьмя колонами, поддерживавшими треугольный портик.
– Рад видеть дорогих гостей! – Зерг был первым, кто улыбнулся им в этом мрачном месте. – Оставьте лошадей, ими займутся слуги. Прошу в дом.
«Дорогие гости» вошли молча.
– Если не возражаете, мы переговорим с Михаилом в кабинете, а вы пока располагайтесь в гостиной, – предложил улыбчивый хозяин друзьям победителя кантилимских игр.
Гога и Эдуард, как по команде, устремили взгляды на Мишку. Тот кивнул.
Зерг и Сомов прошли вдоль длинного коридора и оказались в кабинете. Хозяин уселся во главе стола и указал гостю на стул.
– Зерг, я пришел. Где мои девушки? – Михаил задал вопрос угрожающим тоном.
– Долго же ты добирался. За это время три раза помереть можно, – совершенно спокойно ответил седой тип. – Честно говоря, твои девицы меня порядком утомили. То они грызутся меж собой, то вдруг на меня руку подымают.
– Их можно понять. – Сомов тоже перешел на ироничный тон. – Любой пленник мечтает избавиться от тюремщика.
– Может быть, может быть… Только вот не любой тюремщик способен прощать подобные выходки. А то, знаешь, – один раз спустишь с рук, другой… Потом на шею сядут.
Парню не понравился расслабляющий тон беседы. Он инстинктивно чувствовал, что за этой умиротворенностью скрывается какой-то подвох. Его враг что-то придумал. Мозг лихорадочно заработал, пытаясь прокрутить возможные варианты. Мишке стоило немалых усилий, чтобы продолжать сохранять спокойствие.
– Женщинам принято прощать их капризы. Особенно красивым.
– А я и не спорю, – слишком легко согласился седовласый. – Именно так мы с тобой и поступим. Пойдем.
– Куда?
– Ты же хотел увидеть моих пленниц? Или передумал?
– Нет. – Сомов встал.
Пока Мишка следовал по коридору за Зергом, ему так и хотелось бросить щепотку подаренного горбатым стариком порошка в его ненавистную спину, чтобы затем предоставить полную волю собственному мечу. Но он понимал – слишком рано предпринимать какие-либо шаги. Сначала нужно узнать, где находятся девушки.
Спустившись по лестнице, они прошли через три комнаты и оказались возле железной двери. Если первые двери раскрывались перед хозяином дома сами, то с железными пришлось немного повозиться. Седой впервые воспользовался ключом, в который превратился его собственный палец.
– Видишь, как я берегу твоих девиц? – с издевкой промолвил седой. – Как драгоценности. За сейфовой дверью.
Комната, куда они вошли, была разделена на три части. Две массивные решетки образовывали своеобразный коридор, огораживая широкую ковровую дорожку, проходившую вдоль помещения и упиравшуюся в противоположную дверь. Решетки оказались медными, с характерным зеленым налетом на поверхности толстых прутьев. Чемпион кантилимских игр мысленно чертыхнулся, в сложившейся ситуации ему нечего было противопоставить: «Неужели Зерг знает о свойствах зеленой меди?!» В самом центре коридора стоял круглый столик, а на нем два бокала – зеленый и красный.
«Он думает, что я стану с ним пить?» – грустно усмехнулся Сомов.
Он посмотрел по сторонам, и усмешка мгновенно исчезла. Парень увидел пленниц. Обе девушки стояли прикованные к стенам друг против друга, как раз неподалеку от стола. Марита совсем не имела одежды, если не считать пластыря, закрывающего рот, а Лаврова стояла в ажурных трусиках и с таким же пластырем на лице.
– Ты что сделал, гад?! – сорвался Михаил. – Отпусти их немедленно!
– Спокойно, без паники. Во-первых, орать на хозяев в их собственном доме невежливо. А во-вторых, я же тебе говорил: они наказаны за покушение на убийство.
Отмеченный тенью огня не помнил ни о каком наказании, но решил, что действительно не стоит проявлять эмоции. Похоже, именно на это Зерг и рассчитывает.
