И тут внезапно он очутился перед красной дверью. Метнулся к ней, неожиданно поняв, что в этот момент нога Хеллы уже касается его голубой двери и что лишь доля секунды может спасти его.
В ушах зазвучал колокольный звон поражения.
Он шагнул через порог — и тут раздался спасительный сигнал. Стайл выиграл!
— Черт! — воскликнула Хелла откуда-то издали. Она в конце концов заплуталась в петле Стайла и тщетно искала выход. Тревога Стайла была напрасной.
Шина ждала его.
— Забери меня подальше отсюда, — сказал он, положив руку на ее тонкую талию. Перед глазами всплыла картина: растерзанная, измятая Шина лежит на песке. Травмы были страшные — и все же никаких следов от них не осталось: сейчас перед Стайлом стояла здоровая молодая женщина. — На сегодня с меня достаточно!
— До следующего матча больше суток, — успокоила она его. — У тебя есть время для дуэли с Жеребцом на фазе.
— Какой прок от такой передышки! — пожаловался он. — Один бой за другим!
6. УНОЛИМПИК
По настоянию Голубой Леди Нейса уговорила своего брата, единорога Клипа, вместе готовиться к предстоящим олимпийским играм. Стайл не хотел, чтобы Леди оставалась в замке без охраны, но возражать против подготовки к состязаниям он, конечно же, не имел морального права. Все же в замке Леди была в относительной безопасности.
Пришло время — и рука Стайла обвила хрупкую талию Голубой Леди. Он пропел заклинание, которое перенесло их обоих к месту ожидаемых состязаний. С каждым разом заклинания давались ему все легче, и все же, если бы было время, он предпочел бы перемещаться в пространстве естественным образом.
Унолимпик. Это было впечатляющее зрелище! Восемь или десять табунов единорогов собрались здесь на состязания. Каждый жеребец, предводитель табуна, имел свой штандарт, поднятый над лагерем. Это было огромное открытое пастбище, на котором паслись сотни рогатых коней. Они резвились, их лоснящиеся шкуры отливали всеми оттенками лунного света и дождевых капель — любая лошадь позавидовала бы такой редкой красивой масти.
Кроме единорогов здесь было много других существ. Оборотни теснились небольшими стаями. Вблизи такого количества потенциальной добычи и пищи они держались подчеркнуто нейтрально. И никакого пугающего рыка.
Летучие мыши порхали с шеста на шест, с одного холмика на другой, плавно парили в воздухе, лакомясь насекомыми. Были здесь в большом количестве и человекообразные — гуманоиды всех видов.
Самец-единорог рысью направился к Стайлу и Голубой Леди. Секунда — и он обернулся человеком, одетым в строгую униформу цвета хаки.
— Пожалуйста, представьтесь и получите разрешение на вход и допуск к состязаниям, — предложил он.
— Голубой Адепт и Голубая Леди! — сказал Стайл.
— Адепт!.. — Реакция единорога была похожа на реакцию раба на Протоне в преддверии состязания с Гражданином.
Они проследовали за ним в маленький павильон позади стадиона. Несколько человек, полулежа в креслах, находились здесь. Они не поднялись и не выказали никакой реакции на появление Стайла и Леди.
Теперь-то Стайл был хорошо знаком с нравами, царившими на Фазе, и понял, что отсутствие реакции на их появление было подчеркнутым выражением пренебрежения как к нему, так и к Леди. Но он не показал виду, что задет таким приемом. Он только хотел знать — почему?
Наконец, одна из сидевших в кресле — молодая женщина — поднялась и подошла к ним. Стайлу она смутно напомнила кого-то.
— Прибыл без маски, не переоделся, мой любимый, отчего? — сладко пропела она, протягивая Стайлу руку. В ее голосе он уловил подобие смешка.
— Желтая Колдунья? — воскликнул Стайл. — Что привело тебя сюда? Я думал…
— Ты думал, что у меня кончилось твое снадобье? — едко спросила Колдунья.
— Но я запомнил тебя с золотыми волосами, светлее, чем у Леди. Где же твои светло-желтые косы?
Вместо кос, о которых говорил Стайл, на голове желтой Колдуньи курчавилась короткая черная стрижка. Но что удивительного в том? Она могла сделать себе любую внешность, любую прическу на время, пока действует снадобье. Перемена внешности — это и был ее маскировочный костюм, и только желтое платье было приметой, ключом к разгадке ее личности.
Стайл подмигнул ей:
— Я думал, что единороги не захотят с тобой иметь дела!
— Нет, нет! Сейчас мирная передышка, как и положено на Унолимпике, — возразила Желтая Колдунья. — Конечно, тут знают, чем я иногда занимаюсь, но я не злоупотребляю своей силой. Никогда! Потому мне и не предъявляют счетов за прелые обиды. Нам, Адептам, редко выпадает случай пообщаться с миром, и не следует его упускать.
Стайл вспомнил, что Желтая Колдунья жила одиноко в своих Владениях. И больше всего она нуждалась в компании особей мужского пола. Конечно, она хочет и будет общаться, если только представится случай.
— Здесь, видимо, как в обители Оракула, запрещена вражда, антагонизм. Все же — спортивные состязания… А вон те, в креслах, это кто? Адепты?
— И их супруги! Я забыла, что ты не можешь их помнить! — Она ослепила Стайла бриллиантовой улыбкой и так наслаждалась своей молодостью, соблазнительностью форм, как только может наслаждаться старый оборотень. — Иди, иди сюда, мой сладкий! Я представлю тебя этим достопочтенным гостям!
Это был шанс познакомиться с Адептами, один из которых мог оказаться убийцей его прошлого 'я'. Это было неожиданной головокружительной удачей!
Желтая подвела его к женщине, которая полулежала в белом кресле, одетая в белое блестящее платье. Она была неопределенного возраста, довольно полной, дородной.
— Это Белый Адепт, — сказала Желтая Колдунья, бесцеремонно указывая на нее пальцем, потом перевела палец на Стайла и добавила: — А это Адепт из Голубого Замка.
Белая женщина подняла свои снежные ресницы. Глаза ее были нестареющие, вечны, как вечен падающий снег.
— Слухи о твоей кончине сильно преувеличены? — спросила Белая.
— Никаких преувеличений! — запротестовал Стайл. — Я ищу своего убийцу.
Белая вернула свои снежные тяжелые веки на место, а потом устремила взор на арену, где несколько единорогов тренировались перед игрой. Стайл вспомнил, что Белая хотела купить на рынке белого единорога. Желтая обещала ей поймать его, но он надеялся, что прекрасное существо не будет поймано и продано, как обычный скот.
Желтая Колдунья повела Стайла дальше.
— Представь себе, что твое появление здесь всех волнует гораздо больше, чем это кажется на первый взгляд, — пробормотала она с угрюмым удовлетворением. — Уже ползут слухи, что ты один из сильных действующих Адептов, и у тебя есть причина для мести. Только будь уверен, что не ошибешься, когда надумаешь нанести удар.
— Я так и сделаю… — процедил Стайл сквозь зубы.
Теперь они подходили к мужчине, одетому в черное. Он без любопытства взглянул на Стайла, когда Желтая представляла их друг другу:
— Черный! Голубой!
— Мы раньше встречались, — сказал Стойл.
Черный с удивлением уставился на него.
— Что-то я не припоминаю.
— Месяц назад в твоих владениях, — пояснил Стайл.
