– Кат, – выпад, и неосторожный гоблин падает, распоротый от живота до грудной клетки. – Сейчас не закат, да и от спора, если помнишь, ты отказалась. Девичья память, да, Кат?
Вот как можно язвить в такой ситуации?!
– Динар, к демонам преисподней, мы сейчас все умрем, ты можешь хоть как-то скрасить мои последние мгновения жизни, а?
Он умудрился оглянуться и внимательно на меня посмотреть.
– А я и пытался скрасить последние мгновения твоей жизни, – рявкнул даллариец, отбиваясь от очередной атаки гоблинов. – Но ты... вместо того чтобы сейчас мчаться подальше, отчего-то решила вернуться и погибнуть во цвете лет, утырка! Вот если ты утырка, то это неисправимо, к демонам!
Обидно, когда на тебя кричат, но еще обиднее осознавать, что собеседник совершенно прав. Это был глупейший поступок в моей жизни. Впрочем, у меня остается еще одна возможность совершить глупый поступок... и мне холодно, очень холодно, а Динар теплый...
И время замедлилось... Как в кошмарном сне я шагнула к нему, обошла и в безумном порыве, приподнявшись на носочках, прижалась к его губам... Динар был теплым... как огонь. Яркий, огонь, с красноватыми всполохами... его волосы струились между моими пальцами, превращаясь в пламя, его глаза, льдисто-серые, сверкали, словно расплавленный металл, а руки... Его руки, выронив меч, потянулись к моему лицу, нежно лаская, ласково прикасаясь, но под его пальцами словно ударом вспыхнула боль...
– Динар! – Я вздрогнула, ощущая жар пламени. – Ты... горишь?
Рыжий отпрянул от меня и огляделся. Вокруг нас бушевало пламя. Рыжее, но с зеленоватыми всполохами. Никогда ничего подобного не видела.
– Кат, – протянул он, – что происходит?
– Хороший вопрос. – Я продолжала оглядываться.
Мы двигались, и огонь двигался, а все остальное словно застыло. Замерли в причудливых позах люди и гоблины, одна из далларийских лошадей так и застыла, вскинув задние ноги и примеряясь копытом к гоблину. И самое странное – птицы! Они пели! Лес примерно так шагов в сорока от нас продолжал жить своей жизнью, а тут все застыли.
– Дина-ар, – позвала я, – они не двигаются.
– Да вижу я. – Он поднял меч.
– Что ты делаешь? – Он так меч перехватил, как будто собирался крушить всех и вся.
– Кат, ты постой там, хорошо? – с этими словами правитель Далларии вышел из охватившего нас огненного шара и пошел рубить всех гоблинов направо и налево.
Сначала я возмутилась и даже попыталась вспомнить, что меня так возмущает, потом поняла – он резал обездвиженного противника. Как-то не слишком благородно. Хотя Динар и благородство – вещи несовместимые, с этим не поспоришь. Потом стало как-то нехорошо от запаха гоблинской крови, но рыжий продолжал вершить свой суд с мечом в руках, практически шинкуя синекожих.
– Динар, ты долго? – спросила я, когда уже ноги затекли.
– Еще не более десятка осталось, – хладнокровно ответил из-за деревьев рыжий.
– Динар, а что это вообще?
Ответа не последовало.
– Так и будешь молчать?
– Кат, я занят, если ты не заметила.
– Ну я же тебя не вижу, – резонно подметила я.
Он вышел из-за деревьев, развел руки в стороны, покрутился, демонстрируя себя во всей красе, после чего опять удалился добивать неподвижного врага. А я так и стояла в эпицентре странного пламени. Потрясающе просто!
– Динар, а мне уже можно выйти?
– Да потерпи ты немного, женщина! – рявкнул рыжий, после чего послышались удары и хруст костей.
Я подумала и решила уточнить:
– А терпеть долго?
Разъяренный Динар, вытирая меч остатками какой-то тряпки, двинулся ко мне из-за деревьев! Похоже, что недолго.
– Я не гоблин, – решила напомнить так, на всякий случай.
– Ты... ты... – Неужели не оскорбит? – Да, ты не гоблин.
Не оскорбил. Вот вам, Катриона Ринавиэль Уитримана, очередное подтверждение.
– Спасибо, я знала, – торжествующе ответила я, – но есть некоторые вещи, узнать которые не мешало бы.
– Тонкий намек на обстоятельства? – Он поместил меч в ножны, снова прошел это рыже-зеленое пламя и остановился рядом. – Слышала такое выражение: «Клин клином вышибают»?
Демонстративно изобразив брезгливость, я устало спросила:
– Предлагаешь повторно испытать силу твоих лобызаний?
Рыжий хмуро посмотрел и напомнил:
– Ты первая начала.
– Мне полагается краснеть и смущаться? – Но вообще стыдно немного было. – Ладно, целуй.
Динар коварно усмехнулся и внес свое совершенно неконструктивное предложение:
– Ты это все начала, – демонстративное указание на творящееся безобразие, – ты и заканчивай!
И хотелось бы съязвить, да как-то ситуация не располагала.
– Подойдите, встаньте на одно колено, и, так и быть, я подарю вам поцелуй, айсир Грахсовен, – произнесла я.
Рыжий хмыкнул. Снял ножны, аккуратно положил на землю. Затем снял плащ, столь же аккуратно расстелил на истоптанной траве и вот после этого встал в позу истинного рыцаря и протянул мне руку. И все бы ничего, но выражение его лица мне очень не понравилось.
– Кат, – заметив мое замешательство, произнес Динар, – я тут до скончания веков ждать не намерен!
С тяжелым вздохом подошла, и меня тут же усадили на коленку.
– Так будет удобнее, – сжимая в объятиях, объяснил свое поведение рыжий.
– Сомневаюсь! – Но доля истины в его словах имелась.
– Ну же, Кат.
Серые глаза напротив едва не мерцали, ехидное выражение на лице тоже как-то не стимулировало, но надо так надо. И, закрыв глаза, я потянулась к его губам, затем сделала глубокий вдох и...
– Фу-у!
– Что опять не так? – возмутился Динар.
– Ты... неприятно пахнешь, – была вынуждена признать я.
– Кровь гоблинов, знаешь ли, не благовоние, – напомнил он о своем негероическом действе.
– Знаю...
И, закрыв глаза, одновременно стараясь больше не делать глубоких вдохов, я все же поцеловала его. Потом Динар меня, потом мы как-то начали активно меняться ролями, потом я почему-то уже лежала, а Динар продолжал целоваться с моей шеей, нагло игнорируя целебную силу губ, так сказать. А потом:
– Ваше высочество!
– Все, Динар, они живые уже, – решила я вернуть рыжего к реальности.
– Еще не все. – И он снова к губам вернулся.
А может, действительно еще не все, а тут такая целебная сила пропадает.
– Ваше высочество, ваша светлось! Айсиры! – неистовствовал Хантр.
– Никакой благодарности, – Динар сокрушенно вздохнул.
– И не говори. – Я вернулась к прерванной деятельности.
Но тут Хантр выдвинул самый весомый довод:
– Ваше высочество, король Оитлона более чем категорично высказался по поводу...
Он умолк, мы застыли. Про отца Хантр напомнил, конечно, вовремя.
– Когда вернемся в Оитлон, потребую четкого ответа у гильдии магов по поводу произошедшего, –