материальной стороны жизни, от ее ценностей. Его всегда тянет к переменам, к поискам лучшей доли. Ему все кажется, что лучше там – где нас нет.
– Это уже ближе. Нин, я мог бы понравиться тебе в роли героя?
Катя усмехнулась украдкой: ах какие мы напористые. Тут же прямо быка за рога берем. Ясно, отчего и одежду побоку: мускулатуру демонстрируем, хвастаемся… Она видела: Кузнецов преследует ее приятельницу чуть ли не по пятам. Когда Нина поскользнулась на влажной глине, он тут же заботливо поддержал ее «под локоток». «Дачный волокита», – с раздражением думала Катя. От Кузнецова весьма явно попахивало спиртным. Он где-то уже, прежде чем пойти освежиться на реку, явно хлопнул рюмашку водки, да наверняка и не одну. Но тут Катя пристыдила себя: если мужчина оказывает столь явное предпочтение твоей приятельнице, дорогуша, а не тебе – это еще не повод, чтобы записывать его в дураки, бабники и пьяницы.
– Отрицательные качества, которыми грешит Шут, – это прежде всего легкомыслие, граничащее с глупейшим риском. – Юлия Павловна, казалось, оседлала любимого конька. – А девиз этой карты для меня темен. Судите сами: «Чтобы видеть в ночи – глаза не нужны».
– А что тут непонятного? – Кузнецов усмехнулся. – Я в темноте как кошка вижу. Как хищник! Нин, не хвастаюсь, честное слово. Э-э, а малый-то наш где? – Кузнецов оглянулся. – Анто-он, тебя там волки в лесу не съели?
Мальчишка пулей выскочил из кустов на тропинку. В руке он держал длинный прут и теперь «косил» им все подряд – траву, крапиву, низкорастущие ветки кустов.
– Следующий раз, как на речку соберешься, плавки бери, – напутствовал его Кузнецов. – Научу тебя с берега ласточкой нырять. Хочешь?
– Не хочу. – Мальчик покачал головой.
– Какой же ты мужик будешь, если воды боишься?
– А правда, что в воде Бога крестили? – спросил вдруг Антоша.
– Бога? Какого? – Кузнецов хмыкнул.
– Которого потом распяли. В которого гвозди забили? – Мальчик отшвырнул вдруг прут, быстро схватил Кузнецова за руку: – Вот сюда и сюда.
Катя и Нина переглянулись. «Бедный, бедный ребенок, – ясно читалось на лице Нины, – ну какой кошмар в семье пережить!»
– Антоша, не болтай глупостей. Это к ним батюшка в детском доме приходил, с законом Божьим знакомил. А у него все в голове перепуталось. У них какой-то монастырь местный спонсором детдома выступал, так мне рассказывали, – сообщила Юлия Павловна. – Что так на луну смотришь? Красивая сегодня, правда?
– Нет. – Мальчишка развернулся и рысью ринулся по дорожке впереди них.
– Никак с ним не договоришься. Что ж, на Руси не все караси – есть и ерши. – Юлия Павловна вздохнула. – Терпение нужно. Адское терпение. Он, между прочим, тоже человек Луны. Человечек еще… Маленький, но все у него впереди.
– И какая же у него карта Старшего Аркана? – спросила Катя.
– Он рожден тринадцатого мая. – Тут Катя отчего-то подумала: «Значит, на роду написано маяться всю жизнь». – Значит, тринадцатая по счету.
– И что же она собой представляет?
– Смерть. Только не подумайте, что это что-то фатальное. – Юлия Павловна усмехнулась. – Черный рыцарь на коне – всего лишь странник. В Таро карта под номером тринадцать символизирует путешествие, то есть полный разрыв с прошлым. Переход к… Согласитесь, что такое прошлое, как у этого ребенка, лучше не носить с собой всю жизнь.
– Но когда отец Антоши выйдет на свободу, он сможет…
– К тому времени Антон будет… Да вот, пожалуй, Шурочкиным ровесником. Взрослым мужчиной. Сильным, способным самостоятельно определять свою судьбу.
– Как вы интересно говорите, Юлия Павловна. – Нина сочла нужным вмешаться в разговор: – Предсказываете, да? И эти карты Таро, так необычно это все.
– В книжице про них прочла. – Юлия Павловна лукаво улыбнулась: – Дешевенький гороскоп, что в метро на лотках продают. Взяла в дорогу, чтобы время в электричке скоротать. Вы, Катюша, конечно, в такие предсказания с лотка не верите? – Она отвечала вроде бы на Нинины слова, но оказалось, что обращается к Кате.
– Конечно. Со скуки чего не прочтешь, правда? Но все-таки по этим картам Таро кто я? Я родилась…
– Вы не человек Луны, – быстро перебила ее Юлия Павловна. – Вы ведь летом родились, правда?
Катя кивнула.
– В июле, в третьей декаде. Верно? Ваша планета – Юпитер. Очень сильная планета. Но знаете ли… – Юлия Павловна улыбнулась. – Луна мне как-то больше нравится. Именно своей слабостью. В ней всегда есть какая-то волшебная призрачность, недосказанность, тайная загадка. Взгляните. – Она запрокинула голову, словно приглашая их взглянуть в черное небо.
«Идиотская болтовня, – подумала Катя. – Ишь ты, мадам Ленорман. У вас в доме человека отравили как крысу, а вы карты Таро тасуете все да на луну любуетесь!» Однако ночь была и вправду чудесная: в лунном свете лес, как говаривали в старину, «так и манил под свою сень». Лунные блики играли на узких лесных прогалинах, так что отчетливо видимыми становились и отдельные кусты, и молодые деревца. Луна была яркая, огромная. Она словно гасила собой звезды. Катя, как ни старалась, так и не смогла различить ни одной на небе, казавшемся пустым и черным, как траурный полог.
Кто-то сзади тронул Катю за руку. Прикосновение было легким, осторожным: провели пальцами по коже, словно лаская… Это был мальчик, вынырнувший тенью из придорожных кустов.
