– Точнее?
– Луна уже взошла. – Кох усмехнулся, вытер руки тряпкой. – Правда не хотите глянуть на наших красавцев?
Колосову вспомнились скалящиеся львы на афише перед кассой.
– При каких обстоятельствах вы видели Севастьянова? – спросил он строго.
– Да ворота за ним закрывал.
– Он куда-то уезжал?
– Да.
– Один?
– Один.
– И что было дальше?
– Ничего, отсалютовал Аркану ручкой.
– Аркану? Предположительно не знаете, куда он мог поехать?
– А куда люди с деньгами ездят? В кабак или бардак.
– Что, он какой-то бар, ресторан постоянно тут посещал?
– Понятия не имею. Он меня с собой в компанию не звал.
Кох начал толкать тележку с мясом.
– А кого он приглашал? Кого-то из артистов? Быть может, женщину?
Кох толкал тележку.
– Он мне не докладывал, – наконец сказал он. – А вы только по этому делу пришли?
– Да. А по какому же еще?
– А я думал… Тут у нас заварушка была небольшая, ваш милицейский наряд приезжал. Ну и постреляли они маленько.
– Оружие применяли? – нахмурился Колосов.
– Ну да, я думал, вы по этому делу. Мне один с патруля говорил: мол, если кто из начальства насчет применения приедет разбираться, мол, говорите, что не было ничего.
– В чем был одет Севастьянов, когда уехал? – спросил Колосов.
– Красная такая футболка, быков дразнить. И брюки… светлые, кажется. Слушай, друг. – Кох остановился у фургона с надписью «Осторожно, хищники!». – А за что его убили?
«Все спрашивают одно и то же, – подумал Никита. – Прямо фонограмма какая-то».
– Пока выясняем.
– С цирком что-то нашим, да? – тревожно спросил парень.
– С чего ты взял?
– Ну, он фартовый такой, Аркан, крученый был. И сидел. Мне сколько раз хвастал.
– А сам ты давно в цирке?
– Сколько себя помню. У меня и батя, и дед цирковые были, и прочая родня.
– Династия, значит, профессиональная?
– Династия. – Кох снова легким насмешливым кивком указал на двери автофургона: – Не желаешь на мальчишек моих полюбоваться?
Ответом ему из-за дверей было низкое гортанное рычание. Кто-то учуял дух мяса и волновался, предчувствуя вечернюю кормежку.
– В другой раз, – ответил Колосов и зашагал назад к администраторской. – Что еще тут за история у вас была с применением оружия милицией? – спросил он у Воробьева.
– Какой милицией? – встревожился он. – Ах да, было… вечером. Накануне, ну, как Аркадий… В общем ЧП произошло. Раджа бросился на Генку. Они его с Разгуляевым в другую клетку переводили, ну и оплошность допустили.
– Кого вы имеете в виду? – терпеливо спросил Никита. (В цирке главное – терпение.)
– Лев Раджа. Это Разгуляева Валентина львы. Афиши-то видели? Но теперь все, канули в Лету. Будем расформировывать аттракцион. Зоопаркам все эти хищные морды рассуем, себе в убыток, конечно.
– Взбесились, что ли, от жары?
– А, хуже, молодой человек. – Воробьев горестно замахал рукой. – Но насчет стрельбы… Наряд милиции приехал. Да это наши ребята, с ярмарки, они у нас каждое дежурство часами тут торчат, на зверей смотрят, как дети. За врачом потом в медпункт побежали – Раджа Генку лапой за ногу схватил. Затащить в клетку пытался. Но чтобы кто стрелял…
– Кох мне сказал, что патрульные применяли оружие.
– Да не было такого! Разгуляев сам справился. Да и не позволил бы он в своих животных стрелять. Они знаете сколько стоят?
