профессиональной государственной службы.
Дотошность в делах, свойственная Алексею Михайловичу, нежелание царя воспринимать проблемы челобитных на слух, или тем более передоверять решение по ним приказу, привело к практике составления для царя специальных докладных списков, в которых между конспективным изложением разных челобитных оставляли промежутки для царской резолюции.
Важным решением царя Алексея Михайловича в области приказной системы, позволившим проводить личную царскую инициативу в особо тайных делах в обход приказной волокиты, стало создание Приказа Тайных дел.
Приказ тайных дел был создан существовал на правах личной канцелярии царя Алексея Михайловича. Осуществлял контроль за деятельностью остальных приказов и находился в непосредственном ведении царя, не подчиняясь Боярской думе.
Проводил следствия по важным политическим делам, контролировал деятельность всех правительственных органов. После смерти Алексея Михайловича наряду со Счётным приказом прекратил своё существование.
Кроме того, этот приказ позволил Алексею Михайловичу действовать и в обход Боярской думы, о чем Котошихин писал: «И устроен тот приказ при нынешнем царе для того, чтоб его царская мысль и дела исполнялись все по его хотению, а бояре б и думные люди о том ни о чем не ведали».
Тайный приказ принципиально отличался от всякого другого приказа, поскольку руководился лично царем. В помещении приказа стоял специальный стол, предназначенный для работы царя.
Подобной практики до царя Алексея Михайловича никогда не существовало. Приказ зависел от царя как на общеприказном уровне, так и на уровне каждого отдельного служащего.
Царь всячески стремился провести мысль о том, что каждый подьячий приказа живет за счет его государевой милости. Алексей Михайлович контролировал даже вопросы определения жалования каждого служившего в Тайном приказе.
Сохранилась «Роспись о жалованьи подьячим приказа Тайных дел», относящаяся к 1659 году с собственноручными пометками царя, в которой он определял в какой форме — деньгами или товарами, и в каком объеме дать жалование тем или иным лицам.
Тайный приказ почти не имел своей инициативы. По каждому вопросу требовалась резолюция царя. Исключением, да и то не абсолютным были дела, которые приказ вел постоянно: выплата жалованья против окладов, совершение торговых операций, распоряжения по хозяйству Гранатного, Аптекарского, Потешного дворов, Сафьянового завода, ведение рыбным и насадным промыслами.
Даже в этих областях самостоятельность приказа в любой момент могла натолкнуться на вмешательство царя. В документах приказа можно встретить свидетельство тому, что в марте 1675 года Алексей Михайлович устроил серьезную проверку деятельности Гранатного, Аптекарского и Потешного дворов, для чего потребовал от служащих Тайного приказа предоставить ему росписи всего, что хранилось на этих дворах.
Царские собственноручные пометки в текстах предоставленных росписей свидетельствуют о том, что Алексей Михайлович работал с этими документами.
Образование Тайного приказа являлось созданием специального бюрократического штата, при помощи которого царь не только мог реализовывать в максимально быстрые сроки свою личную инициативу, но и эффективно контролировать деятельность всей остальной приказной системы.
Приказ мог затребовать в любом другом ведомстве для проверки или для проведения по своей линии любое дело. Чаще всего дела в Тайный приказ попадали после того, как были доложены на заседании царя с Боярской думой начальниками того или иного ведомства.
В тот период, когда был создан Тайный приказ, у населения и ряда должностных лиц проснулась надежда, что этот государственный орган, ставший проводником личной инициативы царя и состоявший из штата доверенных ему лиц, одновременно с этим станет и инстанцией, через которую напрямую можно будет связаться с государем.
Между тем высшая власть не приветствовала такое обращение. Челобитчики вятчане, пытавшиеся подать челобитную непосредственно в Тайный приказ, были по государеву указу посажены в тюрьму.
В другом случае, при обострении ситуации в Пскове и несостоятельности приказа Новгородской чети решить дела по челобитьям, сюда адресованным, Ордин-Нащокин был вынужден просить царя в обход установленного порядка принять эти челобитные в Тайном приказе и разрешить там.
При этом Ордин-Нащокин, чувствуя свою вину за нарушение установленной системы, просил: «Своего царского величества праведного гневу на меня, холопа своего, не вели положить, что челобитья с памятями и со статьями не в Новгородскую четь, но в приказ Тайных дел послана».
Объяснение этим фактам можно найти в стремлении царя придать Тайному приказу роль контролирующего органа над остальными приказами, но не роль инстанции полностью подменившей всю остальную приказную систему.
Последнее направление деятельности Тайного приказа могло оказаться тупиковым, поскольку не учитывало потребность государства в расширяющейся и мощной бюрократической системе.
В силу этого требовалось четко ограничить круг вопросов, решавшихся Тайным приказом, избавить это ведомство от перегруженности рядом разрозненных или несущественных проблем. Решить эту задачу можно было способом, при котором круг деятельности приказа строго определялся его главой, то есть царем.
К середине 60-х годов XVII века Алексей Михайлович все более стал ощущать тот факт, что Тайный приказ, в силу ограниченности возможности реального охвата определенного круга проблем одним ведомством приказного уровня, стал не справляться с тем количеством дел, которое накопилось в приказе. Требовалась реформа.
Тогда царь перешел к политике назначения в важнейшие приказы особо доверенных лиц, и в том числе тех, кто прошел школу Тайного приказа.
С 1664 года в приказе действовал Башмаков, получивший широкие полномочия, продолжавший получать жалование через Тайный приказ как в 1664 году, так и позднее, оставшись лицом, непосредственно подчиненным царю.
После этого Башмаков был назначен Алексеем Михайловичем в Посольский приказ и к 1674 году стал челобитным дьяком. Аналогичное Башмакову положение занимал в Оружейной палате, позже в Большом дворце, а затем в Стрелецком приказе Ларион Иванов.
Будучи поставленными в важнейшие приказы, перечисленные лица получали в дополнение к функциям, свойственным им по должности, еще и функции своеобразных тайных дьяков этих учреждений, то есть особо доверенных осведомителей и проводников идей царя.
Официально широко об этом не говорилось до тех пор, пока 23 мая 1675 года не был издан царский указ, повелевавший ведать «тайные дела приказу думным дьяком: Челобитенного приказу Дементию Башмакову, да Стрелецкого приказу Ларивону Иванову, да тайных дел дьяку Ивану Левонтьеву сыну Полянскому, прозвище Данилу. Да ему думному дьяку Ларивону Иванову приказано приказные всякие дела по именному великого государя указу ведать да с ним дьяку челобитного приказу».
Этим указом было официально оформлено ранее существовавшее учреждение, занимавшееся как делами, ранее относившимися к компетенции Тайного приказа, так и делами, санкционированными именными царскими указами.
Таким образом, приказная система стала одной из важнейших сфер реализации личной инициативы царя Алексея Михайловича, областью, в рамках которой произошло существенное расширение функций и роли царя как государственного деятеля.
Одним из существенных недостатков реформ в этой области явилась, пожалуй, излишняя зависимость нового приказного механизма от личности и деятельности царя.
В силу этого Тайный приказ не смог пережить своего основателя. Между тем, сам по себе этот факт еще раз подчеркивает важность и объем личной царской роли в функционировании преобразовывавшейся приказной машины.
Приказная политика Федора Алексеевича значительно отличалась по своим методам от политики его отца. В целом Федор не был склонен пользоваться теми структурами и принципами, которые достались ему от предыдущего царствования. Он пересмотрел внешнюю политику России, критически подошел и к
