мне проститься с матерью, – сказала я, а потом, не знаю почему, приняла из ее рук воду и выпила ее.
То, что произошло дальше, невозможно передать никакими словами, но все же я попытаюсь объяснить свои ощущения, которые не забыла до сих пор. Назвать это сном нельзя, так как я уверена, что в тот момент не спала. Но и явью назвать не могу – сочтут ведь, что это бред сумасшедшего.
Воздух вокруг меня начал мелко колебаться, как бывает обычно в сильную жару от раскаленного асфальта. Но при этом стало зябко, как будто резко понизилась температура. Я сидела на лавочке около маминой могилы, и вдруг передо мной возникло некое подобие густого облака. Оно сжималось и разжималось. Постепенно стали проступать очертания человеческой фигуры, и я узнала маму. Эмоций у меня не было. Я была как-то странно спокойна для такого случая. Словно я находилась в неком трансе или же под гипнозом. Рука Евдокии лежала у меня на правом плече. Сама она стояла у меня за спиной. По мере того как из облака все четче вырисовывался образ моей мамы, ее рука все сильней сдавливала мое плечо.
Сказать, мамин силуэт стоял на одном месте, нельзя: он едва заметно парил в воздухе. Потом раздался голос. В нем было столько нежности, столько материнской любви! Так можно говорить только зная, что свидание это единственное и желанное до невозможности. Свидание матери и ребенка, которых приговорили разлучиться навсегда.
– Оленька, деточка моя милая. Заклинаю тебя, живи! Не погуби своей души, Оленька!
Я, мне кажется, в тот момент всем телом рванулась навстречу моей маме, голубке моей ненаглядной. Но я не сдвинулась и не пошевелилась, потому что рука Евдокии стерегла меня. От необъяснимой ее силы я даже не пошевелилась. Да видно, и нельзя было этого делать.
Потом все исчезло. Когда я пришла в себя, мама по-прежнему смотрела на меня с фотографии. По цветку на могиле ползала божья коровка. Щебет птиц и легкое дуновение теплого ветра. Душа моя ликовала. Господи, думала я, какую поддержку оказал Ты мне, чтобы я не погубила свою бессмертную душу. Слезы лились из моих глаз. Я повернулась к Евдокии. На ней не было лица. Она была серо-белая, как будто только что выплеснула всю свою кровь и энергию. Я не нашла слов благодарности. Да и какими словами можно отблагодарить за возвращение жизни, за встречу с матерью, которую не видела долгие, долгие годы.
Я перешагнула через палку, которую положила на землю Евдокия, и пошла к выходу, но, не выдержав, оглянулась. Евдокия стояла, облокотившись о мамину оградку, и смотрела мне вслед. Губы ее едва шевелились. Господи, да как же я ухожу вот так, ничего ей не сказав, ужаснулась я.
– За кого мне молить Бога? – спросила я и услышала:
– Все мы прах. И каждого из нас Господь знает, как знаем мы, сколько у нас на руке пальцев.
– За кого мне молиться? – снова упрямо спросила я.
– Степановы мы по роду нашему. В миру я Евдокия. Иди с Богом, Ольга, и не греши.
Больше я ее никогда не видела. Все сбылось, что она говорила. Я занимаю хорошую должность. У меня есть семья. С ужасом думаю, что не было бы моих любимых детей, если бы я тогда наложила на себя руки.
Я очень долго искала ее и поняла, что речь идет о Вашей бабушке, Наталья Ивановна, только тогда, когда купила Ваши книги. Как хорошо, что ваш род не прервался по воле Божьей.
Уверена, что Господь дает таких, как Вы и Ваша бабушка, для того, чтобы у черты погибели нам могли протянуть руку помощи и спасения».
«.Приехала я к вашей бабушке по приворотным делам. Заняла очередь, стою. Смотрю, вышла Евдокия на крыльцо, постояла, оглядывая всех из-под руки, и вдруг меня пальцем поманила. Я подошла, а она мне говорит:
– Доченька, быстрей поезжай домой, там твой дом грабят.
Когда я приехала, и правда в доме воры побывали. Замок сломан, все перевернуто вверх дном, но ничего не унесли. У двери узел с добром. Воры собрали все самое лучшее, но не унесли. Я думаю, что это Евдокия, бабушка Ваша, их остановила».
Святые целители
Задумывались ли вы, мои дорогие, о том, что прежде чем появились иконы святых целителей, этому предшествовала их многотрудная и многострадальная жизнь. Они были такими же, как и мы, людьми. Только Господь выбрал их для служения нам, для помощи и исцеления наших болезней.
Во все времена находились такие, кто всячески мешал, уничтожал, глумился над Божьими помощниками, не задумываясь о том, что об этих людях Сам Господь плачет. По Его святой воле потомки тех, кто некогда хулит этих людей, теперь молятся на святые лики в храмах Божьих.
Не забывайте же тех, кто помогал вашим прадедам и отцам. Не обижайте незаслуженно тех, кто и теперь помогает в трудную минуту.
Не лукавый ли толкает тех, кто гонит и высмеивает целителей? Бойтесь оскорбить и обидеть Господа, обижая его слуг и посланников для помощи страждущим!
Еще нужно помнить о том, что целитель лишь исполнитель воли Божьей. Если кому Господь не возжелает помочь, то и не даст своего благословения через целителя.
Я очень хочу, чтобы люди не забывали святых целителей, и привожу их имена здесь, в этой книге.
Святой целитель Серафим Саровский
Родился в городе Курске, в семье Мошниных. Родители его занимались торговлей, а Серафим решил посвятить себя без остатка помощи людям. Обладая высокой душевной чистотой, он отказался от обеспеченной купеческой жизни и встал на путь, который был не просто труден, но порой невыносимо тяжел.
Всю свою жизнь он обращался к мирянам и духовным лицам не иначе как «радость моя» и говорил это всегда искренне и умиленно.
Он был не только духовным врачом для тех, кто искал в нем поддержки и помощи, но и занимался телесным целительством. Сам собирал корни и травы, готовил своими руками чудодейственные напитки, которые давали выздоровление даже тем, кто отчаялся и потерял всякую надежду на жизнь.
И его, дорогие мои, которого перед самой кончиной посетила сама Божья Мать, его, который всю свою многотрудную жизнь посвятил страждущим, незаслуженно обижали, называли лжелекарем. Кто знает, возможно, дети тех, кто его притеснял, до сих пор расплачиваются за грехи своих родителей. Ведь Серафим Саровский один из самых почитаемых на Руси Святых Целителей! Я специально пишу эти слова с большой буквы.
Ныне мощи преподобного Серафима Саровского покоятся в Дивеевском монастыре Нижегородской епархии.
Иконы Серафима несут целительную силу с благословения Господа и по сей день.
Святая целителышца блаженная Матрона
(в миру Матрена Дмитриевна Никонова)
Один из светильников Божьих, горящих во тьме греховного мира в двадцатом веке, была (и есть, поскольку у Богу все живы) святая блаженная целительница Матрона.
Я буквально процитировала то, что пишет теперь церковь о ней в своих благовестниках. Теперь есть и иконы с ее ликом. И она похоронена на Даниловском кладбище, возле Свято-Даниловского монастыря. На ее могилу съезжаются люди со всей России, и поныне ища ее помощи и исцеления. В настоящее время ее мощи покоятся в Свято-Покровском монастыре.
А ведь сколько гонений и притеснений она пережила за свой век. Кто-то при ее жизни говорил, что она от Бога, а кто-то – что от дьявола. Всю свою жизнь она отдала людям. Время и Бог все расставили по своим местам.
Матрона, как и все прозорливые, знала час своей кончины и потому решила последний год жизни посвятить молитвам в уединении. Для этого она переехала к дальней родственнице. Страждущие разыскали ее и здесь: шли и шли, несли свои скорби.
Лишь незадолго до смерти, будучи уже совсем слабой, она ограничила прием. Умерла она 2 мая 1952 года.
Вот еще один из ярчайших примеров истории, когда, по милости Божьей, простой человек являл чудеса
