этот старый человек надеялся его преодолеть.
Стайл, как раб, был без одежды. Все, что ему полагалось, — это альпинистские перчатки и канат. Но он и не нуждался в одежде. Лед был искусственным, как и сам водопад; в помещении воздух был теплым. Обнаженный человек, если ему позволяет опыт и физическая подготовка, вполне одолеет такой подъем. Громоздкая тяжелая одежда, какую носят Граждане, будет только служить помехой.
Гражданин медленно раздевался.
Стайл был удивлен. Под одеждой скрывалось тренированное и мускулистое тело. Гражданин, конечно, был старше Стайла, и много старше, но его торс был торсом сорокалетнего, хорошо развитого и здорового человека. Разумеется, Стайл имел преимущество, но намного меньше, чем ранее думал.
Они подошли к водопаду. Он сверкал и переливался, будучи в то же время чуть матовым, как кварц. У Стайла была правая сторона, у Гражданина — левая. Тот, кто первым коснется электронного устройства наверху, считается победителем. Упавший — побежденным. Теоретически спортсмен может сорваться и повиснуть на страховочных канатах, помешав в восхождении другому, но, повиснув, он уже проиграл. Набрасывать веревку на соперника строжайше запрещено и это означает немедленный вывод из Игры. Обман и надувательство участникам Игры не свойственны.
Гражданин замер у водопада, уставившись на него задумчивым взглядом, а между тем пора было начинать восхождение. Стайл терпеливо ждал. В полном молчании Гражданин пробыл несколько минут. О чем он думал? Какие комбинации прикидывал в уме? Стайл съел собаку на разных неожиданностях, очень значимых в Игре, и был сильно обеспокоен поведением Гражданина. В этом промедлении был заложен какой то смысл. Почему он тянет время и стоит, будто в трансе?..
В трансе? А не в точку ли Стайл попал? Может, Гражданин гипнотизировал сам себя и входил в такое состояние, которое позволит ему выдержать нагрузку, невозможную для человека без самогипноза и йоги. Так прибывают сверхсилы у маньяка или матери, защищающей от гибели свое дитя.
Стайл никогда не пользовался этими скрытыми резервами, предпочитая жить полнокровной, здоровой жизнью, приберегая ресурсы своего организма для подлинных, настоящих испытаний, когда встает вопрос о жизни и смерти. Но Гражданин, очевидно, в этом смысле был без комплексов.
Да, этот самогипноз мог причинить Стайлу большие неприятности. Неудивительно, что старик дошел аж до шестого раунда. Он выбирал физический вид соревнований, а сам использовал ментальные ресурсы организма. Стайл угодил прямехонько в западню.
Но благодаря легкому весу, гибкости и неустанному тренингу во всех видах Игры, он был непревзойденным альпинистом. Вернее, был им раньше, до того, как покалечили его колени. Но он мог так передвигаться, так расположить свое оснащение, что больные колени не причиняли ему неудобства. Очень немногие могли подняться по обледенелому водопаду быстрее него. В любом случае он должен победить. Да, сила самогипноза велика, это все прекрасно. Она должна мобилизовать скрытые резервы организма, но много ли их, этих скрытых резервов, осталось в состарившемся организме немолодого Гражданина — вот в чем вопрос.
Стайл сделал несколько упражнений на гибкость, напрягая мускулы. Он, конечно, не хуже Гражданина может войти в транс и бросить свое тело силой воли на лед, но он не будет этого делать даже ради такого случая!
Наконец Гражданин очнулся.
— Я готов!
Им дали страховочные пояса и ремни. Стайл почувствовал, как бьется сердце и учащается дыхание, когда он пристегивался.
Прозвучал стартовый гонг. Оба принялись за дело, вбивая первый крюк в отвесную ледяную стену. В этой Игре были небольшие шутки: лед мог меняться день ото дня в зависимости от окружающей обстановки. Иногда местами лед был слабым, и тогда крючья вбивались легче, но зато хуже держались; сегодня же лед был сухим и жестким, и был риск, что он будет ломаться, трескаться. И все же крюк должен вбиваться с максимальной быстротой. Если это делалось медленно ради надежности, получался проигрыш во времени, если поспешно и небрежно — грозила опасность сорваться и повиснуть на страховочном канате, а это означало поражение. Словом, исход состязания зависел от физической подготовки участника и времени, которое он тратил на забивание крючьев при подъеме.
Гражданин вбивал их быстрее Стайла. Он уже стоял на первом креплении и забивал крюк над головой. Он бил по крюку изо всей силы, но лед держался. Стайл явно проигрывал во времени. Лед был до смешного неоднородным, порой поддавался, порой — нет, иногда держал крюк, иногда — нет.
Они поднимались. Стайл постепенно отставал и все же не отваживался куда попало вбивать крючья, он прощупывал каждый кусок льда, прежде чем поставить ногу. Все, что он мог — это изумляться удаче Гражданина и надеяться на закон средних чисел: когда-нибудь тому не повезет, и лед треснет.
Так и случилось. На полпути к вершине лед треснул под крюком, который только что вбил Гражданин. Ему оставалось опробовать другое место и закрепить крюк, но он не захотел терять время, опасаясь, что Стайл догонит его. Так сыграл свою роль закон средних чисел.
Но Гражданин, находясь в трансе, не оценил ситуацию. Всем своим весом он оперся на крепление и сорвался вниз, повиснув на канате, побежденный…
Стайлу даже не нужно было продолжать подъем. Осталось только продвинуться чуть выше того места, где висел соперник. Его осторожность, опыт, надежда на удачу принесли ему легкую победу. Хотя, как знать, была ли та победа такой уж легкой?..
На этот раз Стайла не ждал лжевызов от нанимательницы. Шина позаботилась о нем, расспросила о недавних приключениях на Фазе и уложила спать. Она, подобно Леди, воспротивилась намерению Стайла отправиться в логово Красного Адепта.
— Красная ни перед чем не остановится, — убеждала его Шина. — Она перережет тебе горло со своей блистательной улыбкой. Но я только машина, логически мыслящая, — горько сетовала она. — Я не могу остановить нелогичное существо от нелогичных действий, от прямого безумия.
— Это правда, — согласился Стайл. — Ты не можешь остановить меня даже от клоунады. — Он знал: когда Шина расстроена, она всегда ссылается на то, что всего лишь неодушевленная машина.
Но ему предстоял еще седьмой раунд. Противником на этот раз был раб — его ровесник. Его звали Клеф. Скрипичный ключ. Высокий человек, названный так в честь музыки, которую он написал. Клеф, очевидно, дошел до седьмого раунда лишь потому, что лучшие игроки из его группы не захотели дальше участвовать. Стайл был знаком с ними. Клеф уступал им в опыте, хотя некоторый опыт все же имел.
В ожидании решетки они непринужденно болтали.
— Тот, кто выиграет этот раунд, получит один год продления статуса на Протоне, — сказал Стайл. — Но конечный результат будет зависеть от того, сколько раундов он выдержит.
— Мне бы хоть продержаться до восьмого, — сказал Клеф. — У меня нет шансов выиграть весь Турнир, не то что у вас.
— Откуда вы знаете мои возможности?
— У меня есть преимущество перед вами, — ответил Клеф. — Я знаю степень вашей квалификации, и, чтобы быть на равных, я скажу вам о себе все, на что я способен в Игре.
— Равенство не является условием Игры, — возразил Стайл. — Используйте любое преимущество, которое у вас имеется. Может, вам повезет, и на решетке выпадет тот вид состязания, в котором вы сильны. Впрочем, как знать, будете ли откровенны, сказав правду, или нет.
— А как же иначе?! — пораженно воскликнул Клеф. — Поверьте, мне не свойственна ложь!
Стайл улыбнулся, обнаружив, что ему снова нравится его соперник.
— Рад слышать это. Но все же вы не должны…
— Я музыкант, отсюда и мое имя. Единственное мое хобби — это рапира.
— А, значит, вы сильны в этих двух областях! Это полезные для меня сведения.
— До сих пор мне помогали эти два преимущества и фортуна. Правда, я проиграл один раз в ШАНС, но потом в ШАНСЕ выиграл трижды. Я достиг большего, чем, честно говоря, ожидал.
— Но хочу предупредить, — сказал Стайл, — я буду действовать, не оглядываясь на ваши сильные стороны.
— Я могу выбрать ШАНС и нейтрализовать ваше преимущество.
— Не сможете, если вам выпадут БУКВЫ.
