Анфиса закинула на плечо свою увесистую вместительную сумку-торбу, украшенную затейливыми мексиканскими узорами. Ремень впился ей в грудь. Катя заметила, что Анфиса вздрогнула, закусила губу, точно от внезапной боли, и быстро перевесила сумку на другое плечо. Катя не могла знать, что ремень надавил на пластырь, прикрывавший вчерашние порезы. Они всегда особенно сильно болели и саднили на второй день, хотя под легкой тканью ни их, ни пластыря не было видно.
– Анфиса, я тебе вчера звонила, – произнесла Катя, отчего-то теряясь, – я хотела… С тобой все нормально? У тебя такой голос был больной по телефону, я подумала, что…
– Ничего, все прошло, – сказала Анфиса, – ты как сама?
– У меня все в порядке.
– А Вадик твой как?
– Он отдыхает. Он в Сочи с Мещерским. Анфиса, я вот что хотела, – Катя снова запнулась. – Анфиса, как родители?
– Что им сделается? Живут.
– Папа все еще работает?
– Работает. Я с ними сейчас редко вижусь.
– Анфиса, мне нужно поговорить, посоветоваться с тобой об одном важном деле.
– А я думала, он меня к вам вызовет. Сразу на допрос, – тихо произнесла Анфиса, – твой коллега из милиции. Он вчера приезжал в ресторан. Сказал, что позже со мной побеседует, вызовет меня на Никитский. А я сказала, что у меня там подруга работает, – Анфиса пристально посмотрела Кате в глаза, – и ты сразу же мне позвонила. Только поэтому?
– Поэтому, но не только… Я давно хотела позвонить, увидеться с тобой.
Анфиса скорбно усмехнулась. Катя подумала: «Так мне и надо. Люди, особенно наши друзья, не прощают вот этого самого: хотела, собиралась, да все дела, дела… Какие, к черту, дела? А вот клюнул петух жареный, что называется, и сразу вспомнила, сразу телефон набрала».
– Это убийство вызвало страшный переполох, – выпалила Катя, более не раздумывая, – потому что это не обычный случай, это отравление. Ты понимаешь, о чем я? Максима Студнева отравили на том самом ужине в ресторане «Аль-Магриб», на котором была и ты. Я про тебя узнала совершенно случайно, вчера.
– Как это случайно? – спросила Анфиса.
– В таких случаях всегда составляется список тех, кто… Ну, в общем, свидетелей. Кто был со Студневым в день его гибели. Анфиса, как же ты там среди них оказалась? Ты что же, знала Студнева раньше?
– Ага, знала, – Анфиса отвечала с каким-то нервным смешком, – я с ним даже спала. Но он меня бросил. Сказал мне как-то раз, что я – прорва ненасытная, что таких, как я, раскормленных, до неприличия раскормленных свиноматок, нужно…
Анфиса умолкла. Катя смотрела на нее, не зная, что говорить дальше.
– Давай-ка присядем, – сказала она наконец, кивая на скамейку на набережной. Они сели. На том берегу в парке работали аттракционы. Визжали, хохотали дети. Из плавучего ресторана «Мама Зоя» несло кухонным чадом, пригорелым салом и жареным луком. На воде дрались и кричали чайки.
– Есть хочется, – сказала Анфиса, облизывая пересохшие губы. – Ты завтракала?
– Что? Да, я завтракала, кофе пила… Анфиса, так как же это? Что ты говоришь? – Катя с усилием подбирала нужные слова. – Как же это у тебя было с ним?
– Как было? А ты не знаешь, как это бывает? Маленькая, впервые замужем? – Анфиса усмехнулась. – Ну, теперь его нет, он умер. Значит, его отравили, это точно?
– В теле обнаружен яд замедленного действия. Экспертиза установила, что Студнев получил его на том самом ужине вместе с пищей. А умер он спустя несколько часов в своей квартире в поселке Столбы.
– Он мучился? – спросила Анфиса.
– Наверное… Я не знаю точно. Ему не хватало воздуха, он добрался до балкона и упал оттуда. Упал с восьмого этажа. Нелепо, ужасно, но все так и было.
– Я хочу, чтобы он мучился, – сказала Анфиса, – значит, это был яд? О, это даже интересно! Крысиный король получил-таки свою порцию пирога. А это был случайно не стрихнин?
– Я не помню названия яда, – соврала Катя, – а при чем тут… крысиный король? Какой крысиный король?
– Ты не помнишь, как у Ахматовой написано: «Слава тебе, безысходная боль, умер вчера… крысиный король». – Анфиса усмехнулась: – Кто из великих сказал, что в каждом из нас сидит во-от такая жирная крыса? Так вот в Максе сидела не одна, а целых пять. Выводок со слипшимися хвостами.
– Анфиса, ты… у вас что, все было так серьезно? Ты его любила? – Катя тревожно смотрела в лицо подруги.
– Я хочу есть. – Анфиса быстро отвернулась, жадно втянула ноздрями запах с кухни «Мамы Зои». – Я просто умираю от голода.
– Ну, если хочешь, давай зайдем, – Катя неуверенно кивнула на поплавок, вид у заведения был подозрительный. У входа маячили похожие на собак львы из позолоченного папье-маше и картонный черкес зверовидной наружности.
– А ты разве не мечтаешь взглянуть, где отравили Макса? – спросила Анфиса.
– Ты угадала. – Лукавить с Анфисой было бесполезно. – Он тебя бросил, оскорбил?
– Да как тебе сказать, Катька… Я-то замуж за него совсем уж намылилась выйти.
