изменилась, пришло время зачать наследника. Теперь я свыклась с этой мыслью. Видимо, часы, проведенные над головоломкой, помогли мне, и скоро…
— Почему бы нам не выйти на улицу — вы покажете мне свечение на других,
— предложил Нортон.
— Хорошо. Я только переоденусь. — Девушка поспешила в спальню.
Снова появился Гавейн.
— Делаешь успехи! — с удовлетворением сказал призрак. — Я имел возможность слышать вас сквозь стену. Это не всегда получается.
— Проклятье, ты смотришь на наше общение только под одним углом зрения.
— Конечно. Для этого вы оба и находитесь здесь, не так ли? Для того, чтобы произвести мне наследника?
— Не знаю. Если я решусь на это, то боюсь, что оставлю после себя не только семя.
— Только не впадай в сентиментальность, — сказал Гавейн. — У тебя наверняка было не меньше женщин, чем у меня! Относись к этому как к убийству очередного дракона.
— Она не дракон!
— Не знаю, не знаю. Женщины и драконы… По-моему, два сапога пара.
— Ты не любишь ее?
— Конечно, нет! Я мертв!
— Я мог бы полюбить ее. Не хочу причинить ей боль.
— И не причиняй! Дай ей то, что она хочет, — сына!
— Мне снилось, что я погубил ее. Меня это тревожит.
— Ты не сможешь причинить ей боль, если уйдешь сразу после того, как все будет сделано.
— Некоторые мучаются еще больше, когда их оставляют, — пробормотал Нортон.
— Не беспокойся, за ней будет великолепный уход, денег у меня хватит.
— Я имею в виду не физические страдания. Она молодая, полная жизни девушка. Не думаю, что она может отдать себя мужчине, не отдаваясь при этом всецело. Она…
Нортон замолк, так как Гавейн исчез. В дверях стояла Орлин в наимоднейшей зеленой юбке, под стать которой были подобраны жакет и туфли. Волосы были схвачены сзади зелеными заколками. Почему-то весь этот зеленый цвет наряда напомнил Нортону утренние оладьи, сцену парка в головоломке и саму по себе девственную природу.
— Снова призрак? — спросила Орлин.
Нортон смущенно кивнул:
— У него только одно на уме.
— А у вас нет? — вскинула она голову.
— Меня волнует вред, который я могу причинить другим.
— Это оттого, что вы так ярко светитесь.
Нортон пожал плечами:
— Может быть. Но не исключено, что я хочу больше, чем имею право хотеть.
Орлин прикоснулась к его руке:
— Я уже говорила вам, Нортон, что вам не придется уходить после того, как все будет сделано.
— Думаю, что придется. Вы замужем.
Она так пристально смотрела на него, что Нортон занервничал.
— Что вы делаете? — спросил он.
— Я мысленно представляю вас на месте мужа, чтобы сравнить свечение.
— Не делайте этого! Я не ваш… никогда не смогу быть вашим…
— Странно, — сказала Орлин. — Такого раньше никогда не случалось.
— Чего не случалось?
— Свечение как бы расщепляется. Часть его остается очень яркой, а другая часть тусклая. Словно вы в одно и то же время и очень хороший муж, и не очень хороший.
— Как это может быть?
— Затрудняюсь ответить. Видите ли, свечение не отражает характер как таковой. Оно включает в себя личность в целом, ситуацию в целом. Показывает, насколько хорош человек, насколько он предан, насколько успешно обеспечивает семью, насколько удачлив… Свечение безупречного мужчины может находиться в плохом состоянии из-за того, что через пять лет с ним произойдет несчастный случай и он станет калекой. Свечение потускнеет вовсе не по его вине.
Нортон почувствовал озноб.
— Со мной может произойти несчастный случай?
— Нет, не думаю. Возможно, это значит, что вы могли бы стать идеальным мужем, но этого не случится, так как я не могу выйти за вас. Вы слишком хороши для этого задания — слишком подходите мне. Поэтому вы страдаете.
— Слишком подхожу! — скептически воскликнул Нортон.
— Я не уверена, — быстро сказала Орлин. — Это только предположение. Я не понимаю всех аспектов свечения. Просто вижу его яркость.
— Ладно, довольно рассматривать меня как… как что-то невозможное. Пора идти.
— Конечно. — Девушка взяла его под руку, и они вышли на улицу.
Лента транспортера быстро доставила их к ближайшему на этом уровне торговому центру, где покупатели сновали взад и вперед точно так же, как это делали все посетители подобных заведений на протяжении тысячелетий. Так было на рынках Древнего Вавилона и средневековых городов. Тем не менее лавки с течением времени претерпели некоторые изменения. Товары воспроизводились топографически с большой точностью, предельно близко к оригиналу; каждый был снабжен ярлыком с ценой. Стоило покупателю коснуться изображения, как выбранный товар доставляли ему домой прямо со склада, а с его счета, определяемого по отпечаткам пальцев, списывалась соответствующая сумма. Конечно, так приобретались только стандартные товары. Если возникала необходимость в индивидуальном подборе вещей, использовались другие способы торговли. Продукты питания в стандартных упаковках не требовали какой-либо проверки, а некоторые виды одежды нуждались в примерке. Специальные примерочные кабины позволяли примерить платье с помощью голографического изображения, хотя при этом все равно приходилось раздеваться.
Они остановились у палатки с мороженым, где голограмма повара стояла у таблицы с изображением тысячи образцов этого лакомства различного вида и вкуса. Орлин коснулась панели с выбранным сортом — конечно же, с медовым вкусом, и в приемный контейнер выпали два стаканчика. Счет Гавейна уменьшился. Нортон, естественно, не мог сделать заказ — у него не было счета. А поговорка того времени гласила: «Кто потерял свой счет, того не берут в расчет».
Орлин заметила книгу из серии массовых изданий, которая показалась ей интересной, и снова прикоснулась к голограмме. Через мгновение книга была для нее отпечатана — исторический роман, где действие происходило в пленительные времена, когда люди не верили ни в магию, ни в науку и вели разгульную жизнь. Орлин положила книгу в сумочку.
Они сели на скамейку и принялись лизать мороженое, наблюдая за прохожими. Орлин вызывала у каждого проходящего свечение.
Проблема состоит в том, объясняла она Нортону, что пригодность человека в качестве партнера зависит от второго члена пары. Поэтому она могла получить несколько истолкований одного и того же свечения.
Нортон был заинтригован, однако у него оставались сомнения, действительно ли воспринимаемое ею свечение было магическим. Ему хотелось проверить это на нескольких случаях, но он не чувствовал себя вправе подходить к незнакомым людям и задавать им нескромные вопросы о личной жизни. Орлин наверняка воспринимает свечение, но насколько точно его интерпретирует?
Затем, совсем неожиданно, он получил доказательство.
Орлин вызвала свечение у пожилой пары, которая проходила рука об руку мимо их скамейки. По всей видимости, они до сих пор питали сильную привязанность друг к другу. Мужчина и женщина были хорошо одеты и привлекательны для своего возраста. И все же Орлин вызвала поразительно разные свечения.
