А потом какие-то девушки поднесли мне букет и венок из белых лилий. Динар их поблагодарил и пообещал... что они будут нести тинрае невесты. Что такое это «тинрае» я не поняла, но догадывалась, а девушки расцвели и едва не запрыгали от счастья...
Вот так мы и добрались до дворца. Путь наш был усеян лепестками цветов, скрашен добрыми пожеланиями и обозначен толпами горожан. Я вынесла все произошедшее с истинно королевским достоинством, ибо в отличие от некоторых прекрасно понимала: мой отец этого брака не допустит! Хотя жаль... наверное.
Вообще столица Далларии навевала некоторые мысли о возможностях и умениях Динара. Здесь было чисто, крепостные стены, причем все три, в превосходном состоянии, мост не скрипел, дороги идеальны, все постовые на своих постах настолько суровы, что даже не поддались общему безумию. Дворец заслуживал отдельного внимания – неприступен. Это было первое, что ощущалось при взгляде на серый гранит крепостных стен и заточенные зубья копий в основании их. Причем копья были и на вершине стен, так что становилось понятно – данную крепость осадой не взять. Очень четко соблюдалась здесь и иерархия – горожане, которые откровенно любили своего правителя, в саму крепость не вошли и даже не попытались войти. Это наводило на размышления.
– Дангаро арлах! – поприветствовал нас закованный в серебряные латы военачальник.
– Арлаха дан! – ответил Динар, после чего спрыгнул с лошади...
То есть даже правитель, прибыв в свой собственный дом, подчинялся правилам безопасности и путь к высокой лестнице, ведущей собственно в замок, мы проделали через весь дворик пешком!
– У меня нет слов, – честно призналась я, увлекаемая рыжим по двору с идеально надраенным полом, выложенным все тем же гранитом.
И самое любопытное – вдоль стен, окружавших двор, тянулись бойницы...
– Почему? – отозвался Динар.
– Откуда столь фанатичная озабоченность безопасностью? – не удержалась я от вопроса.
Остановившись, рыжий медленно повернулся ко мне и с чувством едва сдерживаемой злости тихо ответил:
– Видишь ли, Кат, когда имеешь во врагах столь безжалостных противников, как ты и твой отец, приходится принимать некоторые меры для сохранения своей жизни и жизни своих родных.
А я-то все думала, почему гильдия наемников отказалась выполнять поручения в Далларии... выходит, отец так и не простил Динару того самого инцидента с печенью. Ну, это в папином стиле.
– Я устала, – честно призналась Динару.
– Прости, это все в прошлом. – И все так же держа за руку, рыжий повел меня в свой дворец.
Вот там меня ожидали: тронный зал, толпа придворных и, конечно, мать правителя, а также три его сестры. Братьев не было... по моему приказу тогда убили последнего, а трое погибли на различных охотах еще до того, как дворянское собрание передало бразды правления айсиру Грахсовену.
– Ма саэнар! – Мать Динара двинулась к нам, раскинув руки.
Рыжий отпустил мою ладонь и пошел обниматься. Отстраненно наблюдая за данным процессом, с интересом рассматривала сам тронный зал. Он был небольшим в сравнении с центральным королевским тронным залом в Ирани, но довольно симпатичным. Здесь повсюду – на стенах, потолке и даже на полу – были изображены фрагменты сражений, в которых побеждали исключительно рыжие. И нарисовано хорошо, со стилизацией под эпический стиль времен властвования магов.
– Маденне атрна элти атнисе ивл! – послышалось восклицание матери Динара.
«Представь нам прекрасную спутницу», – машинально перевела я.
Пришлось уделить внимание присутствующим. Кстати, тут поголовно все были рыжими... кто темнее, кто светлее, но факт оставался фактом. В Далларии практически все представители аристократии отличаются данным оттенком волос.
– Итрене аиле днари, маэтте, – с почтением ответил Динар.
«Она не понимает вас, матушка», – перевела я.
– Саэдре атто энао трамесе, ма саэнар, – едва слышно ответила матушка.
«Надеюсь, она не безродная, мой сын», – перевод данной фразы дался мне с трудом.
Далее шепотом последовал обмен фразами, смысл которых был таков. «Она ведь не безродная, сын?» – «Ее происхождение более чем благородно». – «Тогда представь ее ко двору как полагается, или... сказанное офицерами лишь шутка, и дева не жена тебе?»
Я едва не вмешалась в живейшую дискуссию. Говорили родственнички шепотом, и, так как стояли ко мне близко, я их слышала, остальные, возможно, тоже, ибо даже не дышали в стремлении не пропустить ни слова. И тут Динар сделал невероятное по своей сути заявление:
– Маэтте, дарне аппоэ далае лиатхасси!
Все придворные оцепенели, я тоже. А все почему? «Матушка, позвольте представить вам мою возлюбленную!» Меня только что при всем честном и даже благородном народе фактически назвали любовницей!
– Раене далге мотрение алане, – завершил свою фразу рыжий.
«Только с вашего благословения я возьму ее в жены», – это, по сути, перевод не дословный, но и сама суть не радовала!
Невероятным усилием воли я удержала на лице все то же выражение вежливой неосведомленности о предмете обсуждения! А рыжая далларийская мать вместо ответа принялась пристально осматривать меня! С головы до ног, как кобылу какую-то!
Итог осмотра был таков: «Бедра широкие, рожать сможет, и груди достойные, достанет молока выкормить твоих сыновей, но... она действительно благородного происхождения?» И это обо мне – наследнице Оитлона! О Великий Белый Дух, это похуже выходки Динара на перевале Гросса! Это... да ничего хуже этого в моей жизни еще не происходило!
Однако произошло, едва Динар громко и торжественно произнес:
– Иннад аргеш сваоктен Катриона Ринавиэль Уитримана!
Рыжая мамаша дернулась, как от пощечины, придворные дышать перестали, какая-то дамочка у окна упала в обморок... А я стою, царственно улыбаюсь и делаю вид, что все в полном порядке! Откровенно говоря, я искренне надеялась, что на этом представление и завершится, однако все только начиналось!
– Пуено алда экре, – неуверенно произнес какой-то мужчина в черном мундире далларийских войск.
«У нее не три груди», – перевела я. Но приходится стоически улыбаться и делать вид, что я далларийский не знаю...
– Онге латте эмхе, энно даке элруа! – ледяной тон Динара вернул всех к действительности.
«Еще одно подобное заявление, и приму меры!» – Эту фразу я также перевела, но даже побледневшие лица окружающих настроения не подняли. Глупо было ехать в Далларию, очень глупо!
А все вокруг уже лживо улыбались, впрочем, некоторые не скрывали полных ненависти взглядов, но рассматривали меня все! Абсолютно. С интересом, страхом, удивлением и даже разочарованием.
«Она не уродец», «Трех грудей нету», «Даже хорошенькая», «Мама, а хвост у нее есть? А дым изо рта пойдет?», «И что, наш правитель на ней женится?», «Это не настоящая Утырка, та ужасная, а эта... обычная»... Об этом и еще о многом другом шептались придворные едва слышно, и только те, кто стоял подальше... Но обрывки фраз я все равно расслышала. Динар – нет, он в этот момент отдавал распоряжения, требовал вызвать кого-то, в общем, был в своей стихии... а я в своей, меня снова все ненавидели...
– Устала? – заботливо обратился ко мне рыжий.
– Безумно, – честно призналась я. Как удержала слезы, не знаю.
Динар замер, потом оглядел присутствующих, и до него начало доходить... Или не начало?
– Так сильно устала? Три дня в пути, спали лишь несколько часов в сутки...
– Да, я устала! Мне будут выделены покои?
Или клетка в зверинце? А почему бы и нет, и базарный зазывала будет орать противным голосом: «Принцесса Катриона! Утырка! Урод Оитлонского королевства!»
– Что с тобой? – Динар подошел, попытался обнять.
Молча отошла в сторону, взяла себя в руки, вежливо улыбнулась и сдержанно произнесла:
– Отдых мне действительно необходим... айсир Грахсовен!
