– Да ты пойми, Коль, она же до смерти испугалась, – донеслось до Никиты. – Синяя вся была, тряслась, когда мы ее в больницу к нам на рентген везли. Нога-то тьфу, заживет до свадьбы, а вот испуг ее… Все мужу и врачу нашему твердила: «Там кто-то был, я видела». Я ж не глухой, Коль!
Колосов показал дежурному удостоверение и спросил Керояна. Тот встал, открывая ему железную дверь дежурной части, отмахнулся с досадой от работяги:
– Слушай, иди домой, не до тебя сейчас. Видишь, я занят? И с пивом того, легче, Вася. Света ругаться будет.
– Это кто же такой? – спросил Никита дежурного, когда заявитель, что-то недовольно бормоча, взял курс на выход.
– Да это шурин мой. На «Скорой» у нас работает. – Дежурный снова отмахнулся. – Смену сдал, пивка принял, зашел потрепаться.
– А о чем он? Кто-то кого-то сильно напугал…
– Да вызов у них был вечерний в его смену – в «Сосновый бор». Там отдыхающая во время конной прогулки ногу сломала. Врач из «Бора» вызвал «Скорую», нужен рентген был. А женщина якобы, как Петухов, шурин мой, говорит, чего-то сильно напугалась.
– И часто вас контингент «Соснового бора» беспокоит?
– Очень редко, почти никогда. Тихо там все, культурно, солидно. – Дежурный усмехнулся. – Ресторан, говорят, французский, а там пить умеют. Да и охрана у них своя там. Один раз только и было в прошлом году ЧП. У них сотрудница пропала, потом нашли ее, уже когда снег сошел. Еле опознали, только по одежде. Один и был всего такой случай.
Никита кивнул. Дело он это смутно помнил. Сам, правда, на «подснежник» не выезжал, но помнил, как и десятки других аналогичных преступлений в Подмосковье. Потерпевшая работала в салоне красоты при комплексе отдыха, была парикмахером. Пропала где-то в середине ноября, а в апреле труп ее был найден недалеко от территории комплекса отдыха. Подозрение тогда пало на ее ухажера, приревновал, мол, и пырнул ножом (на костях сохранились следы от ножевого лезвия). Но доказательств тогда на подозреваемого не хватило, и дело так и повисло.
Дежурный позвонил в розыск, и через пять минут оперуполномоченный Кероян спустился: парень мрачного вида, похожий на гималайского медведя.
– Вы Колосов? – спросил он не очень приветливо у своего непосредственного начальства из главка. – Ну, рад познакомиться, товарищ майор. Поехали прямо сейчас туда, а то у меня со временем запарка. – Он пожал протянутую Никитой руку. – Вы прямо со вскрытия? Лизунов уже звонил, сказал – РУБОП опознал убитого.
Никита по дороге поделился с ним последними новостями.
– Ну, я им так сразу и сказал, что это не Андрюха Славин, – мрачно изрек Кероян. – А они заладили…
Ветхость моста показалась Колосову особенно странной после весьма приличных дорог Спас- Испольского района.
– Скоро этот проселок совсем закроют, – Кероян словно угадал его мысли. – У нас поговаривают, этот пустырь Островских у администрации в аренду берет. Территория комплекса и сюда начнет расширяться. Ну, спускайтесь. Тут тропинка. Вот тут мы его обнаружили наполовину в воде.
Никита спустился под мост. Осмотрелся: кусты, камыш, топкий берег, заросший осокой, мелкая речушка – воробью не утопиться. Укромное, тихое место, но чтоб справлять тут естественную надобность в три часа ночи… Даже если и припекло в пути Клыкова, чего проще прямо на обочине, не отходя. Чего в темноте под мост лазить?
– Машина там на мосту останавливалась, как считаешь? – спросил он Керояна.
– Следов протектора на асфальте на самом мосту не осталось. Далее на проселке – полная неразбериха. Множественные фрагменты следов с наложением. Транспорт шел туда и обратно по дороге. Хотя если этот тип действительно такой крутой был, что с самим Баюном знался, то вряд ли он простым пешеходом числился. – Кероян смотрел на мост. – Но даже если он и на своей машине сюда приехал или с кем-то еще, сюда под мост он сам спустился, причем без принуждения, добровольно. И зарезали его здесь, внизу, а не на мосту. А когда он дышать перестал, тело его перевернули, обыскали и стащили волоком в воду.
Колосов внимательно осматривал берег.
– С чего ты это взял? – спросил он.
– Ну как же… Он после первого удара в шею на спину шмякнулся, у него вся куртка сзади в глине была. Потом его еще раз ножом пырнули, уже лежачего, потом переворачивали с бока на бок – тоже глина везде. Зачем? По карманам шарили, и личных вещей у него при себе не оказалось. А потом вообще на живот перевернули и так лицом вниз в воду попытались спихнуть.
– Но он мог и сам в агонии перевернуться.
Кероян пожал плечами.
– Ограбление, считаешь? – Колосов хмыкнул. – И эксперт правильно сказал – возможно, только вот цепь у него на шее золотая, ее почему-то оставили. Итак, две раны – одна в шею, другая в сердце… Да еще убийца с телом, возможно, напрямую контактировал – прижимал его, переворачивал. Выходит, в крови должен был сильно измазаться. Собаку не применяли? – спросил он.
Кероян отмахнулся: а, ерунда все это.
– Ну и напрасно, возможно…
– Тут и без собаки кое-что нашли. – Кероян смерил Колосова недоверчивым взглядом, словно прикидывая, возможно начальству из главка доверить тайну или нет. – Вон те кусты видите?
Никита кивнул. Кероян указывал направо под мост, в густые заросли ольхи.
– Идемте, кое-что покажу. – Скользя по глине, Кероян зашагал к кустам.
