В двери снова постучали, и все тот же курьер передал точно такой же конверт Динару. Правитель Далларии, как и я, открыл конверт, прочел послание.
– Да я его на части порву! – не скрывая злости, произнесла я.
– Илери после женитьбы поглупел! – Динар хмыкнул. – Развлечемся.
– У него никаких доказательств, – я откинулась на спинку кресла, не скрывая предвкушения от предстоящего прилюдного уничтожения лорийской выскочки.
– Согласен, – правитель Далларии стал словно отражением моей злобности, – решил действовать нахрапом, а сведений о проведенной нами работе у него нет. Хотя о нашем умении создавать порталы он прознал.
– Плевать. Мы его порвем... – протянула я.
– У тебя такое выражение лица, что мне уже жаль Илери, – Динар рассмеялся.
– Это пока только выражение лица. – Я уже просто-таки наслаждалась предстоящим действом. – Гоблины по сравнению со мной – это детская забава... Я его по стенке размажу!
– Предвкушаю...
– Я тоже... Но чтобы не быть голословной, займемся образованием. Райхо, а принесите-ка мне все древние акты, где есть, скажем так... не отмененные наказания за распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию.
Свейтис задумчиво поводил пером и выдал:
– На территории современной Прайды лет триста назад лжеца полагалось обвалять в перьях и смоле, а затем на осле прокатить по всему городу, дыбы неповадно было.
– Эх, мне бы что-нибудь с отрезанием языка, – мечтательно произнесла я.
– Ты жестока, – Динар усмехнулся, – но я захвачу нож.
– Тот самый, которым собирался у отца печень вырезать?
– Именно.
– Бери!
Мы провозились с древними и пыльными законосборниками до полуночи. А потом Динар открыл портал и перенесся в Далларию, сказав, что у него там дела. Я вскоре тоже отпустила секретарей. Вернулась в свои покои и, торопливо переодевшись, открыла портал в охт Лесного клана. Все, кроме часовых, уже спали. Рхарге, который сегодня был в числе сторожей, меня и покормил, и сводил к реке, потом обратно.
– Утыррка красивый день подарить, – сообщил он мне, пока я торопливо дожевывала чуть теплое мясо.
– Нравится?
– Очень. Когда солнце садится, охт быть как звездный небо.
– Надо будет посмотреть, – решила я. – Завтра, как вернусь из Прайды, обязательно посмотрю.
А потом я пошла спать. Шенге уже много лет, у него много детей и внуков, но любимой орки давно нет, поэтому в тиопи спим только я, шенге и два орчонка. Орчата сироты, и их воспитывает папа.
– Утыррка, – прозвучало в темноте, – шенге хотеть говорить с тобой о важном.
– Завтра, – я зевнула, – после заката...
И провалилась в сон, под пение соловья, который засел где-то в ветвях.
Это было чудесное утро. Правда, я проснулась позже всех и купаться пришлось одной, зато, пока я плескалась в реке, орчата совершили набег на кусты малины и, вернувшись с полными лукошками, потопали меня угощать. Они еще предлагали пойти на рыбалку, но, увы, у меня сегодня по плану было уничтожение Илери. Не дождавшись шенге, я открыла портал в Оитлон, но, так как мы с Рахом немного поспорили, открыла я его немного не туда.
Торопливо шагая по дорожке, я все пыталась понять, где ж я ошиблась с вектором перехода, а точнее, почему сместила его.
– Ваше высочество, – на дорожке показался Хантр, – айсир Динар прибыл час назад.
– И где он? – не останавливаясь, спросила я. Мой воскрешенный Аршханом стражник двинулся следом.
– Он в покоях ее высочества принцессы Лорианы.
– Чудесно! – Я представила себе эту картину и решила, что у меня будет время принять ванну повторно, чтобы успокоиться.
– Айсир Динар не выглядел слишком довольным, – намекнул Хантр.
– Его трудности, – ответила я.
– Замучили вы его!
Невероятно! Абсолютно все жалеют этого... рыжего! Все нами с ракардом спасенные удивляют меня своим сочувствием к Динару. Нужно было этих сочувствующих так и оставить на поле боя разорванными на кусочки.
А главное, никого не интересует, что его величие айсир Грахсовен любую свободную минуту проводит с Лорианой, но все стражники запомнили его взгляд, направленный на меня на той самой поляне, и дружно меня осудили. Я им жизнь спасла, а они!
И вот теперь это! Сволочи неблагодарные. А ведь мы их, так сказать, из небытия подняли, они даже помолодели все! У Гайва двух пальцев на правой руке не было – появились! Хантр сам хвастал, что раньше часто рана старая беспокоила, а сейчас даже не хромает! Севр был лысым – так теперь шевелюра до плеч. А все туда же, мужчину я им хорошего мучаю! Даже отвечать этому сочувствующему ничего не хочу!
– Катриона, – король Оитлона ожидал меня на развилке, – ты несколько задержалась, не находишь?
– Нет, успеваю!
– Тебя Динар ждет.
– Я знаю, – ответила я отцу...
И, решив похулиганить, взмыла вверх, влетев на собственный балкон. Ох, шенге за такое по головке бы не погладил.
Служанки шушукались в моей спальне и... проверяли простыни. Я так и замерла, глядя, как Торрин принюхивается к постельному белью.
– Говорю я вам, – громким шепотом вещала Летти, – она потому на айсира Динара не смотрит, что к ней по ночам ракард шастает! Или она к нему. Ведь не ночует во дворце!
– Да, не пахнет ничем, – вынесла вердикт Торрин, – значит, бросил ее тот красавчик.
– Не бросил, – настаивала на своем Летти, – с чего бы ей тогда от далларийского правителя нос воротить?
Кто от кого воротит... В общем, я уже хотела прекратить это наглое обсуждение моей личной жизни, как услышала:
– А быть ей замужем за айсиром Динаром, – заговорила самая старшая из служанок, – он как первый раз тут был, так смотрел на нее! И потом тоже, и... мой сынок, что в стражниках, говорил, что они... целовались!
О боги, это было сказано с такой интонацией, что я почувствовала себя едва ли не убийцей.
– Девушки, – привлекла я к себе внимание, – что там еще у вас из предположений? Торрин, белье вам нужно сменить, а не обнюхивать. Летти, моя ванна готова?
Их лица уподобились простыням, затем все разом покраснели и забегали как ужаленные, вернувшись к своим делам...
После ванны я надела черное платье и украшения, преподнесенные Динаром. Платье строгое, с высоким
