обнаружилась глухая стена, но при первом же прикосновении выяснилось, что это иллюзия. Пройдя сквозь нее, спутники оказались под мрачным ночным небом. Почти полная луна висела подозрительно низко, освещая вырисовывавшиеся впереди темные надгробия.
– Страх-то какой, – поежилась Дженни. – Давайте прибавим шагу и выберемся отсюда поскорее.
Чуть ли не бегом они припустили по пролегавшей через кладбище тропе, но тут песок под их ногами противно заскрипел, и могильные холмики зашевелились, Гвенни взвизгнула громче любой нимфы.
Прямо перед ними из-под земли высунулась и принялась шарить вокруг костлявая рука. Шарила она так, словно искала, за что бы ухватиться – например, за лодыжку. Кот зашипел на нее и попятился.
Рука преграждала путь, и перво-наперво все подумали о возможности повернуть назад. Но отказались от этого по двум причинам.
– Во-первых, – сказал Че, – указатели позади нас уже исчезли, и мы можем потеряться.
– Во-вторых, – промолвила Дженни, – кости вылазят из-под земли и сзади.
– В-третьих… – начала было Гвенни, – мы…
– Никаких «в-третьих», – оборвал ее Че. – У нас только две причины.
– Да? Ну тогда мне остается одно.
– Что?
Она взвизгнула еще громче, чем раньше.
– Да, – прочувствованно промолвил Че. – Лучше не скажешь.
Они сбились в кучку, в то время как из земли выкапывались костяные остовы.
– Ходячие скелеты! – воскликнул Че. – Родичи Косто и Скриппи Скелли.
– А кто они такие, эти Косто да Скелли?
– Приятная парочка, переселенцы из тыквы, – пояснил Че. – Косто потерялся, и был выведен наружу огром Эхсом, а Скелли изгнали в наказание за то, что она испортила кошмарный сон. Потом они стали жить вместе и теперь, возможно, уже вызвали аиста.., или не знаю, что да как они делают. Может быть, просто собирают младенческий скелетик из маленьких косточек. Ходячие скелеты часто являются в снах и пугают людей, но вовсе не со зла: просто у них такая работа. Кому доводилось свести с ними знакомство, считают, что они народ славный и вполне дружелюбный.
– М-м-ожет и н-нам по-пррр-оббб-овать, – стуча зубами, пробормотала Гвенни и тут же повернулась к ближнему скелету.
– П-привет. Т-ты д-д-ружелюбный?
– Ну… – скелет пожал костяными плечами, – я как-то над этим и не задумывался. Мне ни разу не доводилось подружиться с чудовищем.
– Ой! А где чудовище? – воскликнула Гвенни, озираясь по сторонам.
– Он имеет в виду тебя, – пояснил Че; – И всех нас.
Мы кажемся им чудовищами, потому что сильно от них отличаемся.
– Но что во мне чудовищного? – поджала губки Гвенни, всегда считавшая себя очень милой девочкой. – Может быть, очки?
– В очках нет ничего дурного, а вот твоя плоть – это действительно чудовищно! Хорошо еще, что большая ее часть прикрыта, но и оставшегося довольно, чтобы нагнать страху на кого угодно. Ты, наверное, из отдела самых жутких кошмаров. Не завидую тем, кому ты приснишься.
– Нет, я вообще здесь не работаю, наведалась по личному делу. Ищу куст с контактными линзами. Ты случайно не знаешь, есть такой поблизости?
– Есть-то есть, – отозвался скелет. – Но он, как я понимаю, единственный. К нему наведываются ночные кобылицы, те, у кого нелады с глазами. Они ведь частенько наведываются в иной мир, а это, похоже, не очень-то полезно для зрения.
– Наверное, так оно и есть, – откликнулась Гвенни, несколько приободрившись. – Не позволите ли вы нам взять парочку линз? Мы тут же уйдем отсюда, чтобы не смущать вас своим видом.
– Будем весьма признательны, – сказал скелет, и его сородичи одобрительно закивали. – Мы никоим образом не хотели бы показаться недружелюбными или неучтивыми, но, должен признаться, в обществе чудовищ нам становится не по себе.
– Прекрасно вас понимаю, – искренне заверила его Гвенни и шагнула к кусту. Но уже стоя возле него, замешкалась.
– Линзы-то есть, но я не умею их надевать, – сказала она.
– Думаю, их надо просто поднести к глазам, – промолвил Че. – Хочешь, я сорву парочку и дам тебе?
– Боюсь, мне нужно сделать это самой, – возразила девочка. – Мы же не знаем, в какой момент линзы настраиваются на того, кто будет их носить. Вдруг они настроятся на тебя и мне уже не подойдут.
– Мысль верная, – согласился Че и отступил.
Гвенни осторожно потянулась к линзам. Две штуки упали прямо в ее ладошку. Сняв другой рукой очки и положив их в карман, девочка поднесла линзы к лицу, и одна из них сама собой прилепилась к ее правому глазу.
– Ой!
– Тебе не больно? – встревожилась Дженни.
– Нет, просто чудно. Словно я над ела половинку очков.
Она поднесла вторую линзу к другому глазу, моргнула, и воскликнула.
– Да это замечательно!
Дженни попыталась представить себе, каково это заменить очки на линзы, но ей показалось, что без очков она почувствовала бы себя голой.
– Ой, да ты голая! – неожиданно воскликнула Гвенни, глядя на нее.
– Нет, она одетая, – удивленно возразил Че.
– Надо же, ты увидела мои мысли!
– А теперь снова одетая, – растерянно проговорила Гвенни. – А что ты там говорила насчет мыслей?
– Я представила себя без очков и подумала, что буду как голая. Это было чем-то вроде сна, и ты это увидела.
Как и говорил Добрый Волшебник.
– Вот и прекрасно, – сказал Че. – Значит, линзы действуют так, как и должны.
– Но подсматривать за чужими снами.., мне кажется, это не совсем вежливо, – с сомнением вымолвила Гвенни.
Дженни улыбнулась.
– Смотря какой сон.
– А ведь некоторые наверняка видят очень взрослые сны, – сокрушенно покачала головой гоблинша. – Жаль, что здесь нет каких-нибудь других линз.
– А мне кажется, как раз эти могут оказаться полезными, – задумчиво промолвил Че. – У себя в Горбу ты столкнешься с немалыми трудностями, а если тебе будут открыты сны и помыслы гоблинов…
– Ты сможешь распознавать, когда они говорят правду, а когда врут! – подхватила Дженни.
– Но почему они станут мне врать?
– Думаешь, не станут? Это гоблины-то? – усмехнулся Че.
– Да, пожалуй, ты прав. В отличие от женщин наши мужчины народ не самый правдивый. Но мне не хочется ни за кем шпионить.
– Слушай, Гвенни, – рассудительно заговорил Че. – Вождь всегда должен быть в курсе всего происходящего.
Сама же знаешь, гоблины вечно строят козни и затевают всякие пакости. Как думаешь, долго ли ты продержишься у власти, если не сможешь распознавать их злоумышления?
– Он прав, – сказала Дженни. – Ты будешь вождем не только у красивых и добродушных женщин, но и у коварных, злобных мужчин. Наверное, обычной гоблинской девочке видеть чужие сны, частенько не слишком красивые, вовсе ни к чему. Но у тебя иная судьба. Тебе это просто необходимо.
– Более того, – принялся убеждать девочку Че, – ты должна освоить эти линзы как следует, чтобы научиться распознавать по снам друзей и врагов.
