как надо. Я всегда был спокоен, когда Сан Саныч находился в театре, на него можно положиться во всем.
– Простите, а он сильно пил? – спросила капитан Белоручка.
– Нет... он всегда соображал, сколько пить и где, – Мартов, видимо, не желал говорить о покойнике ничего порочащего. – Он человек старой закалки. Послушать его, так ему в посольстве, мало что он всего лишь завхозом там был, Министерство иностранных дел особые поручения давало. Понимаете, особые. А таких людей со всех сторон проверяют, среди них запойных не водится.
ГЛАВА 11
ЖЕНА И МАНЕКЕН
После разговора с Мартовым вернулись на бульвар. Оперативники остались в театре связываться с бухгалтером и узнавать домашний адрес потерпевшего. У ограды бульвара Катя увидела «труповозку», санитары вместе с патрульными катили носилки, где лежал черный пластиковый мешок.
Саркофаг на молнии...
Вот и все...
– Одежду его после осмотра я заберу, – сказала Лиля Белоручка. – В кримлаборатории с ней поработаем, с манекеном. Вообще что-то совершенно не ясна сама картина нападения.
– Зато материала достаточно для исследований, – бодро повторил эксперт Сиваков, нагруженный оборудованием, он как раз направлялся к зданию театра. – Кто бы это ни был, он изрядно наследил. Ладно, здесь все закончил, теперь займусь помещением, как вы и просили, Лилия Ивановна.
– С графологической торопиться не надо, почерк нам пока все равно ничего не даст, интереснее сам текст.
Катя посмотрела на капитана Белоручку: ТЕКСТ. Она сказала – текст, а это может означать только одно. Та бумага в руках следователя прокуратуры...
– Лиля, что там было...
– Подожди, извини, – капитан Белоручка подошла к коллегам, и они стали тихо о чем-то совещаться.
Катя подняла голову – перестало капать, темный треугольник неба между домами начал сереть. Утро... Вот и утро... Какое оно здесь, на бульварах?
Мимо ограды, ревя мощным мотором, промчался «Порше» с открытым верхом, не обращая внимания на милицейские машины, рванул было в сторону Сивцева Вражка, а потом резко замедлил ход. Катя усмехнулась – гуляка клубный, наконец-то дошло, что здесь что-то стряслось, что-то не так, а то все мимо, мимо – бездумно и прытко.
«Порше» медленно ехал мимо «труповозки», куда санитары как раз загружали носилки с мертвецом. Катя попыталась разглядеть водителя, нет, темно, отсюда, с бульвара, не увидеть. И вообще... как тут, на бульваре, обстановка? Что-то сначала показалось такое... неуловимое, не выразимое словами. Надо вернуться сюда днем, пройтись, посмотреть, вон сколько домов, и все окнами сюда... Пусть в поздний час, когда произошло нападение, на аллее не было прохожих, но, может, из окон кто что видел подозрительное, а потом еще...
– Так, задание на ближайшие часы – полный подворовый обход квартала, – услышала она голос следователя прокуратуры. – Сейчас, в такую рань, не надо беспокоить жителей микрорайона, побеседуйте только с дворниками, с уборщиками подъездов, нам лишняя паника и ажиотаж не нужны. Позже, когда жильцы проснутся, можно будет пройти и по квартирам, окна которых выходят сюда, – вот эти четыре дома. И потом насчет уличных камер, надо запросить и изъять все пленки. Созвонитесь и с вневедомственной охраной, не срабатывала ли у них ночью сигнализация.
Ну вот, процесс пошел. Катя подошла к скамье, возле которой еще четверть часа лежало тело. Лужи...
– Все, адрес пробили по компьютеру, – сказала Лиля Белоручка. – Бухгалтерша приехала, в шоке она, как и Мартов. Мы сейчас туда, а потом я поеду в отдел Центрального округа, где кримлаборатория, мне кое-что самой проверить хочется.
– Я с тобой.
– А не слишком жирно для тебя, корреспондентка? Ну-ну, шучу, не обижайся. Это ты что же, все для очерка про меня или как?
– Вот именно, для очерка, – Катя, не моргнув глазом, кривила душой. – С одной стороны, Лиль, твои спортивные победы, а с другой – дело конкретное, и какое дело...
– Вот именно, какое дело... Чувствую, Кать, хлебнем мы еще лиха с этим ночным дерьмом, – Белоручка вздохнула. – Давно такого не было в Москве – чтобы вот так демонстративно, с такой жестокостью, внаглую...
Квартира потерпевшего Колобердяева, адрес коей узнали так быстро и оперативно, располагалась действительно вблизи Таганки – на Марксистской улице, в обычной кирпичной девятиэтажке. Когда въехали во двор, там уже ждали поднятый по тревоге участковый и заспанный председатель ТСЖ, стали искать понятых, для того чтобы вскрыть дверь. Однако, когда поднялись на седьмой этаж, выяснилось, что двери- то две – Колобердяев имел на лестничной клетке общий тамбур с соседями, загороженный железной дверью. Пришлось в этот ранний час поднимать с постели соседей.
– Откройте, милиция!
– Что случилось, какая еще милиция?!
Соседями Колобердяева были старики – муж и жена. Не успели с ними слова сказать, как из глубины квартиры горохом посыпались дети – тройняшки лет пяти.
– Деда, это что? Зачем дяди к нам и тетя?
– Это внучки наши, сын с женой по туристической уехали Прагу смотреть, а внучек нам подкинули... так что же вы, дверь в квартиру сломаете? А сам-то Александр Саныч где? – соседка ошеломленно взирала на милиционеров.
– Он в больнице, в тяжелом состоянии, – капитан Белоручка не сказала правды. – Простите, что разбудили вас так рано, но...
– А что с ним, с соседом? – вторил жене старик. – А ордер-то у вас на обыск, на вторжение есть?
– Его что, машина сбила? – жена тянула его за майку. – Не лезь не в свое дело.
– На него напали, мы расследуем это преступление по горячим следам. – Капитан Белоручка здесь, в тесном тамбуре возле дверей, была само спокойствие и вежливость. – Еще раз простите за беспокойство. Скажите, а его жена... мы знаем, что они в разводе...
– Агнесса Леонидовна? Ой, о ней-то я как раз и не подумала, – соседка всплеснула руками, – ей же сообщить надо, она всегда просила меня звонить ей, если что с ним...
– Если что с ним? То есть как, что это значит?
– Понимаете, он, Александр Саныч, конечно, милый, хороший человек, уважительный, но у него слабость… Слабость... пьет он. Когда в отпуске или же выходные у него, запивает по-черному... Ну и случился однажды инцидент с возгоранием, возможно, уснул с сигаретой пьяный... Не подумайте, что я сплетничаю, но ведь было. Матрас загорелся, дыма полна квартира, мы пожарных вызвали, они приехали, вот как вы, стучат, а он пьяный спит или, может, полузадохся уж... Ну, в общем, выбили тогда дверь, потушили, откачали его. С тех пор жена его Агнесса Леонидовна всегда меня просит – сразу мне звоните, если что с ним опять. Да у нее же и ключи есть!
– Так у вас телефон его жены имеется? – капитан Белоручка достала мобильный. – Пожалуйста, дайте.
А Катя подумала: какое адское терпение нужно порой, чтобы говорить со свидетелями. Чтобы выудить такую простую вещь, как номер телефона, надо столько времени потратить.
– Сеня, принеси мне зеленую телефонную книжку и очки! – скомандовала старушка. – Книжка на кухне на телевизоре, а очки... где я их оставила?
– Наверное, там, где «Аргументы недели», ты же читала перед сном.
– Нет, очки тоже на кухне... И забери Лидочку, Машу и Катю, побудь с ними в комнате, сказку им расскажи, пока я тут с милицией...
Катя попыталась угадать, которая из близняшек ее тезка. Тщетно – тройняшки мелькнули, как клоны-
