и Спок с двумя сотрудниками службы безопасности тихо подкрались к нему.
— Выходи, — громко произнес он. — Мы не причиним тебе вреда. Выходи оттуда.
Ответа не последовало, но дыхание стало более шумным.
Неожиданно резким движением Кирк распахнул дверь шкафа.
Свернувшись среди полуистлевшего тряпья, старых туфель и зонтов, сидела темноволосая девочка, не старше четырнадцати лет — а может, и младше. Она была ужасно напугана.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Не надо, не делайте мне больно. Почему вы вернулись?
— Мы не причиним тебе вреда, — сказал Кирк. — Мы хотим помочь. — Он протянул ей руку, но она только забилась вглубь шкафа. Кирк растерянно оглянулся на старшину Рэнд, та вышла вперед и присела у открытой двери.
— Все в порядке, — мягко произнесла она. — Никто не причинит тебе вреда. Мы обещаем.
— Я помню, что вы делали, — произнесла девочка, не двигаясь. — Кричали, жгли, делали людям больно.
— Это были не мы, — сказала Дженис Рэнд. — Выходи и расскажи нам об этом поподробнее.
Девочка с подозрением посмотрела, но все же позволила Дженис подвести себя к стулу. Когда она села, со стула поднялось облако пыли, и она по-прежнему была готова вскочить и удрать.
— У вас есть дурашка, — сказала она. — Но я не могу играть. Я не знаю правил.
— И мы тоже, — сказал Кирк. — Что случилось с людьми? Была война? Эпидемия? А может, все они просто куда-то ушли и случайно оставили тебя здесь?
— Вы должны знать. Вы все это сделали, вы и другие старшие.
— Старшие? Какие старшие?
Девочка удивленно посмотрела на Кирка.
— Вы — старшие. Все, кто старые.
— Взрослые, — сказала Дженис Рэнд. — Она имеет ввиду взрослых, капитан.
Спок, который все это время обследовал комнату трикордером, подошел к Кирку, в полном недоумении.
— Она не могла здесь жить, капитан, — сказал он. — Пыль здесь не трогали уже лет триста, а то и больше. Никакой радиоактивности, никаких химических соединений — просто очень старая пыль.
Кирк повернулся к девочке.
— Барышня, а как вас зовут?
— Мири.
— Хорошо, Мири, ты сказала, что старшие что-то сделали. Все сжигали, делали людям больно. Почему?
— Они стали это делать, когда начали болеть. Нам пришлось прятаться. — Она с надеждой посмотрела на Кирка. — Я все делаю правильно? Это правильная дурашка?
— Все просто замечательно. Ты сказала, что старшие начали болеть. Они умирали?
— Старшие всегда умирают. — Конечно, это было верно, но не слишком проясняло ситуацию.
— А дети?
— Конечно, остались. Мы ведь здесь, не так ли?
— И сколько же их? — вставил Мак-Кой. — Сколько их осталось?
— Все, кто есть.
— Мистер Спок, — сказал Кирк, — возьмите кого-нибудь из сотрудников службы безопасности и посмотрите, не найдется ли еще кого-нибудь живой… Так значит, все старшие умерли?
— Ну, они не умирают, пока это с ними не случается, — Да вы знаете. А когда с кем! Либо из оставшихся это происходит, он становится похожим на них. Ему хочется делать людям плохо, как это делали они.
— Мири, — сказал Мак-Кой, — кто-то набросился на нас там, снаружи. Ты видела? Это был старший?
— Это был Флойд, — ответила она, поежившись. — Это произошло с ним. Он превратился в старшего. И со мной тоже это происходит. Поэтому я больше не могу общаться со своими друзьями. Когда один из нас начинает изменяться, остальные так боятся… Мне не нравится ваша дурашка. Это неинтересно.
— А чего они пугаются? — настаивал Кирк.
— Вы видели Флойда. Они пытаются всем причинить вред. Сперва у вас на коже появляются эти страшные болячки. Затем вы превращаетесь в старшего, и скоро вы уже хотите причинять боль людям, убивать их.
— Нам это не нравится, — сказал Кирк. — Мы прибыли издалека, с самых звезд. Мы знаем много хорошего. Может быть, мы сможем помочь тебе, если ты нам поможешь.
— Старшие не помогают, — ответила Мири. — Это ведь они сделали.
Дженис провела рукой по ее личику и сказала:
— Ну, пожалуйста?
И спустя мгновение, Мири впервые осмелилась робко улыбнуться.
Но, прежде, чем она смогла сказать хотя бы слово, снаружи раздался долгий звенящий грохот, словно кто-то кинул пустой бак из-под мусора на крышу дома.
Вдалеке тонюсенький — похоже, детский голос выкрикнул:
— Не, не, не, не, не, не!
— Охрана! — раздался голос Спока.
Ему ответило множество голосов со всех сторон:
— Не, не, не, не, не, не!
Затем воцарилась тишина, осталось лишь эхо.
— Похоже, — сказал Кирк, — твои друзья не хотят чтобы их нашли.
— А может быть, это все-таки первый шаг, Джим, — сказал Мак-Кой. — Что бы здесь ни произошло, должны быть документы. Если мы собираемся что-то предпринять, сначала нужно найти причины. Я думаю, больше всего подходит местный центр здравоохранения. Как, Мири? Есть такое место, где обычно работали доктора? Может быть, большой офис?
— Я знаю такое место, — с отвращением ответила девочка. — Они и их иголки. Это плохое место. Никто из нас туда не ходит.
— Как раз туда нам и придется пойти, — сказал Кирк. — Это очень важно, если мы сможем тебе помочь. Пожалуйста, отведи нас.
Кирк протянул ей руку, и, помедлив, она взяла ее, посмотрев на него снизу вверх так, словно ее что-то поразило.
— Джим — хорошее имя, — сказала она. — Мне оно нравится.
— И мне твое нравится тоже. И ты мне нравишься.
— Я знаю. Ты не можешь быть по-настоящему старшим. Ты — другой. Она улыбнулась и грациозно встала. Затем она взглянула вниз, и Кирк почувствовал, как сжалась ее ладошка. Она осторожно высвободила руку.
— О! — глухо воскликнула она. — Уже!
Он тоже посмотрел вниз, уже наверняка зная, что увидит там. На тыльной стороне его ладони рос синий прыщ, величиной примерно с яйцо малиновки.
Лаборатория оказалась хорошо оснащена, она была заперта, не имела окон. На столах и приборах там оказалось гораздо меньше пыли. Ее размеры и отсутствие окон придавали ей весьма неприятный вид, словно ты оказывался внутри огромной могилы, но никто не жаловался на это. Кирк был доволен тем, что ее содержимое оказалось непривлекательным для вероятных грабителей, которые могли бы сюда ворваться.
К этому моменту синие прыщики появились у всех, хотя на мистере Споке их было меньше, да и распространялись они, похоже, медленнее. И неудивительно: ведь он происходил из совершенно другого племени, чем остальная команда или, скажем, колонисты. Его неземные корни не дали ему иммунитета, но немного усилили его сопротивляемость.
Мак-Кой сделал биопсию ранок. Из одного образца он получил взвесь, а остальные высеял на
